Ренат Вишняков - Серая стена

Но для нас, долгоживущих, пустота бытия воспринимается куда острее. Все приедается, список интересных процессов с каждым веком все короче. Те, кто прибывает во Прахе, живут с помощью Планов очень долго, дольше, чем наши "коллеги" из Саодо, Соцветия, Эгеста. Но мы и воспринимаем время иначе! Для нас оно замерло, мы - как люди, но лишенные того самого живительного движения. Представь себе, что тебе нечем дышать, ты никак не можешь глотнуть воздуха, умираешь..... но никак не умрешь. И это длиться и длиться - пока длятся бесконечные тысячелетия твоей жизни. Такова цена вечности, и эту цену платить тем мучительней, чем более праздное существование ведешь. А я прикован сейчас к этому месту необходимостью поддерживать Стену.... Она тяжела, очень тяжела! Так то, нечего удивляться, что я бросаюсь на любую эмоцию, любое живое проявление, как голодный зверь на мясо....

- Позволено ли мне будет заметить небольшое упущение?

- Ну, попробуй блеснуть познаниями!

- Вы сказали, что для нас счастье - только в процессе. А как же тогда различные даосские монахи, йоги и прочие, достигшие просветления? Они никуда не спешат, не боятся смерти, им ничего не нужно и они счастливы тем, что имеют, безо всякой кипучей деятельности!

- Не блеснул.... Поистине глупое суждение! Подумай сам - разве кто-то родился таким, как эти люди? Чтобы достигнуть какой-нибудь "нирваны", надо всю жизнь посвятить тренировкам и медитациям, постижению мира и себя самого - это тоже процесс, действие. Искусство различных духовных практик в том и состоит, что человек может быть в гармонии со все миром просто сидя на месте, что его не тревожит грешное и суетное. Он способен ощущать движение жизни в себе самом и в окружающем мире и ему довольно этого движения, чтобы жизнь имела смысл. Кстати, я нахожусь в подобном состоянии, чтобы справиться с последствиями своего заточения в этой комнате. Побочный эффект такого состояния - обострение внимания к окружающему миру и реакции на любое движение или эмоцию.... Теперь по поводу твоего наказания.... Придумал, пока распинался тут. Ты отправишься на нижние уровни в сектора, занятые офицерами и солдатами Легиона Серых Теней. Посмотришь на тех, кто обречен вечно задыхаться от пустоты бытия, увидишь, как они с этим справляются, глядишь, поумнеешь и побольше в жизни понимать начнешь. А что бы ты не впустую туда-сюда бегал, заодно передашь мое послание полковнику Савину. Пусть выводит своих ребят из бастиона и передислоцируется в любое другое место, какое его примет. Я их видеть больше тут не могу, надоели.... Тоску только нагоняют поверх моей собственной, а толку от них никакого! Все понял?

- Да, мой повелитель! Все будет исполнено.

Из покоев Илитавела Дима старался выходить побыстрее, пока даман не заметил, что у него опять поднялось настроение и не задумался, с чего бы вдруг...

Самым мрачным и неприятным местом на любом крупном военном объекте в Империи была зона дислокации гвардии - Легиона Серых Теней. Афалерика же была одним из крупнейших боевых космических кораблей, поэтому в ее нутре располагался целый полк. И, как и следовало ожидать, нужный Дмитрию офицер находился в месте, мрачном даже по меркам Легиона - в офицерском спортивном зале. Серые Тени очень любили проводить там время, если слово "любили" вообще применимо к этим существам. Входя в это просторнейшее полутемное помещение с высоченными потолками, человек все укреплялся во мнении, что господин - просто садист. Видимо, Илитавел предвидел, КУДА его подопечному придется отправиться в поисках Савина и решил, что так наказание будет мучительнее и поучительнее.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, и тем более не нужно было посещать такие места, чтобы понять, как высшая гвардия Праха отвлекалась от своих непрерывных страданий. В этом нелегком деле им помогали физические нагрузки и физическая боль. Дима был уверен, что ни в одном пыточном застенке его мира нет такого сильно ощущения боли, пропитавшей воздух. Больно было даже находиться здесь, не говоря уже о том, чтобы смотреть на местные тренажеры. Здесь были боксерские груши, набитые щебнем и обшитые крупнозернистым наждаком, свинцовые блины для штанги, весом по 100 кг штука. Особенно пугали гантели, сделанные из сплава вольфрама и рения, чтобы не плавиться, когда их раскаляли перед тем, как брать в руки. Редкий снаряд здесь позволял безболезненно дотронуться до него, в воздухе нестерпимо пахло потом, кровью и металлом. И, конечно же, тот, кто был ему нужен, обнаружился только в самом дальнем и самом темном углу "качалки".

Никодим Савин был стар даже по меркам элиты Мармарона, он, ещё, будучи человеком, участвовал в Пугачевском восстании. Происходил он из простых крестьян, потом подался в разбойники, потом за везучесть и воинские таланты был принят в лагере повстанцев. Собственно, свою фамилию он получил обманным путем - убил купца и насильно женился на его младшей дочке. В огне тогдашнего лихолетья его "вторая половинка" быстро погибла, а вот фамилия - по тогдашним меркам - почти пропуск в мир приличных людей - осталась. Только и натура безграмотного каторжника осталась тоже. В последующие века Савин всячески старался забыть "темное прошлое", хотя в его настоящем было куда больше крови и гнуси. Он НИКОМУ не позволял называть себя по имени, зная, что оно является простонародным и устаревшим. Он потратил почти 70 лет на то, чтобы научиться говорить "по-барски" - складно и длинными предложениями. Он даже бороду и усы сбрил по моде последних десятилетий. Однако его натура все равно проглядывала даже сквозь мрачный образ Серой тени. Впрочем, Дмитрию было глубоко наплевать на крестьянские замашки полковника - они не делали его ни страшнее, ни опаснее. В данный момент человека куда сильнее заботило открывшееся перед ним зрелище - Никодим Фомич отжиматься изволили!

Воины Легиона использовали в ближнем бою навыки традиционного владения холодным оружием, схожие с теми, что были в ходу у средневековых рыцарей, но у них было и кое-что ещё. У них было ска-тар. Самая мерзкая и опасная разновидность единоборств во вселенной, она чисто в плане базовых приёмов представляла собой нечто вроде помеси боев без правил и карате, но все движения в ней дублировались ментально. Кунг-фу было учением о гармонии с собственным телом и использовании его скрытых резервов. Ска-тар было учением о насилии над собственным телом и использовании в бою полного пренебрежения соображениями его безопасности. Если вкратце, то мастера ска-тар могли прямо во время боя нанести себе специально любое увечье или стерпеть нанесенное противником - и тут же регенерировать. Это умение использовалось, чтобы куда-нибудь дотянуться, вывернуться из захвата, ударить в неожиданном направлении. По сути, тело просто не успевает понять, что искалечено и на автомате возвращается в исходную форму - таков был один из базовых принципов ска-тар. Боль, возникающую в процессе, следовало либо игнорировать, либо с помощью специальной техники перебрасывать в тело противника через физический контакт. Достаточно сказать, что для получения звания мастера надо было в присутствии коллегии судей примерно час подряд цитировать какую-нибудь заумную научную книгу, попутно травмируя себя. Разрывать себе мышцы, ломать кости и вырывая конечности из суставных сумок - и при этом не сбиваться и не кричать от боли. Даже в лице меняться было запрещено. Зато наиболее опытные мастера могли сломать себе руку и передать перелом противнику просто касанием пальца!...