Ренат Вишняков - Серая стена

- Да нет, зачем же? Подпишешь ты все эти нужные для солидности и отвода глаз бумажки, когда прекратятся все боевые действия. Для того чтобы всё выглядело в глазах народа "как надо"... Встретятся представительные делегации и все такое. А мне хватит и простого согласия, благо, оно, как я вижу, искреннее...

- А твоя искренность? Никто никогда не видел твою рожу, твой взгляд! Мне хотелось бы посмотреть в глаза тому, кто сделал и предложил ТАКОЕ...

- Как тебе угодно.

Мононокенон сдернул с головы капюшон, одновременно развеивая заклятье, скрывавшее лицо стеной абсолютной черноты. Император даже не потрудился скрыть отвращения. Он слышал и раньше слухи о внешности Черного Балахона, ведь в войнах прошлого кому-нибудь нет-нет, да и удавалось сдернуть с того его любимую тряпку. Слухи были гнусными, но правдивыми. Волосы этого великого некроманта, когда-то ярко-рыжие, теперь зияли проседью и проплешинами в самых неожиданных местах, как у лишайного. Кожа, мертвенно бледная, неприятного оттенка, глаза, прежде зеленые, теперь имели неестественный, кислотный цвет, белки стали кроваво красными, зрачки скрыли бельма. Само лицо будто вскипело, а затем замерло во вспученном, пузырящемся состоянии, под кожей словно перекатывались небольшие шарики. Все вместе это образовывало страшную и мерзкую морду, которая могла с равным успехом принадлежать старику и юноше, мужчине и женщине, человеку и бескуду. Теперь под наслоением уродств было уже ничего не разобрать, изначальный облик этого существа, если он вообще был, совершенно не угадывался. Монстр посмотрел Благочестивому прямо в глаза.

- Ну что? Моя искренность теперь не вызывает сомнений?

- Не больше сомнений, чем твое уродство! Видимо, твои грехи столь тяжелы, что отразились на твоем теле, хоть ты и не демон.... Даже с твоей силой ты не можешь исправить внешность - изрядно же в тебя въелась эта гнусь! Впрочем, это и не диво - с твоим послужным списком удивительно, что твое тело вообще сохранило человеческие очертания!

- Спасибо на добром слове.... Хотя, честно говоря, я так давно живу, что уже не обращаю внимания ни на свой облик, ни на мнение окружающих о нем. А теперь позволь нам откланяться. Дел много, взять хотя бы вывод войск с ваших территорий! Та ещё задача, доложу я тебе - оторвать демонов от добычи, в которую они уже запустили зубы... Но мы справимся, не волнуйся! До встречи!

И, открыв довольно грубой работы портал, Кескес покинул руины дворца.

Прежде чем Леруа последовал за своим учителем в портал, император его окликнул. Теперь, когда бой окончился, Райен вернул себе человеческий облик, а, значит и былую адекватность, Анатонету хотелось кое-что выяснить.

- Зачем, Райен? Ты что, этого хотел? Он правит тобой теперь! Ты - его раб и, что куда хуже, раб своих страстей!

- Я и не стремился к абсолютной свободе. Её не существует, как ты знаешь... Я поднялся намного выше в системе, которую представляет из себя общество разумных существ. Я обрел намного больше силы, большую власть, новые способности, знания. Это вполне мне подходит. Ты ведь не думаешь, что Мононокенону нужны просто подданные и земли? Это совсем не его уровень. Обычная, политическая власть принадлежит мне, меня это устраивает. А что касается всех этих жертв и разрушений... война есть война, без неё никуда.... Да и изменился я не так сильно, как тебе показалось. Это просто боевая трансформация...

С этими словами граф Фесет, впрочем, теперь уже бывший граф Фесет, повернулся и исчез в портале. Вместе с ним и его учителем из столицы уходили армии еретиков и демонов. Кое-как дохромав до края обрубленной посередине башни, в которую превратился дворец его предков, Анатонет смотрел, как постепенно заканчивается внизу сражения, стихают вопли и крики, треск костров и лязг металла о металл. Битва прекратилась, прекратилась и война. Но это была не победа. Первое действие грандиозного представления завершилось. Хотя, на самом деле, оно было лишь первым из увиденных всеми, но не первым из всех.... Аксаон пал.

Старость не радость, это всем известно. Поэтому, когда на остановке из троллейбуса начал с видимым трудом выбираться древний старик, даже зачерствевшие душой за последние годы люди постарались ему помочь. А может, он просто им самим выйти мешал. Неизвестно. Так или иначе, с тех пор, как опустилась эта проклятая стена из тумана, непроницаемая для любого вида связи и не пропускающая сквозь себя никакие материальные объекты, люди стали малость повнимательнее относиться друг к другу. Так всегда бывает, человеческие качества просыпаются в людях в трудные времена. Это старый ветеран знал на собственном опыте. Впрочем, дерьмо тоже неплохо вылезает наружу, но с этим, как ни странно, успешно боролись власти. Чиновники, словно забыв о своем вечном воровстве и грызне за власть, начали добросовестно выполнять свою работу. Беспорядки и попытки начать мародерство МВД пресекло в зародыше. Неожиданно выяснилось, что не все в этой стране пропито или украдено, остались ещё с советских времен какие-то резервные АЭС малой мощности, криогенные склады с продовольствием, куча теплиц в лесах и тундре, способных накормить всех. В трудной ситуации люди не отцифровывали, что вероятность такого положения дел минимальна, что что-то нечисто здесь... Они просто радовались отмене голодной смерти. И сейчас все это было активно пущено в работу, в результате чего население ничуть не пострадало от аномалии, изолировавшей Скандинавский и Кольский полуострова от остального мира. В соседних Норвегии, Швеции, Финляндии, ситуация была менее благоприятная, люди оттуда уже начали потихоньку переезжать в российскую часть блокированной зоны. Даже правительства этих стран вели переговоры об объединении и экономической помощи. Проблем, которые позволяли бы классифицировать происходящее, как конец света, просто не было. Странным было лишь то, что в одночасье исчезли невесть куда все представители "нерусских" национальностей. Но, так как расследование по этому вопросу не было в списке неотложных дел и зашло в тупик, едва начавшись, все просто выбросили этот случай из головы. Помимо прочего, неожиданно в экономике наметился серьезный подъем - предприятия, раньше работавшие в убыток, необъяснимым для простых граждан образом начали приносить прибыль. Все вокруг просто вдруг стало хорошо. Каким-то образом с прилавков исчезло спиртное и табак. Самым невероятным было то, что люди просто проигнорировали все эти перемены. Все словно ослепли, не замечая происходящего в упор, даже заядлые алкоголики не бунтовали. Создавалось впечатление, что они готовы бросить пить лишь потому, что пить нечего. Любой врач-нарколог сказал бы, что это невозможно, но и на такие "невозможности" всем было плевать. Впрочем, какое дело до всех этих странностей старому человеку? На его веку и без всяких аномалий и люди, и жизнь менялись до неузнаваемости.... То, что сейчас для молодежи норма, для него - за гранью понимания, а, иногда, и за гранью допустимого. Против обыкновения помилосердствовали, помогли выйти из транспорта - и на том спасибо. Тяжелой, шаркающей походкой старик углубился во дворы. Как выяснилось, напрасно. Зимой в этих широтах и в пять часов дня уже непроглядная темень, не то, что в полвосьмого! А различные гопники и просто уличные хулиганы, существовавшие здесь до появления Стены, никуда не делись. До них руки не на шутку расстаравшихся властей почему-то ещё не дошли...