Галина Гончарова - Сказка о счастье (СИ)

Девушка даже и не подозревала, насколько о ней хорошего мнения совершенно чужие люди.

Но все коллеги видели ее изо дня в день. Видели ее одержимость профессией. Видели неконфликтность, полную зацикленность на работе, желание отдать всю себя больным, стать самым лучшим хирургом...

А сейчас от Ани словно свет шел. И противостоять ей становилось просто не возможно. Как волшебство какое-то...

Ровно через час Лидия Петровна легла на каталку.

Щелкнули мощные лампы в операционной, заливая все пространство ярким дневным светом. И с губ девушки слетело тихое:

- Скальпель...

***

Источник всех чудес, происходящих в больнице, сейчас лежал на убогой, еще советских времен, кровати.

Симе было плохо. Безумно плохо.

Болело все внутри. Она понимала, что умирает. Но сквозь боль, сквозь подступающую черноту, птица продолжала крепко связывать нити, пронизывающие пространство.

Она должна дать крылья.

И если для этого придется подействовать на несколько человек - разве это важно?

Может, они тоже встанут на крыло?

Потом... потом...

Больно...

Папочка, больно...

***

Спустя три часа Аня с гордостью вышла из операционной.

И улыбнулась.

Не зря она была так уверена в себе!

Да, придется еще пропить кое-какие лекарства. Нужен тщательный уход.

Но если все будет хорошо - Лидия Петровна выживет.

Справится!

Девушка сняла маску. Развернулась. И уткнулась носом в дорогой пиджак Льва Михайловича.

- Ой!

Аня съежилась, ожидая громов и молний. Как ни крути - она понимала, что сейчас ей оторвут голову за неподчинение. По полной программе.

И как она могла подумать, что такое удастся осуществить втайне...

Крылья за спиной девушки опали, словно съежились.

Неподалеку Сима вздрогнула от острого приступа боли.

Неужели она ошиблась?

Тогда она умрет.

Прямо сейчас.

Птица не должна ошибаться. Небо - это не тот подарок, который делают трусливым.

Но Аня таки решилась.

Подняла голову и посмотрела в серьезные серые глаза заведующего отделением.

- Вы меня, конечно, выгоните. Только дайте Лидию Петровну поставить на ноги. Ладно? Я ей обещала?

И что-то дрогнуло в мире, отзываясь на ее вызов.

Серые глаза потеплели.

- Дурочка. Тебя - выгнать? Да ты же врач от Бога! Таких единицы... дочка...

И теплая ладонь легла Ане на волосы, мягко погладила, возвращая ощущение уверенности и крыльев за спиной.

- Ты лучше меня. Намного. Я бы в твоем возрасте никогда не решился спорить. И позволил бы человеку умереть. А ты вот... ты умница, девочка.

Слезы хлынули потоком.

Аня некрасиво шмыгнула носом и тихо призналась.

- я бы тоже. Никогда бы не решилась. Но... мне сегодня словно крылья подарили.

- Не понял?

- Я т-тоже, - донеслось сквозь слезы. - Лев Михайлович, я тут встретила странную девочку. И ничего не могу для нее сделать. Может, вы посмотрите ее? Ей очень плохо. И я привезла ее сюда. Я не могла бросить ее на улице. И не знаю, как ее благодарить...

- За что?

- За полет и крылья...

Слово было произнесено так тихо, что его почти никто не услышал.

Или совсем никто.

Потому что в следующий миг раздался грохот и звон. Из дальнего конца коридора.

Аня побледнела и метнулась в ту сторону.

- СИМА!!!

Она знала, откуда донесся грохот.

Но когда она влетела в палату, было поздно.

***

Сима соединила последнюю ниточку и улыбнулась. Сквозь боль и прерывистое дыхание - улыбнулась.

Вот так.

Мир обретет гениального врача. Врача, с раскрывшимися крыльями. Который будет бороться за каждого пациента. И спасет миллионы жизней.

Не ее.

Ее уже нельзя спасти.

Ее время истекает... почти истекло.

Боль нарастала, становясь невыносимой.

Перед глазами плыли лицо отца и морда лиса, сливаясь в единое огненное облако.

Еще немного - и боль закончится.

Она умрет.

Сима знала это.

Но уходить было не страшно.

Она совершила самое важное в жизни птицы. Она сделала крылатыми трех человек.

Мало это или много?

Невероятно много.

Зазвенела, истончаясь, ниточка, связывающая Птицу с жизнью.

Еще немножко... чуть-чуть... Сима потянулась к ней. И увидела знакомое и родное лицо. Лицо женщины с такими же синими волосами, как у нее. Она никогда не видела ее раньше. Мама умерла при родах. Но теперь они будут вместе, правда?

Девочка протянула руки.

Порыв ветра распахнул окно.

- ...И не знаю, как ее благодарить...

- За что?

- За полет и крылья...

Струна лопнула.

Симу отшвырнуло назад.

Мама погрозила пальцем и отступила в темноту. Мол, не суйся раньше времени. Лети отсюда!

И девочка обнаружила, что сидит на кровати в какой-то комнатке с крашеными стенками.

Рядом валялась странная металлическая конструкция.

Сима посмотрела на свои руки.

На грудь.

Огоньков больше не осталось. Но... она жива?

Да!!!

И это может значить только одно.

Девочка вскочила на кровать. И рассмеялась.

Она - прошла испытание.

Руки взметнулись, словно крылья...

Какие они - синие птицы?

Яркий лазурный хвост. Темное окаймление по краю крыла. Узкая, изящная головка, точеная шея, пышное оперение... и человеческое лицо.

Сима? Лицо ее. А глаза стали намного ярче и серьезнее.

В следующий миг в окно выпорхнула синяя птица.

Блеснула пышным оперением - и растаяла, слившись с ночным небом.

***

Когда Аня влетела в палату, там ничего не было.

И никого.

Смятая кровать.

Опрокинутая капельница.

Несколько ярко-синих перьев на белой простыне.

- А где пациентка? - удивился Лев Михайлович. - Ох, и здорова ты бегать!

- Не знаю, - Аня развела руками, незаметно сгребая с кровати перышки. - Вы, правда, не слишком сердитесь?

- Да я почти с самого начала знал. И разрешение дал по телефону на твои художества. Хотя драть тебя надо солдатским ремнем. Чтобы знала.