Gedzerath - Рождение легиона

– «Объяснитесь, профессор» – бровь жеребца поползла вверх. Оранжевый земнопони явно был недоволен столь бесцеремонным обращением, но в то же время, своей выдержкой явно демонстрировал, что свою должность он занимал не просто так – «Мне не хотелось бы думать, что считая себя отцом данных пегасов, вы и впрямь, стали считать их своими подопытными или вещами. Ведь это не так, Тодстул?».

– «Нет-нет, конечно же нет, мой дорогой комиссар» – как и Джусу, мне очень не понравились перемены, произошедшие с худым земнопони. Из яростного обличителя, он превратился в опасного доносчика, всем своим видом показывающего, что ему известно что-то крайне опасное про каждого из нас – «Но думаю, вам будет интересно узнать, что сидящая напротив нас кобыла никоим образом не может быть той, о которой мы все говорим, когда произносим ее имя. О, это довольно тонкая материя, но если вы дадите мне время объяснить…».

– «Мы слушаем» – проскрипел комиссар, бросая на меня странный, непонятный для меня взгляд.

– «Что ж, я расскажу. Мы провели это время с пользой, и даже той малой толики исследований, что мы провели, нам хватило для того, чтобы понять – сидящая перед нами кобыла никак не может быть той, что появилась последней в этой стае. Да, она выглядит как Тридцатая, говорит как Тридцатая, но увы, она – не Тридцатая, не Скраппи «Крылышки» Раг. Для вашего удобства, я буду называть ее именно так, раз вы столь сентиментальны, но увы, боюсь, мы столкнулись с подменышем, соратник комиссар. Ни один анализ не сходится с тем, что были до ее побега…».

– «Потому что я забеременела, уважаемый» – фыркнула я, старательно поддерживая маску нагловатой, молодой кобылы, хотя мой желудок, от ужаса, холодным комом провалился куда-то в область таза. Меня раскрыли, но так нелепо, лишь потому, что не смогли понять, что же со мной такое? Это было выше моего понимания! Это было попросту нечестно! Вздохнув, я постаралась успокоиться – в конце концов, пока никто не собирался меня хватать и вязать, да и комиссар, казалось, был скорее удивлен, нежели обеспокоен – «Может, вы этого не заметили?».

– «…а так же ни одно из тех повреждений, о которых она говорила своим соратникам, живое существо пережить не могло» – закончил свою мысль профессор, всколыхнув словами зал, вновь принявшийся что-то обсуждать за моей спиной. Увы, в голосах пони было больше недоверия, нежели возмущения или злости, на что, очевидно, так надеялся недовольно хмурившийся Вышка – «Таким образом, основываясь на наших данных, соратник Раг, вы окончательно и безвозвратно мертвы».

– «Ааааа, вот вы о чем!» – ухмыльнулась я, с облегчением отирая взмокнувший лоб – «Я уж думала, что-то с жеребенком! Ну, это уже не новость, мне об этом часто заявляют врачи».

– «Так значит, вы подтверждаете факт своей смерти?» – наклонился вперед профессор Вышка, втыкая в меня напряженный взгляд инквизитора, напавшего на след – «И не отрицаете этого факта?».

– «Вы сами-то слышите себя, доктор?» – усмехнулась я, ощущая облегчение и недоброе веселье от сложившейся ситуации – «Вы проделали всю эту работу лишь для того, чтобы спросить меня о том, живая я или нет? И часто вы разговариваете с телами? Поверьте, это очень плохой прогностический признак!».

– «Ваша ирония не делает вам чести, существо!».

– «А ваша некомпетентность не делает ее вам!» – огрызнулась я, уязвленная тем, что моя шутка осталась недооцененной. Вызвать пони на допрос, на котором обсуждается, жива она или нет – это все попахивало каким-то средневековьем – «Вы сами-то себя слышите? А меня? Мы с вами разговариваем, общаемся на медицинские и околомедицинские темы, а до этого я плотно позавтракала вкусной кашей с вареньем… Вы сами-то как думаете, жива я или нет?».

– «О да, вы говорите!» – упершись ногами в стол, худой жеребец вздернул себя на ноги, в то время как его помощники лихорадочно принялись строчить что-то в своих картах, перебирая листы бумаги – «Вы дышите, но выдыхаемый вами воздух выходит почти неизмененным. Ваше сердце бьется, но в вашем теле нет и следа электрической активности! То же самое, кстати, касается и мозга – мы не смогли зарегистрировать ни малейшего следа волновой активности живого мозга! Мы проверили вас всеми доступными и недоступными способами, но так и не нашли ничего, что могло бы свидетельствовать о том, что вы живая пони».

– «Может, стоит проверить ваши аппараты?» – уже спокойнее предложила я. Уж слишком уверенно звучал голос этого профессора – «В конце концов, объективные данные свидетельствуют о том, что я еще как жива!».

- «Наши данные полностью совпадают с результатами исследований, присланных нам из госпиталя «Крылатых Целителей». Профессор Сниддл был настолько любезен, что даже приложил к ним свои замечания и комментарии, и судя по присланным им отчетам, их приборы утверждают то же самое».

– «Да? Ну и как вы тогда можете это объяснить?» – севшим голосом проговорила я, непроизвольно потянувшись копытом в сторону стола. Почему-то вдруг захотелось закурить – «Или вы решили узнать это от меня? Учтите, я не очень умная кобыла, да и к тому же, имею в этой истории свой интерес. И не забывайте о том, что я жду жеребенка – это, на мой взгляд, разрушает любые теории о моей смерти».

Судя по раздавшемуся в зале шуму, мои слова попали в цель. Можно было сколько угодно обсуждать лепечущую что-то соратницу, недобрая слава о которой давно уже разошлась по всему коллективу, но судить товарищеским судом жеребую кобылку – это было уже нечто другое. Зашептавшись, пони принялись вполголоса обсуждать что-то, явно засомневавшись в громких словах профессора Вышки.

– «С этим нам еще предстоит разобраться, поэтому не путайте уважаемое собрание, Раг!».

– «Берегитесь, профэссор!» – услышав подозрительную недосказанность в голосе жеребца, я злобно ощерилась, учуяв опасность, грозившую моему жеребенку – «Один из ваших ассистентов уже пытался обращаться со мной как с лабораторной мышью, или, как вы любите выражаться, «мертвым телом». Кстати, его уже выписали из больницы?».

– «И это снова говорит не в вашу пользу, Раг» – буркнул комиссар, внимательно разглядывавший меня на всем протяжении этого заседания – «Вкупе со всем, что про тебя узнала наша наука, это твоя выходка разоблачает тебя с головой. Все еще не хочешь признаваться?».

– «В чем же, carissime inquisitor?» – нахмурилась я. Судя по отсутствию вояк в коричневой броне, вязать меня прямо сейчас никто не собирался… Думают, что мне некуда деться из этого интерната, или считают, что на меня хватит одного Джуса? – «Ну и в чем я должна себя оговорить? Кто, по-вашему, я такая?».

– «Анимус» – услышав это слово, я насторожилась. Кажется, оно уже проскальзывало когда-то в записке Луны, освободившей меня от власти принцесс – «Глупцы называют их «пони-зомби» или гули . Ожившие мертвецы, хотя они не имеют ничего общего с существами из легенд. Скраппи «Крылышки» Раг, настоящая Скраппи Раг, я имею в виду, давно мертва, но ее тело – оно по-прежнему живет, напитанное злой магией…».