Валерий Михайлов - Путешествие за край Земли

Доктор сидел в гостиной возле камина, смотрел на огонь и пил маленькими глотками коньяк. Леденец неслышно подошел сзади и задал свой вопрос.

— Я не умею читать мысли, — ответил Доктор, не оборачиваясь.

— Он среди нас.

— Человек в черном? Лично я в этом не сомневаюсь. Более того, теперь я знаю, что это именно его идея. Я имею в виду нашу группу.

— Я имел в виду не его.

— А кого?

— Убийцу.

— Какого убийцу?

— Того, кто всегда вонзает мне в спину нож. Он тоже здесь, среди нас.

— Почему вы так думаете?

— Потому что я уверен: разгадка преступления находится здесь.

— А человек в черном?

— Он не может быть убийцей.

— Почему?

— Он главный подозреваемый, а убийца… Он всегда нейтральный. Вне повествования.

— То есть?

— Он среди гостей.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— В таком случае вам надо прикрывать себе спину.

— Я уже думаю над этим.

Утро. Завтрак. Знакомство. Севастополев Николай Николаевич.

— Перед уходом на пенсию я обнаруживаю в себе талант литератора. Я пишу книги, исполненные эзотерического знания, которое мне откроется во время путешествия к краю земли.

— Фигня все это! — лениво заметила Зинаида Аркановна.

— Вы о чем? — немного нервно спросил Севастополев. Воспитание не позволяло ему более резко ответить даме «оттуда».

— Об эзотерических знаниях.

— Почему же это, позвольте вас спросить?

— Что есть эзотерические знания?

— Это тайные знания.

— Которые?

— Которые ведут к познанию истины.

— Которые ведут к познанию истины, — повторила она.

— Вам что-то не нравится?

— Мне нравится все. Вот только… — она взяла паузу.

— Может, вы все-таки соблаговолите изложить свои аргументы.

— Аргументы очень просты: Вся, так называемая, эзотерия — это своего рода паразит, существующий на трупе мистического переживания. Периодически появляются люди, сознание которых претерпевает определенную трансформацию. Некоторые из них пытаются помочь другим в подобной трансформации. Они создают школы. Потом, когда исчезают те, чье сознание трансформировано, школы превращаются в секты или религии. Так появляется труп. Эзотерики — это умники, патологоанатомы, которые не только препарируют трупы, но и питаются ими, создавая всевозможные философские идеи, столь же далекие от мистического переживания, как и ковыряние в носу.

— Это только ваше мнение.

— Да, это мое мнение.

— Но если это так, то почему многие разумные люди…

— А почему многие разумные люди травят себя табаком, алкоголем, наркотиками и еще черти чем? — перебила она Севастополева.

— Вы нигилистка?

— Отнюдь. Мне это не интересно.

— А что вам интересно?

— Об этом я расскажу чуть позже.

Обед. Знакомство. Катенька.

— Мое имя Катя. Возраст… Не важно. Думаю, я уже нашла то, что искала. Поэтому пусть все остается, как есть.

— Но это невозможно, — вступил в разговор Доктор.

— По-вашему я неспособна думать?

— Я не об этом.

— Тогда о чем?

— Вы отдаете себе отчет в том, чем мы тут занимаемся?

— Пытаемся найти свое счастье.

— Пытаемся найти свое счастье! Ничего глупее не слышал!

— А что вам, собственно, не понравилось в ее словах? — вмешалась Зинаида Аркановна.

— Мы стоим на пороге…

— Это вы стоите на пороге, — перебила она Доктора, — мы с Леденцом расследуем преступление, Мстислав прячется от тестя, остальные… Каждый преследует свою цель, которая была идеально сформулирована Катюшей. Мы все пытаемся найти свое счастье. Или вы не согласны?

— Мы всю жизнь пытаемся найти свое счастье, но дело же…

— В этом, Доктор, именно в этом.

— Вы все время меня перебиваете.

— Потому что вы не о том вещаете.

— А о чем, по-вашему, я должен вещать?

— О том, почему это невозможно. И потом. Вы забыли самое главное.

— Что?

— В конце концов, это всего лишь еще одна психотерапевтическая группа, занимающаяся весьма своеобразным тренингом. И ведете этот тренинг вы, так что ваша выходка была верхом непрофессионализма.

— Вы правы, — согласился Доктор.

— Что ж, надеюсь, теперь вы поведаете нам свои соображения.

— Дело в том, что сейчас мы находимся в очень нестабильном состоянии. Те, кто бывал в круизах по морю, знают, что во время подобных мероприятий люди сближаются, кажутся друг другу чуть ли не лучшими друзьями или любовниками на века, но стоит им сойти на берег, и большинство из таких круизеров даже не вспоминают друг о друге. Здесь же мы имеем дело с принципиально иной системой. Мы движемся из одного мира в другой. Мы не на лифте, не в барокамере или машине времени. Мы внутри своего сознания. Наш транспорт похож на ракету с множеством боеголовок, и когда мы выйдем из помещения, возможно, мы перестанем существовать друг для друга вообще. Поэтому, милая Катенька, то, что происходит у вас здесь, ничего не значит. Вы не можете всю жизнь провести в этой комнате. Это нереально. Поэтому, вместо того, чтобы придаваться иллюзиям, вам лучше было бы заняться активным построением будущей реальности. Вы понимаете? И извините за грубость.

— Хорошо. В таком случае там я встречу его.

— Это уже другое дело.

Ужин. Знакомство. Евгения.

— Мое имя Женя. Я вижу себя молодой, красивой, самостоятельной. Я ни от кого не завишу, но я не бизнес-сука. Я милая, нежная, отзывчивая, но не овца. В любой ситуации я могу дать отпор и постоять за себя.

— Скажите, Доктор, почему вы начали вечером? — спросила вдруг Зинаида Аркановна.

— О чем вы?

— Помните первый день? Вы начали знакомство с себя.

— Естественно. Я показал на своем примере, что ожидаю от вас.

— Да, но почему вечером? Почему не утром?

— Потому что мы собрались вечером, и потом… — он не нашел что добавить.

— Скажите, у вас не было иных соображений для этого? Поверьте, ваш ответ очень важен.

— Да нет.

— Понятно, — сказала она таким тоном, что всем стало ясно, что ничегошеньки не понятно.

«…прыгая на груди Сливового.» — написал Доктор и поставил точку, которая прогремела пистолетным выстрелом где-то в гостиной. По крайней мере, так показалось Доктору.

— Что это было? — спросила проснувшаяся Марта.

Ее глаза излучали сытую любовь, чем в тайне гордился Доктор.

— Стреляли, — ответил он, вторя одному известному всем киногерою.

— Кто? — насторожилась она.

— Ты же видишь, я пишу здесь, а стреляли в гостиной.

— И ты все еще сидишь на месте?

— Я разговариваю с тобой.

— Ты неисправимый! — она села в постели и начала ногой разыскивать тапочки, которые все еще дремали под кроватью.

— Подожди, — сказал он, — а то ты их совсем под кровать затолкаешь.