Gedzerath - Рождение легиона

– «Но что это была бы за жизнь…» – непритворно вздохнула бело-розовая пони – «И стоило ли тогда убегать?».

– «Это уж сама решай!» – холодно фыркнула я, уловив в голосе своей подопечной невысказанное желание быть утешенной – «Я лично не собираюсь прятаться от этих ребят. Мы вылетели за пределы земель Сталлионграда, и я сомневаюсь, что наш бравый комиссар решит преследовать нас здесь. Одно дело удерживать в благоустроенном пансионате свою соотечественницу, а совсем другое – объяснять моему заместителю или кого там еще пошлет принцесса, по какому праву ее ученица была похищена во время инспекционной поездки. А то и самой принцессе, что, должно быть, еще веселее, ведь если Селестия еще может понять и принять какие-то доводы, то Луна, моя Госпожа, не разменивается на такие мелочи. « На каторгу, ничтожество! Повелеваем МЫ сослать сих недостойных!» – вот и весь ответ».

– «Н-неужели она такая страшная?» – передернувшись, спросила Бриз. Прижав уши, она вздрагивала от каждого переката моего голоса, тщательно, хотя и несколько неумело, пародировавшего Королевский Кантерлотский Глас – «Н-но почему тогда пони ее терпят? Неужели они ее не боятся?».

– «Боятся, конечно. Но вот «страшная» – это совсем не тот эпитет, которым я могла бы описать свою Госпожу» – улыбнулась я, заметив тщательно скрываемый интерес кобылки к моему рассказу. Быть может, мне и удалось бы перетащить ее на свою сторону, соблазнив описанием всех тех чудес, что водились в этом забавном и так понравившимся мне мире? В конце концов, нельзя же считать чудесами всю ту машинерию, что с самого рождения окружала эту пегаску – «Она очень и очень древняя, и когда общаешься с ней, то постепенно понимаешь, что она даже думает несколько по-другому».

– «Она была Найтмер Мун?» – спросила Соя, с жадностью слушая мой рассказ – «Многие стали считать, что это все просто сказки, но я видела ее изображение на витражах в Храме Богини-Вседержительницы…».

– «А я – воочию. Знаешь, можешь сказать тем, кто считает ее сказкой, что настоящая, живая Найтмер Мун может заставить обосраться любого, включая командора Гвардии и Легата Легиона, не говоря уже о нескольких сотнях благородных гостей, среди которых было немало смельчаков. Она принцесса, правительница, и если Богиня, Принцесса Селестия старается быть как можно более земной и доступной, то с Госпожой такой фокус не пройдет. Это повелительница старой закалки, а хорошо это или плохо – не знаю. Она просто другая, и является загадкой даже для меня, хотя я провела с ней немало времени… Кхем, ну, это уже не чужих ушей дело».

– «Так значит, ты теперь и вправду, важная птица? Вон как эти гвардейцы перед тобой вытянулись…».

– «Ты видела мой дом?» – я решила ответить вопросом на вопрос – «Я что, похожа на купающуюся в роскоши, благородную кобылу? Или ты вдруг решила воззавидовать мне, Спринг «Соя» Бриз?».

– «Не злись. Я просто не понимаю, как тебе удалось… Ну… Все это. Ведь ты так просто говоришь о том, что являешься ученицей Богини Ночи, словно это самая простая и обыденная вещь. Не юлишь, не напускаешь туман, не надуваешь щеки, как раньше, а просто, вот так, заявляешь, что прислуживаешь одной из богинь?».

– «Прислуживают ей Клауд и Мист, я – служу , так что не забывайся!» – буркнула я, пересиливая себя и подходя к краю балкона. В конце концов, пегаска я, или нет? Верхняя часть перил была для меня чересчур высока, и дотянуться до них я могла бы лишь поднявшись на задние ноги, но до этого героического деяния моя храбрость еще не доросла. Просунув голову меж ржавых железок, я сглотнула, и внимательно уставилась в темноту, лишь изредка разгоняемую светом двигающихся подо мной фонарей. Похоже, пробежавшись по первым двум этажам, гвардейцы спустились, и уже прочесывали нижние ярусы бункера, не подозревая, что кто-то следит за ними, свесив голову между ржавых железяк. Что-то похожее на гордыню ворохнулось в моей груди, но тотчас же умерло, испепеленное воспоминаниями о том, что именно мне пришлось пережить на этом пути, приведшем меня в объятия божественных сестер – «Я служу ей, а она… Она не оберегает нас, как Селестия, но дает возможность послужить ей, и поверь, многие из ночных стражей готовы передраться за такую возможность».

– «Ага. Если бы меня попросили сделать что-то таким вот голосом, я бы тоже испугалась!» – с чисто детской импульсивностью и склонностью противоречить, заявила мне альбиноска – «И уж тем более, начала бы драться, если бы меня обрадовали возможностью кому-нибудь «послужить»! Я, как верная дочь своего города, не должна, не имею права поддаваться…».

– «Тсссс. Помолчи, ладно?».

– «Что?» – прикрыв глаза и выкатив грудь вперед, словно бойцовский петух, окруженный квохчущими наседками, Соя не сразу сообразила, что от нее хотят – «Я говорю, что…».

– «Rot svoy zakroy!» – не сдержалась я. Какое-то мерзкое ощущение, пробравшее меня вдруг до самых костей, совсем не располагало к продолжению этого диалога. Может, это была досада на товарку, своим «комсомольским» спичем обгадившую этот момент, во время которого я раскрылась чуть больше, чем стоило, а может, это было лишь предчувствие чего-то очень нехорошего… Кто знает. Вновь просунув голову вниз, я принялась выискивать глазами два лучика света, спустившихся на предпоследний этаж в поисках пропавшего пони, надеясь, что мое предчувствие было навеяно лишь некстати сказанными словами – «И запомни – не стоит слишком рьяно изображать из себя проповедника, обращающего в истинную веру дикарей. Я с уважением отнеслась к памяти твоих… Наших предков, поэтому прояви хотя бы уважение к той, кого ты знаешь лишь по витражам в храме, хорошо? Думаю, ни тебя, ни меня на них бы явно не нанесли. Улавливаешь мысль, одухотворенная ты моя?».

– «Эй! Легаааааат!» – ответить кобыла не успела. Снизу, многократно отразившись от стен огромного помещения, до нас долетел голос Тумор, искаженный расстоянием и чем-то, подозрительно напоминающим воду, целое озеро которого заблестело в свете высунувшегося из разбитого окна фонаря – «Нашли! Вы должны это видеть!».

Загрохотав копытами по стальному полу, мы быстро оказались внизу благодаря гению неизвестных строителей, в голову которым пришла довольно удачная мысль построить пандус из бетона, а не из оказавшихся столь недолговечными стальных листов. Описав стремительный штопор по крошащемуся цементу, мы выбежали на «минус четвертый уровень», если верить огромной, во всю стену, цифре. Знак «минус» был практически не виден за огромным столом, чья порыжелая, металлическая туша с оторванными ножками тихо ржавела у стены, но мое внимание привлекла не надпись, не большущий, совсем не характерный для пони стол, а короткое, «дежурное» копье, прислоненное к стене рядом с превратившимся в хлам предметом человеческой мебели. Еще в предыдущее свое посещение я поняла, что строители этого бункера явно имели размеры большие, нежели пони, а теперь, увидев перила, проемы дверей и остатки мебели, сделанной из чего-то, напоминающего нержавеющую сталь – уверилась в своих предположениях.