Роберт Говард - БРАТ БУРИ. Сага Медвежьей реки

— В чем дело, Харпер? — спросил Стивен Костиген, посмотрев через мускулистое плечо. — Эта маленькая рана так беспокоит?

Молодой англичанин помотал головой.

— Не то, Костиген. Просто я боюсь, что не могу одобрить любое благое дело, направленное…

Он пожал плечами и кивнул в сторону трупа, лежащего на полу в более привычной позе.

— Что так?

— Такое не прощается, приятель, неужели это надо объяснять? Неважно, что этот мерзавец пытался убить меня и это ему почти удалось. Но он и его сообщник, войдя в сговор с Хозяином, похитили ту, которая мне дороже всех на свете. Хансон мертв? Да я спляшу на его могиле! Хансон, будь проклята его черная душа! Хансон и миссис Дрейк — миссис Дрейк!

Он прервал свою тираду и бросился через всю комнату, нырнул за гобелен, скрывающий электрический прибор, и исчез, а старинная ткань, хлопнув вернулась на место.

Джон Гордон закричал ему вслед.

— Вернитесь, безумец! Там настоящий кроличий садок! Миссис Дрейк вы никогда не найдете, а себя подвергаете смертельной опасности!

Но ответом сыщику послужил лишь звук быстро удаляющихся шагов Харпера. С болью взглянув на Костигена, он сказал:

— Я желаю ему добра, мой друг. Бедняг а! Его нельзя упрекнуть за те чувства, которые он испытывает, но мне страшно за мальчика! И этот холодный страх сковывает меня.

— Пытаться догнать его бесполезно, — ответил Костиген. — Нам повезло, что мы сумели выйти из потайного лабиринта за желтым идолом. А этот лабиринт, похоже, еще сложнее. Наша попытка преодолеть его будет на руку Хозяину.

Лицо Гордона выражало твердость в достижении цели, отличавшую его на протяжении всей его долгой карьеры борца с преступностью, странствующего от Бирмы до Берега Слоновой Кости в Африке. Имея тесные связи со Скотленд-Ярдом, сам он никогда не состоял в этой организации. Разъезжая по всему миру, он выполнял поручения самых высших сфер британского правительства и имел для этого неограниченную свободу действий.

Резким движением сыщик повернулся к входу в замок.

— Быстрее, Костиген! Идем в деревню. Оттуда можно позвонить в Лондон и вызвать группу экспертов. Опытных ученых, которые умеют пользоваться новейшими методами криминалистики. Я убежден, что ключи ко всем исчезновениям находятся в этом старинном здании, и эти ключи откроют нам путь к Хозяину. Я также убежден, что это дело связано с делом о контрабанде опиумом, которое мы расследуем. Поместье Таверела имеет связи с Азией. Вы видели этого желтого идола до того, как он исчез, и слышали, что капитан Хилтон Таверел привез его из Тибета.

— Каким-то образом, не знаю, как именно, но, ей-богу, здесь существует какая-то связь.

Он направился было к входу, но Стивен Костиген крепко схватил его за локоть.

— Я не иду, Гордон, — резко произнес американец. — В этом замке происходит столько таинственных событий, что я не намерен его сегодня покидать. А вы, если хотите, идите и вызовите помощь. Я не стану обвинять вас в трусости, мой друг. Я слишком хорошо знаю вас, чтобы мне могла прийти в голову подобная мысль. Я знаю, что вы уходите для того, чтобы вызвать специалистов, которые смогут проверить отпечатки пальцев, провести химические анализы и тому подобное. Но я останусь!

Он пожал ему руку, чтобы подтвердить свою решимость.

— Я останусь здесь и разберу этот замок, камень за камнем, пока не найду хоть какой-нибудь ключ к разгадке тайны Хозяина. В последнюю встречу с ним мы с вами едва спаслись — и подумали, что Хозяин разбился вдребезги. На этот раз никакого чудесного спасения не будет. Хозяина бросят обратно в скользкую яму, из которой он выскочил, или я погибну в попытке расправиться с ним!

— Хорошо сказано, Костиген, — резко ответил Гордон. — Я бы не покинул вас, если бы мне удалось убедить вас оставить замок, но ваша железная воля мне известна. Я знаю, что, если вы решили остаться, вас ничто не заставит уйти. Но я отправлюсь в деревню, вызову группу экспертов и сразу же вернусь.

Он натянул бесформенную шляпу на соломенного цвета волосы, уже слегка седеющие, плотно укутался шерстяным шарфом, чтобы защититься от холода северной ночи, и влез в огромный непромокаемый макинтош, потому что дождь лил как из ведра. Они обменялись коротким рукопожатием, и Костиген проводил британца до двери. Некоторое время он наблюдал, как Гордон решительно продвигается сквозь кромешную тьму и проливной дождь, а его неизменная трубка время от времени попыхивает огнем, когда тот делал очередную затяжку.

Снова ослепительно сверкнула молния, и Костиген увидел, как его друг вскинул руки к небу, окруженный каким-то голубовато-желтым сиянием. Силуэт высокого, худощавого британца обозначился на фоне отдаленного черного леса и адской темноты грозового северного неба. В то время как молния плясала на фигуре сыщика, по болоту пронесся какой-то пронзительный звук, а близкий раскат грома заглушил крик британца.

Костиген стрелой выбежал из каменной арки, обрамлявшей дверь в замок Таверела. Без шляпы, в легком пиджаке, он бежал по травянистому болоту, не обращая внимания на шквалистый ветер, разлохмативший его волосы беспорядочным нимбом и вырвавший из-под пиджака галстук, перекинувшийся через его плечо. Не обращал он внимания и на проливной дождь, тяжелыми каплями бьющий по его украшенному боевым шрамом лицу и могучим плечам.

Костиген бежал со скоростью, невероятной для такого массивного, мускулистого человека, и мощными шагами покрыл огромное расстояние за считанные секунды. Он добежал до Джона Гордона, бросился перед ним на колени, схватил безжизненное тело и перевернул его, подставив лицо под ветер и проливной дождь.

Гордон был мертв. Костиген почему-то чувствовал, что Гордон умрет, он знал это с момента роковой вспышки молнии, и это предчувствие буквально разрывало ему сердце. Но то, что губы Джона Гордона вытянулись в отвратительном зловещем оскале, сломило даже железно владеющего собой Стивена Костигена. То же самое ужасное выражение, исказившее все черты, обрело лицо предателя Хансона в тот момент, когда его настигла смерть от электрического тока.

Костиген повернул голову навстречу буре. Твердо упершись коленями в холодную британскую землю, сжимая в могучих руках тело своего друга Джона Гордона, подставив лицо под сильные удары массивных капель, Стивен Костиген сквозь пронзительный вой ветра изливал в крике свою черную ненависть и дерзкий вызов.

— Будь ты проклят, Хозяин! Чтоб ты провалился ко всем чертям! Я знаю, кто ты такой! Желтолицый, Катулос Египетский, я тебя знаю! Ссохшийся призрак с Атлантиды, я тебя знаю! Если мне придется идти за тобой в самые глубины преисподней, я все равно найду тебя и голыми руками буду сжимать твою цыплячью шею, пока у тебя глаза не вылезут из орбит и не вывалится язык! Я доберусь до тебя, дьявол, которому миллион лет, даже если мне для этого понадобится еще миллион лет!