Владимир Лошаченко - Стажёр

— Вот и кончилась ваша власть над нами, герцог дé Лоредан. Шепе, Карато, ко мне, уничтожить врага короны.

Из-за боковых портьер выскочили два субъекта. Резко возрос магический фон, на помощь магам из ниш высыпало не менее трех десятков гвардейцев с обнаженными мечами.

— Вот какова ваша благородность, дé Соверини. Думаю, основательная порка вам не помещает.

Маги, выполняя поставленную перед ними задачу, выпустили по несколько огненных шаров и разразились трескучими молниями. Магические заряды, способные испепелить толпы людей, пролетев половину расстояния, потухли, осыпаясь бессильными искрами.

Пашка на автомате перешел в боевой режим. Два взмаха клинка, и отрубленные головы магов катятся, кровеня ковер. Гвардейцев убивать не стал, выруби всех рукояткой меча и после этого, сделав длинный скользящий шаг, внезапно очутился перед регентом.

— Видимо, вы меня плохо слушали в прошлый раз, неуважаемый дé Соверини. Тогда уши вам ни к чему, — и двумя росчерками кинжала отсек Фоджи оба уха.

В зале раздался истошный визг. Выйдя в коридор, бросил давешнему камергеру:

— Срочно вызовите лекаря регенту, ему нужна помощь. Вот, суки драные, не хотят жить по-человечески, все ищут на свою задницу приключений.

Вернувшись в главный зал, застал бал в самом разгаре. Подозвал слугу, выпил два бокала вина, а затем отправился искать Мелу.

— Императора ждет сегодня оч-чень неприятный сюрприз, если он осмелится нарушить границы невинного флирта в отношении «беззащитной» на вид красавицы.

На след Мелы его вывел первый секретарь, выловленный близ императорского трона. Доброжелательно поддев придворного пальцем под ребро, добился вразумительного ответа.

— Вежливость — великая сила, вот чего не хватает в общении между людьми. Да я кладезь мудрых мыслей, — похвалил себя Пашка, стремительно вбегая в зимний сад. Обнаруженная им картинка вызвала приступ веселья. Изящная девушка, не напрягаясь, держала в воздухе императора одной рукой за отвороты камзола и шипела рассерженной кошкой.

— Ничтожество, как ты посмел делать мне такие грязные предложения. Урод уродливый.

Реджи I дé Соверини, болтая в воздухе ногами, полузадушенно сыпал проклятьями и немыслимыми казнями стерве, посмевшей поднять руку на императора.

— Брось ты его, Мела, не марайся, — посоветовал Чернота, выходя из-за розовых кустов.

Девушка в сердцах отшвырнула от себя незадачливого ухажера. Реджи I, пролетев метров пять, шмякнувшись о мраморную скамью, рухнул на песчаную дорожку. Шея властителя оказалась вывернута под неестественным углом.

— Хана придурку, ты сломала ему позвонки, — сделал заключение стажер.

— Туда ему и дорога, — отрезала Мела, поправляя прическу.

— Быстро валим отсюда, — и парочка юркнула прочь.

Гремела музыка, танцы продолжались, дамы, обмахиваясь веерами, обстреливали взглядами зал, ища потенциальные жертвы. В воздухе стоял нескончаемый гул голосов. Чернота на стал пускать дело на самотек и с помощью дежурного гвардейца нашел начальника тайной стражи, увлеченного разговором с миленькой шатенкой в бордовом наряде.

— С вашего позволения, мадам, похищаю графа по неотложному делу. Прошу за мной в зимний сад, дé Торе. С императором несчастье.

В полном молчании они вышли из зала в направлении галереи. Узрев изломанную фигуру возле скамьи, начальник тайной стражи потерял свою невозмутимость и хладнокровие. Испуганной наседкой мотался вокруг:

— Да как же это, да что же это такое, вот несчастье.

— Успокойтесь, Аццо, осмотрите тело, — посоветовал стажер.

Тот, оставив причитания, принялся тщательно изучать труп — явных признаков насильственной смерти нет, но как он умудрился сломать себе шею на ровном месте?

— Я вам помогу восстановить картину происшедшего события, но с одним сусловием.

— Что за условие? — дé Торе с подозрением уставился на герцога де Лоредана.

— Есть свидетель, моя подруга, герцогиня дé Сагредо, но она не должна фигурировать в бумагах следствия.

— Хорошо, согласен, излагайте факты, — дé Торе в волнении захрустел пальцами.

— Извольте. Наш покойный император будучи под шафе залез на скамью, дабы прочитать стих прекрасной даме, но поскользнулся и вот печальный итог.

— Герцогиня подтвердит факт?

— Не сомневаюсь. Когда я вошел в сад, император был уже мертв. Вы же сами понимаете, не могла столь хрупкая девушка свернуть шею молодому здоровому мужчине.

— Да, видимо, так оно и случилось, — понурился начальник тайной стражи, — но поговорить с герцогиней я обязан.

— А я разве против, — пожал плечами Чернота. — Аццо, для вас сегодня это последняя новость. Час назад за свои грехи регент лишился своих ушей. Очень обидчивый малый и видимо захочет отомстить. Советую вам не встревать, власть в империи ждут большие перемены. Подумайте хорошо, на чьей вы стороне.

— Ваше сиятельство, вы страшный человек.

— Не страшный, а справедливый, — поправил Пашка. — Вызовите сюда своих людей, а мы найдем герцогиню, и вы с ней пообщаетесь с моем присутствии.

— Конечно, конечно, — закивал дé Торе.

После недолгого разговора с девушкой он некоторое время стоял в задумчивости, глядя вслед удалявшейся парочке. Аццо тяжело вздохнул — предстояло сделать нелегкий выбор, но, сказать по совести, он его давно сделал.

Герцог дé Лоредан принес надежду на возрождение империи, а дé Торе являлся истинным патриотом своей многострадальной Родины.

Белый необъезженный жеребец был великолепен. Пытаясь вырваться из аркана табунщика, визжа, делал неожиданные скачки и бил копытами. С маленькой породистой головы с прижатыми ушами на табунщика зло косились налитые кровью глаза.

— Хорош, но норовист, — Амбагай пожевал губами. — Спасибо за подарок, Чегре.

— Рад, что тебе понравился скакун, Каган. — У меня для тебя хорошая новость — умер Сугэ-хан, мир его праху.

Великий повелитель прищурился:

— Устрой встречу с Тегрэ, а через неделю пригласи всех ханов в Баганур на большой той.

— Война, Амбугай?

— Да. Наш единственный выход, сам знаешь. После трех лет засухи степь оскудела, народ волнуется. Ударим по прогнившей империи в конце лета.

— Ты мудр, Каган, в такое время орда никогда не шла в поход, — почтительно склонил голову Чегре-хан.

— Нас ждет богатая добыча — золото, рабы.

— Ага, и белокурые наложницы, — невинно добавил Чегре.

Степняки весело оскалились, подмигивая друг другу.

По случаю внезапной гибели императора Реджи I в стране объявили недельный траур. Официально власти не предъявили обвинений к герцогу и герцогини, но дé Торе открытым текстом посоветовал им линять из столицы и не отсвечивать. Орест еще раньше отправился в свое герцогство со своим отрядом, оставив десятку воинов Черноте для сопровождения. Сдернув Пако с веселой вдовы — хозяйки гостиницы (у которой он зависал последние три дня) — и, запасшись провизией, отправились с дорогу. В последнее время Пашку охватывали неясные мрачные предчувствия, которыми он поделился с Мелой. Та его поддержала, заявив, что видит во сне пожарища и дикие орды, врывающиеся в города империи. Вытянув из нее подробности вещих снов, сделал неутешительный вывод — кочевники. Спустя десять дней непрерывной скачки по старому тракту, приноравливаясь к скорости двух фургонов, везущих сундуки и припасы, Пашка отправил гонца с письмом к герцогу Ливэну Бельфо дé Тавой, чьи земли расположились в восточной части империи.