Gedzerath - Рождение легиона

– «Выглядит просто отлично!» – засмеялся муженек, видя мою обеспокоенность, с которой я принялась оглядывать свою упакованную в розово-белые ремешки тушку – «Слушай, а давай попробуем пройтись тут как те древние пони, а? Вон, гляди, на полу выложена какая-то линия – уверен, она проходит тут не просто так».

– «Почему бы и нет?» – хмыкнула я, вновь принимаясь почесываться от возбуждающего зуда фланельки – «Заодно повнимательнее разглядим… Эй, поосторожнее, здоровяк!».

Вновь фыркнув от смеха, Графит потащил меня вперед, и вскоре, мы весело, хотя и несколько смущенно смеялись, обсуждая те или иные достоинства разворачивающихся перед нами картин, неторопливо следуя за узкой белой линией, вытравленной на поверхности каменного пола, проводящей следующего по ней мимо всех барельефов и изваяний, выставленных вдоль стен. Фыркая или смущенно хихикая, мы разглядывали наглядные пособия по наиболее распространенным среди древних пони позам и стилям, проскальзывая мимо выполненных в крайне ненатуральную величину здоровенных конских органов, периодически запинаясь об их отколотые, валяющиеся под копытами, здоровенные каменные шары. Но вскоре, наше приключение закончилось у широкой, круглой площадки в центре котловины, окруженной так заинтересовавшими нас статуями. Проходя мимо каждой из них, мы старательно освобождали древние скульптуры от растительности и мха, и вскоре, очищенная нами площадка вновь приобрела тот вид, который, наверное, был задуман ее создателями тысячи лет назад. Идеальный круг в центре нее, диаметром не превышавший, наверное, и трех метров, заметно отличался от всего виденного нами в этом месте. Слегка возвышаясь над полом, он был испещрен неглубокими канавками, узкими линиями прочерчивающими поверхность пористого, темно-коричневого камня, и встав в центр этого странного круга, я заметила, что в какую сторону бы я ни повернулась, ни одна из статуй не перекрывала вид на расположенные рядом с ней изваяния. Крутясь и так и эдак, я внезапно почувствовала, что здорово возбуждена разглядыванием этих темных, каменных тел, сливающихся в блаженстве вокруг меня. Предпочитавшие традиционные позы земнопони яростно грызли холки или держали за ушки своих партнерш, в то время как единороги и пегасы демонстрировали большую изобретательность, и если первые всего лишь предпочитали видеть при этом морды друг друга, заключая друг друга в томные объятья и соприкасаясь витыми рогами, то пегасье племя, по праву, можно было бы назвать основоположниками экстремального секса в мире четырехногих лошадок. Крылатые статуи, во множестве присутствующие на освободившихся от растительности фронтонах [88] Фронтон – верхушка фасада здания или колоннады, обычно треугольной формы. зданий, демонстрировали нам просто потрясающие по своей сложности акробатические этюды, некоторые из которых поселили во мне сомнения по поводу наличия у далеких предков этих существ хотя бы зачатков здравого смысла. Шум падающей воды и серебрившиеся влагой каменные тела настолько захватили мое воображение, что я даже не заметила, что кто-то большой и очень возбужденный, давно подкрался ко мне и уже вовсю покусывает мои ушки, заставляя шерсть на загривке становиться дыбом, а хвост – возбужденно подергиваться от желания задрать его повыше, словно белый флаг.

– «К-кажется, тут кто-то явно пересмотрел на эти статуи» – игриво хихикнула я, чувствуя горячее дыхание на своей шее – «Милый, что это ты так возбудился? И между прочим, может, хватит уже жевать мое ухо?».

– «Нифиво нимагу ш шобой подевать – мне так нхаватся тфои уфки…» – пробурчал жеребец, аккуратно проходясь своими острыми, как иглы, зубами по краю уха, заставляя мои крылья широко распахнуться от нахлынувшего удовольствия. Осторожная ласка продолжалась, но даже замерев от удовольствия, мягкой волной спускавшегося с шеи на уже вовсю поднимающиеся со спины крылья, я оставалась настороже, и на какую-то секунду успела опередить возлюбленного, ужом выворачиваясь из-под его осторожно опускавшегося на меня тела.

– «Уфки, уфки!» – передразнила я милого, громко фыркая и поводя по сторонам вздыбленным хвостом. Не удержавшись, я решила схулиганить и пару раз «мигнула» любимому, проверяя науку, преподанную мне когда-то Ночной Принцессой – «Милый, эта вот штука, который ты размахиваешь передо мной – то, что я думаю, или ты просто так рад меня видеть?».

Результат не заставил себя ждать. Громко фыркнув, Графит опустился на все четыре ноги и неторопливо, плавно двинулся вперед. Чувствуя накатывающее возбуждение, я постаралась выбросить все из головы, и вскоре, мы уже весело носились друг за другом среди блестящих от влаги статуй, прыгая, перекатываясь и поскальзываясь на истекающих влагой каменных телах. Резво шныряя между черных изваяний, я дразнилась и «подмигивала» тяжело сопящему супругу, словно призрак, возникавшему то спереди, то сзади, с трудом уворачиваясь от его загребущих копыт, стремительно хватавших воздух в миллиметрах от моего напряженного, взбудораженного тела. Наигравшись, я решила было, что можно, пожалуй, и сдаться, но у моей второй половинки были собственные планы на эту игру, и я успела лишь коротко взвизгнуть, когда вроде бы неподвижная статуя под моими копытами вдруг повернулась, и заключила меня в свои объятья. Но страшному не суждено было случиться – обнявшие меня ноги и прижавшее к себе тело были теплыми, и восхитительно пахли моим милым, крепко обнявшим мое застывшее от страха тельце. Расслабившись, я засунула нос в серую шерсть и с наслаждением вдохнула тяжелый запах разогревшегося от скачки жеребца, осторожно прикасаясь копытами к мощной груди, уже начавшей обрастать короткой, густой шерстью. Теперь, после всего произошедшего, этот запах прочно ассоциировался у меня с чем-то близким и любимым, и вскоре, я уже осторожно покусывала шею склонившегося надо мной жеребца, опустившего меня в центре круга. Не знаю, когда милый успел избавиться от своей одежды, но грамотно проведенная засада и захват ничего не подозревающей жертвы впечатлили меня настолько, что я даже упустила момент, когда вновь оказалась лежащей под немаленьким весом удобно пристроившейся на мне туши.

– «Графит… Я… Умммм…» – какие-то слова, в панике посыпавшиеся из меня при виде чего-то большого и темного, уже упиравшегося в мой живот, мгновенно рассыпались ничего не значащими звуками, когда прижавший меня к пронизанному канавками камню пегас начал медленно, с усилием, проходить своим длинным языком по моему горлу, постепенно спускаясь на шею и грудь. Огромные копыта осторожно массировали мои бока, спускаясь все ниже и ниже, пока, наконец, не застыли над бедрами, упираясь своими кончиками в метки, и первое же нажатие на них вызвало у меня громкий стон удовольствия, заглушенный тяжелым, на грани грубости, поцелуем. Двойное ощущения твердых копыт, массирующих мои бедра, вызывало волны щекочущего удовольствия, нараставшие где-то в тазу и вскоре, захлестнувших все мое тело. Каждое движение, каждое нажатие, каждый толчок заставляли меня вскрикивать от удовольствия, и вскоре, окружающие нас скалы мягко вторили моему срывающемуся от наслаждения голоску. Шея пегаса изогнулась, и вскоре, я почувствовала, как тяжелые челюсти Графита удивительно осторожно принимаются покусывать мои крылья, тонкими иголочками проходясь сначала по внешней, затем по внутренней стороне, едва заметно прихватывая мягкую, тонкую шкурку на пути к…