Gedzerath - Рождение легиона

– «Мофно повумать, я так фебя веду! Ну… По квайней мере, не чафто!» – возмутилась я, оглядывая ряды полуразрушенных статуй. От некоторых бюстов осталось одно лишь название, в то время как большинство губастых изваяний стояли неповрежденными, сверкая искусно выполненными украшениями. Забавно, что поврежденными оказались именно те, что изображали, как это ни странно, пони и уже виденных мной на базаре странных, пониподобных существ из неизвестной мне страны. Головы бюстов были снесены сильными ударами тяжелого, острого предмета, и приглядевшись, я заметила ржавое кайло, валяющееся за одним из постаментов. Пожав плечами, я подняла его и с хищной усмешкой направилась к потрескавшимся изваяниям.

«Берегитесь, древние сокровища – Скраппи нужны новые поножи и броня!».

– «И не разрушать древние памятники!» – откуда-то сверху сообщил Графит, своим появлением заставив меня вздрогнуть, едва не выронив каганец. Порхая вдоль стен, пегас задумчиво рассматривал древние надписи, водя копытом по изрезанным непонятными буквами стенам, но в то же время не забывая внимательным глазом посматривать и на меня – «Ох, Скраппи, я даже и не знаю, откуда в таком маленьком теле столько страсти к разрушениям…».

– «Наверное, это что-то вроде компенсаторной реакции» – сморщив нос, обиделась я. Поставив светильник на постамент, я с деланным безразличием выбросила тяжелую кирку, и вновь пошла вдоль длинных рядов изваяний – «Когда тебя оставляют одну…».

– «Прости меня, маленькая глупышка. Прости, что я покинул тебя» – прошептал мне на ухо хриплый голос пегаса – «Обещаю, я постараюсь, чтобы у нас больше не было друг от друга тайн… То есть, по-настоящему серьезных тайн».

– «Заметано!».

– «И кстати, спасибо за то, что спасла мою жизнь».

– «Кентурион! Ты нам нужна!» – раздался голос Хая.

Обследовав зал, я все же раскокала несколько здоровенных амфор и кувшинов, скромно притулившихся за каким-то тяжелым, каменным саркофагом, и была вознаграждена приглушенным звоном тяжелых, круглых монет, потоком хлынувших к моим копытам. Открывший было рот Графит только покачал головой, напоровшись на мой предостерегающий взгляд, которым я указала на пролом. После всего произошедшего, мало кто из легионеров пожелал осмотреть местные достопримечательности в виде жареного колдуна, но я прекрасно понимала, что первой, и пока единственной кентурии Легиона предстоит в первый раз пройти сквозь такое нелегкое дело, как похороны павших бойцов. И черт возьми, я собиралась сделать так, чтобы семья покойной не осталась ни с чем после гибели своей дочери, но для этого нужно было одно – деньги, много денег. Туго набив седельные сумки, я уже направлялась к выходу, когда мой глаз натолкнулся на что-то в глубине зала, сверкнувшее в свете каганца. Один из постаментов словно притягивал мое внимание, подмигивая мне серебристым светом какого-то металлического украшения, расположенного на разрушившемся от времени бюсте. Время сточило древний камень, оставив от изваяния одну только шею, грустно торчавшую над высокой каменной тумбой. Постучав копытом по обломку, я разглядела массивный треугольный амулет, после легкого удара охотно вывалившийся из рассыпавшихся камней. Несмотря на свой размер, он был практически невесом, и я с удивлением гадала, из какого же металла сделан этот треугольный щит, увенчанный изображением головы единорога и расправленными крылышками, топорщащимися по бокам щита. Красноватый камень в центре был тусклым и практически плоским, словно стекляшка, а тонкие штырьки по бокам амулета – пусты, словно ремешок был снят, как самая дорогая часть украшения. Осмотрев, обнюхав и даже примерив его на себя, я пожала плечами, добавив дешевую хреновину в коллекцию своего хабара, справедливо рассудив, что если и не удастся это продать, то можно будет его подарить или прибить на стенку в прихожей.

– «Что случилось, Хай?» – поинтересовалась я, утвердительно кивнув нахмурившемуся опциону, уловившему характерный звон из моих явно нелегких сумок – «Все собрали? Готовы выдвигаться?».

– «Мы готовы, но ты должна знать – мы нашли второго стража».

– «Где вы нашли тело?» – мрачно спросил Графит, отдергивая плащ, которым один из земнопони накрыл тело пегаса. Открывшееся зрелище заставило большинство стоявших рядом отвернуться, да и меня передернуло от открывшегося зрелища. Обугленные, пропеченные останки были перекручены, словно умирающее тело застыло в момент пика своей агонии, но стоило лишь материи сползти со вздыбленных в воздух ног, как мы услышали отчетливый, вкрадчивый шорох, с которым черная, обугленная плоть пошевелилась, содрогнувшись от соприкосновения с затхлым воздухом пирамиды.

– «Похоже, оно было внутри этого монстра. Мы разгребли камни, высыпавшиеся из живота, а там…».

«Он… Живой?» – тихо, но очень напряженно спросил Графит, пристально глядя при этом не на единорогов, сгрудившихся вокруг потрескивающей жертвы проклятой магии, а на меня. Я на мгновение опустила глаза, угадав тяжелую муку в узких, драконьих зрачках, а затем решительно шагнула к телу сожженного пони – «Прошу, скажи мне – что мы можем сделать?».

– «Ахххххх…» – изо рта тела раздался едва слышный выдох, стоило лишь мне положить копыта на грудную клетку, и уже через мгновение, почерневшая плоть, больше не скрепляемая магическими узами, начала стремительно распадаться, жирными, блестящими чешуйками сползая с почерневших костей. Уже через минуту, у наших ног лежал черный, скрученный скелет пони, распяливший узкие косточки широких мышиных крыльев. Убрав испачканные в саже копыта, я вновь поглядела на Графита.

– «Увы, теперь, единственное, что мы можем сделать – это достойно его похоронить».

Открыв глаза, я долго лежала неподвижно, глядя в резной потолок своей комнаты, украшенный искусной резьбой. Кровать рядом со мной была пуста, но зарывшись носом в потрепанные подушки, я ощутила слабый запах любимого, хранимый измятой хлопковой тканью. Перекатившись на бок, я перевела глаза на узкую полоску рассвета, алеющего над домами Надиры, словно далекий огонь.

«Огонь…».

Огонь полыхал ярко и победно, взмывая огненными языками над пустырем, словно тщась лизнуть само небо. Сложенные решеткой изогнутые, чахлые стволы местных деревьев с трудом бы дали нужный нам костер, но принесенный слугами Угмара верблюжий горюч-камень, похожий на бурые, жирно блестевшие куски каменного угля, дал нужное количество жара и вскоре, отсвечивающие синеватым языки пламени заплясали над тремя телами, сложенными поверх погребального костра. Шеренги легионеров выстроились на пустыре, вокруг костра, чтобы проводить в последний путь трех наших собратьев, прах которых должен был упокоиться на их далекой родине, на Эквестрийской земле. Мы не делали различия между пегасами и единорожкой, и вскоре, ревущее пламя поглотило обернутые в шелк тела, выстреливая икрами в темнеющее над нами небо. Негромко переговариваясь, легионеры глядели на эти искры, быстро гаснущие в прохладной ночной вышине, и время от времени, не выдерживая, тихо покидали строй.