Ренат Вишняков - Серая стена

- Подобное - что? Ты называешь ублюдком того, кому только что удалось целое великое княжество захватить, не пролив не капли крови! Это не рекорд наглости, это рекорд миролюбия и гуманизма! А рекорд наглости недолго будет абсолютным, поверь.... Я намереваюсь скоро его побить!

- Ты слишком рано начал праздновать. Я еще не согласился.

- Ого, ты все же решил поставить условия! Не думаю, что...

- Да, решил.

В голосе Всеединого послышалась такая властность и напор, что даже великий некромант заткнулся, на миг поперхнувшись словами.

- Ты не снимешь белых знамен с моих храмов, не отменишь власть Света. Демоны будут здесь, я знаю, что этого не изменить. Но они не должны выступать в открытую! Врите, фальсифицируйте, в конце концов, природа ангелов и демонов похожи! Я не намерен видеть, как те, кто поверил мне, теряют все. Если ты не оставишь им хотя бы иллюзию счастья, я клянусь, что найду тебя и прикончу! И даже ЕГО воскрешение меня не остановит. Ты понял меня?

- Да, разумеется! Я принимаю ваши условия, о Величайший!

Сарказм в голосе Мнонокенона мешался с пафосом.

- А теперь прошу вас, освободите трон!

- Мы ещё обсудим это. Позже.

С этими словами Всеединый пропал так же, как и появился - быстро и без демонстрации силы.

- Ну конечно обсудим, Разор! Ты хоть и поумнел за эти десятки тысяч лет, но все же не достаточно. По-прежнему полагаешь, что я не могу просчитать твоих действий.... Твоих пожеланий.... А ведь под них так удобно подстраивать мои!

Сквозняки, сквозняки и еще раз сквозняки.... На каменных галереях внешних уровней небесного бастиона Афалерика было очень холодно и очень ветрено. И Дима скорее был готов поверить, что эта гранитная махина может летать в космос, чем в то, что во время этих полетов в ее наружных помещениях поддерживается комфортный климат. Местные ветерки, возникающие ниоткуда и пропадающие в никуда, были столь промозглыми и всепроникающими, что казались живыми зловредными духами зимы. От них почти не спасала одежда. Способ отвлечься от их ледяных укусов был только один - смотреть вниз. Даже после месяца пребывания в бастионе человек не мог себя заставить долго стоять возле перил огромного балкона - такая пропасть открывалась взгляду! Размер Афалерики был таким, что находясь на верхних этажах, Михеев любовался видом с высоты почти 5 километров! А поскольку она имела форму цилиндра с диаметром 2 километра, ее стены были абсолютно отвесными. Даже не бывав ни разу в горах, человек был уверен, что там такого ощущения нет - все же далекую землю скрывают многочисленные уступы НАКЛОННОЙ вершины. А здесь - полностью вертикальное здание, на фоне которого небоскребы кажутся пятиэтажками! Но страх высоты хотя бы отвлекал от мыслей о холоде...

- Что, обезьяна, мерзнешь?

Знакомый уже голос со странным шипяще-рычащим акцентом, испортил настроение настолько, что кровь забегала по жилам быстрее, заставляя забыть о холоде.

- Владыка требует тебя к себе. Сказал, что твое время отдыха и прогулок на сегодня истекло!

Дмитрий неохотно обернулся, встретив насмешливый взгляд апельсиновых глаз. Как же ему надоело ежедневно созерцать эти звериные глаза. Эти звериные клыки, ноги, хвосты, лапы (язык не поворачивался назвать эти много суставчатые ладони руками), словно в насмешку присоединенные к телу гуманоидов. Бескуды не переставали удивлять его с первого момента встречи. Эти твари, которых было полно среди высшего офицерского состава и тяжелой пехоты армии Саа, обладали каким-то врожденным, гипертрофированным стремлением к агрессии! Не к садизму - безропотные жертвы вызывали у них отвращение - а к самому процессу схватки с кем-то - хотя бы на словах. Дима и представить себе не мог, что есть во вселенной столь воинственные существа. Казалось, что только в сражении не на жизнь, а на смерть они чувствуют себя живыми и получают удовольствие от процесса! Как следствие, они всячески старались задирать все живое, способное оказать сопротивление. Вот и сейчас, можно было просто сказать, что Илитавел ждет. Но нет, старшему адъютанту командующего небесным бастионом Серсису Дарану захотелось поиздеваться! Спасало лишь то, что новый господин Дмитрия никому и ни по какой причине не позволял трогать своего слугу. Сам наказать мог - но только за провинности перед ним самим или если считал, что поступок человека повредил Империи. А поскольку дерзить бескуду-офицеру было для Мармарона не опасно, да и самих сынов Стасиса Илитавел недолюбливал, Михеев мог отвечать Серсису, не боясь, что его за это вызовут на дуэль....

- А тебе, наверное, жарко на нашей планете, да, собачка? Ладно, так уж и быть, замолвлю за тебя словечко перед господином - пусть в твою конуру вентилятор поставят!

Полюбовавшись, как бескуд скалиться в бессильной ярости (Дракула бы от зависти удавился), Дима поспешил к тому, кого злить было уже небезопасно.

- Почти не опоздал.... Но именно почти! Ты уверен, что такое поведение подобает личному слуге Великого Владыки?

Временами Диме начинало казаться, что этот голос его просто преследует. Илитавелу-архитектору не требовалось напрягать связки, чтобы его услышали. Тихий и вялый, его голос, тем не менее, обладал колоссальной проникающей способностью. Его не останавливало и не глушило ни расстояние, ни стены, ни посторонние шумы. Если бы не лень и этикет, вынуждавший пользоваться услугами адъютантов, Илитавел мог бы позвать Дмитрия прямо сквозь все разделявшие их на тот момент каюты, залы и коридоры. К тому же человек совершенно точно несколько раз слышал голос своего повелителя, когда тот к нему не обращался. Даже во сне слышал.... У Дмитрия со временем сложилось впечатление, что речь этого Владыки - не трехмерная, а более сложная вибрация пространства. И она может проходить напрямую сквозь черепную коробку в мозг и даже в душу, надолго там оседая.

- Простите мне мой проступок, дасу кел Илитавел! Моя жизнь и душа в ваших руках и я готов принять любое ваше решение.

Положенные по придворному церемониалу Империи фраза и низкий поклон получались уже чисто автоматически. После нескольких чувствительных наказаний за пренебрежение светскими нормами поведения человек зарекся ими пренебрегать. Выдержав положенные три секунды, он разогнулся и взглянул, наконец, на своего временного господина.

Чисто внешне Илитавел-Перестилатель не впечатлял совершенно. Худощавый, жилистый паренек лет 15 на вид, среднего роста, абсолютно лысый, без каких либо атрибутов силы вроде очень плотной ауры или особенных глаз. Правда, лицо было весьма красивым и умным, а лысина настолько шла ему, что Дима подозревал наличие у своего господина в роду бескудов. Да и с глазами творилось что-то странное - невозможно было отследить направление их взгляда. Одет Илитавел был непонятно во что - какое-то просторное одеяние из множества слоев тончайшей серой ткани. Толком рассмотреть его не получалось, потому что Владыка никогда не вставал со своего каменного кресла, напоминающего трон.