Gedzerath - Рождение легиона

«С начинкой…».

– «Шутим, значит?» – недобро поинтересовалась я, подходя к лежащей на полу кобылице и примерившись, внезапно даже для самой себя, отвешивая ей сердитый пинок под круп. Вздрогнув, аликорн подняла голову, и уставилась на меня своими светящимися глазами со злостью и, как мне показалось, какой-то детской обидой, напоминая шкодливого жеребенка, внезапно, жестоко наказанного за какую-то, очередную, каверзу.

– «ТЫ ОСМЕЛИЛАСЬ ПОДНЯТЬ КОПЫТО НА НАЙТМЕР МУН?!».

– «Ты меня напугала!» – рявкнула я в ответ. Кошмар рассеялся, наваждение ушло, и я уже без какого-либо страха смотрела в аквамариновые глаза принцессы, узкие, змеиные зрачки которой впились в мою морду в поисках злости или страха. Зря – оправившись от ужаса, я ощущала лишь негодование… И какое-то непонятное веселье. Ну надо же, кажется, Древний счел это смешным?

– «А ты… Ты меня ударила» – не желая сдаваться, проворчала Луна, вновь прикрывая пострадавшую часть морды, и явно не желая смотреть на меня обоими глазами, один из которых быстро терял свои очертания – «В мое время, за такое следовало немедленное изгнание или казнь, знаешь ли. Или ты решила, что мое терпение и любовь к тебе не имеют границ?».

– «Ох, простиииииите меня, госпожа!» – издевательским тоном протянула я. Почувствовав, что буря еще не готова была разыграться, я шагнула вперед, и твердо взяла в копыта отворачивающуюся от меня морду, рассматривая пострадавший глаз. Ну, насколько это можно было сделать в неверном лунном свете – «Прости, что не обосралась от страха прямо тебе на ноги! А после этого – еще и не выкинула, на ковер! Интересно, ты собиралась меня жрать целиком, или сначала выгрызть из меня жеребенка, а?!».

– «НЕ СМЕЙ ТАК ГОВОРИТЬ!» – вырываясь, рявкнула принцесса, резко и больно стискивая мои передние ноги – «ТЫ КАК ВООБЩЕ МОГЛА ПОДУМАТЬ ТАКОЕ?!».

– «Оййй… Больно!» – зажмурившись, прошипела я, позволив капелькам слез выступить из-под крепко сжатых век. Хватка мгновенно ослабла, и, притянув меня к себе, Луна осторожно подула на пострадавшие от ее неожиданно сильной хватки конечности своей протеже, обидчиво хлюпнувшей носом – «Ну вот, а говоришь, не стала бы есть…».

– «Никогда такого не повторяй, понятно?» – уже спокойнее, осведомилась Госпожа, глядя на меня светящимися в темноте глазами. То притухая, то вновь вспыхивая, словно фонарики, они меняли свой цвет от бледно-аквамаринового до яркого, словно весенняя травка, изумруда, отражая какие-то мысли и чувства аликорна – «С меня достаточно и того, что про меня пишут и говорят эти милые, маленькие пони. Неужели и моя ученица решила поддаться тлетворному влиянию глупцов?».

– «Ну, раз так, то дай мне уже осмотреть твой глаз» – поняв, что мы прояснили вопрос с обидой и подчинением, как и с возможным, но уже вряд ли последующим за моей выходкой наказанием, я вновь вытянула ноги, притягивая к себе морду черной, как ночь, кобылы – «О… Ого!».

– «Что? Что случилось?» – отчего-то взволновавшись, вздернула голову Луна. Сотни мелких звезд, украшавших ее светло-синюю гриву, ставшую похожей на невесомый, не ощущающийся при прикосновении туман, сорвались со своих мест, и по мановению ставшего таким же призрачным хвоста, поплыли к стенам и потолку. Вскоре, комната осветилась, наполнившись мерцанием звездного света, в котором я смогла гораздо лучше видеть то, что натворила с мордой своей учительницы и подруги – «Говори же! Не смей томить меня неизвестностью, ибо сие есть страшнейшая пытка, которой я уже…».

– «Ну, как тебе сказать…» – не удержавшись, я прыснула от смеха, но затем, все-таки постаралась придать себе серьезный вид. Безуспешно, признаться, и увидев, как нахмурилась от моей улыбки лежавшая передо мной кобылица, я не сдержалась, и звонко расхохоталась, глядя в расширившиеся от обиды глаза – «Кажется, кому-то придется пару недель походить с fingalom… Ваше Высочество. Хехехехе!».

– «Ты еще смеешь смеяться?» – обидчиво прорычала Луна, вскакивая и бросаясь к зеркалу, где начала придирчиво рассматривать себя, скинув с головы странно выглядевший шлем. Практически невесомый, он был снабжен внушительной защитой для шеи, а так же прорезями для рога и ушей. Его матовая поверхность была покрыта едва заметной сеточкой мелких трещин и сколов, словно его долго и безуспешно пытались расплющить чем-то тяжелым – «Скраппи, ну вот что я теперь буду делать?».

– «А что ты должна делать?» – удивилась я, поднимая глаза на Луну, по-прежнему крутящуюся возле зеркала – «Магией псык-псык, и всего делов-то!».

– «Она не срабатывает!» – простонала в ответ кобылица, раз за разом, резко взмахивая головой. Ее рог пылал, окутавшись прозрачной, голубоватой дымкой, но сколько бы черная кобылица не размахивала головой, сколько бы ни озаряла комнату красивыми взблесками, освещавшими зимнюю ночь, словно вспышки стробоскопа, к успеху это не привело. Наконец, угомонившись, принцесса уселась рядом с зеркалом, хмуро глядя на свой заплывающий глаз – «Сие есть странно, ежели не сказать – невозможно! Хотя, учитывая то, кто совершил сие дело…».

– «Хотя что?» – отвлекшись от танца прозрачных, сотканных из магии светлячков, вздумавших поиграть со стеклянными бусинами, вплетенными в черно-белые косички, из которых состояла моя грива, наконец-то принявшая свой былой вид, я подняла глаза на задумавшуюся Луну – «Опять я в чем-то виновата?».

– «Можно сказать и так».

– «Ах так?» – хищно прищурившись, я сделала прыжок – и через мгновенье, уже была на спине вскочившей кобылицы, крепко цепляясь ей за шею – «Кажется, один подбитый глаз – это не совсем симметрично, не находите, Ваше Высочество?».

– «Что-то ты сегодня разыгралась, как малое дитя, НАША дорогая Первая Ученица » – проворчала Луна, тем не менее, не слишком усердствуя в попытках снять меня со своего загривка, и вновь приближаясь к зеркалу. Взметнувшиеся мотыльки бесплотным вихрем закружились по комнате, послушно рассаживаясь на раме трюмо и озаряя наши фигуры потусторонним, призрачным светом – «Хотя еще с утра была задумчива и грустна. Что-то произошло? Что-то несомненно хорошее, что вновь вернуло тебя нам, хоть и чересчур бодрой для этого времени суток? Поведай о том своей Госпоже, ибо МЫ желаем веселиться в эту ночь… По крайней мере, МЫ старались».

– «И как идет процесс веселья? Вполне ли удовлетворено желание моей госпожи?» – фыркнув, я решила не поддаваться на провокации и королевский тон. Произошедшее сегодняшним вечером внезапно взбодрило меня не хуже чашки кофе, в которую скучающие коллеги добавили пяток ампул кофеина, и я ощущала себя свежевыбитой подушкой, из которой порывами зимнего ветра, внезапно, выдуло всю затхлость и пыль – «Конечно, декорации вышли на славу, но…».