Генри Олди - Баллада о кулаке

— Ну а теперь что? — широко зевнул судья Бао, не проявив особого интереса к столь волнующему рассказу.

— Да тихо все, улеглось, — смешавшись, пролепетала младшая жена.

— Раз улеглось, давайте завтрак. Мне скоро на службу, — добродушно потянулся судья, и младшая жена поспешила выполнять приказание.

Однако спокойно позавтракать выездному следователю не дали.

Едва он уселся за стол, ловя носом дразнящий запах жаренного в сметане карпа, как в ворота раздался настолько громкий и непочтительный стук, что выездной следователь чуть ли не со свистом вылетел во двор, пылая праведным гневом и намереваясь лично разобраться с нарушителем спокойствия.

Каково же было удивление судьи Бао и привратника Ли, когда в приоткрытые ворота просунулась умиротворенная ослиная морда, оглядела двор, довольно оскалилась крепкими зубами и, оглушительно проорав ослиное приветствие: «И-а!» — скрылась обратно.

В следующее мгновение створки сами собой открылись шире, хотя выездной следователь мог бы поклясться, что Ли не прикасался к ним, — и вот знакомый ослик Лань Даосина уже стоит посреди двора, чудом проскользнув мимо бдительного привратника.

Склонив голову набок, ослик окинул судью оценивающим взглядом и, видимо, удовлетворившись осмотром, не спеша повернулся к нему задом, выразительно помахав хвостом.

Опешивший от такой наглости судья увидел, что к хвосту ослика розовой ленточкой привязан листок мятой бумаги.

Послания судье Бао доставляли всякими способами, зачастую весьма необычными, но ТАКОГО в его практике еще не случалось!

Тем не менее судья быстро пришел в себя и поспешил отвязать записку от ослиного хвоста.

Писавший явно торопился, иероглифы ложились на бумагу неровно, да и сама бумага оставляла желать лучшего, так что выездной следователь с некоторым усилием разобрал:

«Меня пытались арестовать. Тебе тоже грозит опасность. Срочно уезжай из Нинго вместе с семьей.

Твой друг Лань».

«Пытались — значит, все-таки не арестовали», — отметил судья.

Но кто и за что пытался арестовать безобидного отшельника, который вообще никогда не лез в мирские дела?

Выездной следователь терялся в догадках, стоя посреди двора, и пока не спешил последовать совету своего друга.

Он даже не заметил, куда исчез ослик-гонец: вот только что стоял он задом к судье и помахивал хвостом — и вот его уж нет, а совершенно сбитый с толку Ли закрывает створки ворот.

Впрочем, полностью закрыть ворота слуге не довелось: на улице послышался быстро приближающийся грохот колес, и во двор влетела повозка.

— Беда, господин! — крикнул возница (не побоявшийся в свое время доставить судью Бао к земным границам ада Фэньду). — Смута в городе! Гвардейцы Чжоу-вана взломали войсковую государеву житницу, и теперь принц раздает рис своим солдатам в счет невыплаченного жалованья!

— Это дело принца Чжоу и областных властей, — пожал плечами выездной следователь.

— Но это еще не все, мой господин! Люди Чжоу-вана захватили городское казначейство, сам казначей арестован, и начальник уезда господин Цзинь Нань — тоже! Говорят, якобы за растраты и эти... как их?..

— Короче! — прервал слугу судья Бао, постепенно осознавая, что даос был прав и ему лучше поскорее убраться из города вместе с семьей.

— Говорят, командующего правительственными войсками, господина Чи Шу-чжао, тоже хотели арестовать, но он успел уйти из Нинго с большей частью гарнизона!

— Старого вояку не проведешь! — пробормотал судья.

— Прошу вас, господин мой, уезжайте — не ровен час...

— Пожалуй, ты прав. — Судья наконец принял решение. — Эй, Ли, помоги Паню разгрузить овощи с повозки — да не несите в кладовую, времени нет, прямо тут во дворе и ссыпайте! А ты, Мэйнян, — обернулся он к служанке, стоявшей позади и слушавшей с открытым ртом, — закрой рот и беги в дом, пусть женщины собираются сами и помогут одеться Старшему Вэню! Но быстро, быстро!..

Они почти успели — просто громкий требовательный стук в ворота успел раньше.

— Может, не открывать, мой господин? — неуверенно спросил возница Пань, одновременно кладя руку на черенок лопаты.

— Открой, — спокойно приказал выездной следователь. — И положи лопату — или ты хочешь лишиться головы?!

Солдат было трое. Ими предводительствовал красный и едва не лопавшийся от спеси тунлин, которого судья Бао сразу узнал: именно он чуть больше недели назад поносил Чжоу-вана на площади Двух Рыб и призывал самим взять то, что принц не хочет отдавать добром.

— Это ты — подлый мятежник и заговорщик Бао Лунтан, до сего дня занимавший в Нинго должность судьи?! — По-прежнему корявый и немытый палец тунлина уперся в грудь достойного сянъигуна.

— Я — Бао Лунтан, чиновник третьего ранга, по велению Сына Неба — судья города Нинго, пожалованный титулом Господина, Поддерживающего Неустрашимость, — четко и раздельно выговорил выездной следователь в лицо несколько опешившему тунлину...

И не выдержал, побагровел, сорвался на крик:

— И только во власти правителя области или самого Сына Неба сместить меня с этой должности и предать суду!

Тунлин невольно отшатнулся, но тут же взял себя в руки и осклабился:

— Это ты расскажешь палачу в пыточной или сиятельному Чжоу-вану, если будешь допущен к нему! Взять его!

Судья Бао не сопротивлялся.

С достойного сянъигуна сорвали пояс вместе с висевшей на нем печатью, а также чиновничью шапку, руки скрутили за спиной, на шею накинули веревку и вывели со двора под безысходный вой женщин и угрюмые взгляды слуг.

Так его прогнали почти через весь город, и всю дорогу судья смотрел в землю, потому что ему было невыносимо стыдно. Его, уважаемого человека, ведут со связанными руками и веревкой на шее, как последнего преступника!

Позор, который нелегко пережить.

То, что судья невиновен, было несущественно.

Против ожидания его повели не в городскую тюрьму, а ко дворцу Чжоу-вана. Спустившись на нижний ярус, солдаты втолкнули судью в подвалы и двинулись следом по сырому, тускло освещенному коридору.

«Дворцовая темница», — понял Бао.

Его довольно долго вели все ниже и ниже. Потом последовал окрик, и судья послушно остановился перед крепкой, обитой железом дверью, ничем не отличавшейся от десятка точно таких же дверей, мимо которых они успели пройти.

Лязгнул засов, противно заскрипели дверные петли.

— Заходи.

Не дожидаясь пинка в спину, выездной следователь шагнул через порог — и застыл, обалдело глядя на узника, сидевшего в углу камеры.

Несмотря на скудное освещение, судья сразу узнал его.

Позади захлопнулась дверь, щелкнул запираемый замок.

— О Небо! — мысленно возопил судья Бао, воздев руки к слезящемуся потолку. — За что?!