Gedzerath - Рождение легиона

– «Ну, вот и хвала богиням, что тебе хоть что-то понравилось во мне, мое маленькое чудовище» – вздохнул муж, заключая меня в объятья и перетаскивая к себе на грудь – «Прошу, полетели со мной. Пожалуйста. Я даже брошу службу, чтобы всегда быть с тобой. Как ты на это смотришь?».

– «Ну да. А сусчествовать мы на что будем?» – иронично хрюкнула я, но тотчас же поправилась, заметив на морде Графита гримасу недовольства – «Нет, я знаю, что ты можешь и будешь делать все, чтобы обеспечить нас всем необходимым, но… Знаешь, я не хочу изменять твою судьбу, не хочу и не имею права корежить твою жизнь, из-за своей прихоти ломая тебе хребет. Поверь, я… То есть Дух… То есть… Ну, ты понял меня, правда? Так вот, мы насмотрелись на это, как дружные семьи превращались во что-то блеклое, пронизанное взаимным отторжением и недовольством, существуя лишь до тех пор, пока дети не вырастут, самостоятельно встав на ноги. «А мой-то, идиот», «а моя-то, дура» – неужели ты хочешь, чтобы мы превратились в такое?».

– «Скраппи, но ты же понимаешь, что рано или поздно, тебе придется взять отпуск по уходу за жеребенком? Так почему бы не сделать это прямо сейчас? У тебя есть Госпожа, которая любит тебя, как… Любит очень сильно, и думаю, ни о каких финансовых проблемах речи не будет. О тебе беспокоится принцесса Селестия, которая просила меня уговорить тебя вернуться – словно меня нужно было об этом просить, представляешь? У тебя есть множество возможностей, которых нет у множества других кобыл – так пользуйся же ими!».

– «А Солт Кейн?».

– «Что с Солт Кейн, и кто это?».

– «Солт Кейн, декан десятой контубернии Четвертой кентурии. Она погибла в том бою, и именно поэтому я убила всех , кто был в этой группе. Они накинулись на нее и просто зарезали, тыча, и тыча, и тыча в нее своими ножами, пока я разбиралась с наседавшими на меня противниками. Думаешь, у нее не было планов на жизнь? А может, у нее тоже где-то остались жеребята? Почему я должна наслаждаться благами вашего, такого хорошего, мира, пока жеребцы и кобылы ползают в этой грязи, в которую их, как ни крути, засунула именно я?».

– «Понимаю» – обняв меня, Графит прижал мою голову к себе и надолго затих, прижавшись губами к моей макушке – «Но ты же понимаешь, что не сможешь защитить каждого пони?».

– «Да я и не пытаюсь» – вздохнув, я постаралась принять как можно более удобное положение, и проводя носом по шее развалившегося подо мной пегаса – «Поверь, милый, я далека от тех сказочных героинь, которых наверняка насочиняли себе пони… Впрочем, не они первые. И я не собираюсь распыляться, черпая воду решетом или пытаясь исправить природу живых существ. Просто… Просто я хочу сделать так, чтобы через год, через десять, через сто лет, наши с тобой потомки выглянули в окно, и увидели солнце, появляющееся на горизонте, а не крылья грифоньих стай, летящих к ним с северных земель за рабами для их поганых замков и каменоломен, и я хочу жить в Понивилле, а не в каком-нибудь Грифонбурге, отстроенном очередным извращенцем-можновладельцем».

Ничего не ответив, муж вновь прижал меня к себе, и долго лежал, глядя на пламя жаровни подозрительно блестевшими глазами.

– «Обещаю, это в последний раз, когда я рискую собой» – сжав копытами его морду, я уставилась в светящиеся глаза, пытаясь состроить как можно убедительную мину – «По крайней мере, во время беременности. Закончим эту пограничную возню, перебьем всех этих пернатых ублюдков, и я обещаю, что тотчас же отправлюсь домой. Договорились?».

– «Посмотрим» – буркнул Графит, осторожно спуская меня на одеяло, и подтягивая к себе спальный мешок, в который тщательно упаковал мою вяло отбрыкивающуюся тушку – «Спи. Я отправляюсь на разведку. Посмотрим, что там задумали наши пернатые кошки…».

– «Пожалуйста, будь… Уаааааааххххх…. Осторожен…» – пробормотала я, быстро погружаясь в тяжелый, без сновидений, сон. Угасающая жаровня мягко подсвечивала мои веки, заставляя оранжевые пятна скакать перед глазами, словно диковинные лепестки огня, и уже отключаясь, я вдруг почувствовала смутное недовольство от странного ощущения, что Графит, самое дорогое для меня существо в этом мире, да и пожалуй, во всей вселенной, впервые не поверил моим словам.

– «Что нам скажет разведка?».

– «В городке какое-то оживление, примипил!» – бухнув копытом по броне, отрапортовала Венита. Я сдержала слово, данное самой себе, и произвела ее в деканы десятой контубернии, отдав под начало пегаски десяток пегасов, в силу каких-либо причин, получивших взыскания от своих командиров, однако, согласно как-то самой по себе сложившейся традиции, этот десяток не проводил время на санитарных или кашеварных работах в лагере, а день за днем, сновал вокруг Легиона, выглядывая, вынюхивая, исследуя местность. Но увы, это назначение не принесло ей радости, заслоненное призраком Солт Кейн, не пережившей тот бой вместе с еще двумя пони. Несмотря на нелицеприятные шепотки, звучавшие за спиной десятницы, смерть ее Роуз приняла на свой счет, считая, что могла бы спасти и ее , и остальных своих товарищей. Но даже тут выжившие сумели все переиначить, и по словам рассказчиц, я представала каким-то адским монстром из глубин Тартара, нарезая грифонов, счет которым шел уже на десятки, толстыми, кровавыми ломтями. И то небольшое происшествие, которое я так и не смогла вспомнить до конца, лишь придавало этим рассказам достоверности – вот, мол, как командир за своих переживает, за каждого легионера готова живьем сожрать. Ну да кто у нее муж, и кто повелительница…

– «Жители снуют по улицам, командир. Сначала эдак осторожно, словно боясь кого-то, а когда мы улетали – носились, как угорелые. Я оставила на облачке двух своих, они предупредят, если…».

– «Командующий! Примипил!» – прервав доклад новоиспеченной разведчицы, к нам подскакал Фрут Желли. Единорог был чем-то возбужден, хотя старался этого и не показывать, впрочем, не слишком хорошо контролируя свои порывистые движения – «Вернулись стражи. Похоже, они перехватили трех гвардейцев, вылетавших из города!».

– «Веди» – покосившись на меня, коротко бросил Хай. Выйдя к городу коротким, стремительным броском, мы не стали разворачивать лагерь, и двигающиеся мимо нас походные колонны легионеров разворачивались в цепи, охватывая город и небольшое железнодорожное депо с трех сторон. Скрываться было уже бесполезно, но мы старались до конца сохранить фактор внезапности, и судя по лишь сейчас начавшемуся оживлению в этом, расположенном на краю обжитых пони земель, городке, нам это отчасти удалось – «Я все еще не уверен, что мы поступили правильно, Скраппи. Разбить лагерь в лесу, оставив там десяток пегасов для разведки и демонстрации нашего присутствия, в то время как мы, словно лесные звери, пробирались тропами к Новерии – это попахивает если не изменой, то явно прямым нарушением приказа».