Терри Гудкайнд - Третье царство

Саманта положила свои крохотные пальцы ему на грудь.

— Но позволили мне помочь вам, дали шанс. И когда на нас напали, поняли, как выбраться из такого трудного положения, и сказали, что нужно делать. А знали это, потому что вы — тот самый. Вы даже объяснили, как это сделать. Но я — та, которая не смогла.

Ричард оглядел поле боя.

— Не думаю, что не смогла, Саманта. В конце концов, ты не сдавалась и, удвоив усилия, сделала это — защитила меня, остановила угрозу. Вот, что важно.

Оглядев все вокруг, девушка улыбнулась с небольшим облегчением, если не гордостью.

— Когда вы говорили, что нужно делать, я не знала, что нанесу такой большой урон. Да я и представить не могла.

Ричард стал серьезнее, когда взглянул на масштабы разрушения.

— Признаться, я никогда не видел колдунью, способную создать столько хаоса. Но ты сделала то, что было необходимо. Затрать немного меньше сил, и вряд ли их хватило бы для нашего спасения.

Саманта пристальным взглядом прошлась по уничтоженному лесу.

— Никогда не думала, что способна на подобное. И даже не знала, что дар может быть столь разрушительным.

— Уничтожение во имя добра — чудесная вещь.

Девушка улыбнулась так странно звучащим словам.

— Итак, — спросил Ричард наконец, — если ты пыталась и не смогла, то что здесь произошло? Каким образом все получилось?

— Я разозлилась, — спокойно ответила Саманта, будто стыдясь этого.

— Разозлилась?

Она кивнула.

— Когда была в расщелине и уже готовилась к смерти, я подумала о маме, как и говорила вам, и о том, что с ней случилось. Это разозлило меня. Я злилась на себя за то, что была слабой, что не смогла помочь ей, вам и всем остальным. Я была очень зла. Но больше всего я злилась на саму себя, была в ярости от этих полулюдей, взбешена, что они могут вредить таким хорошим людям, как мой отец, как многие другие и как вы. Я была в ярости от того, что они делали и что хотят сделать с каждым. Наши души принадлежат только нам. Кто дал право отнимать их?

— Не думаю, что они действительно могут забрать наши души, Саманта. Ная много говорила об этом.

— Да, но они хотят. Жаждут. Пытаются. То, что они не могут этого сделать, ничего не значит, если мы уже мертвы. Они убивают невинных людей, пытаясь заполучить души, и вот что самое главное. Но почему они думают, что имеют право на чужую душу, чужую жизнь?

Ричард только покачал головой.

— Я была так зла, — продолжила девушка, — что просто вскипела. Больше всего я хотела, чтобы они исчезли из мира живых. И когда почувствовала свой гнев, попыталась придумать, как нанести по ним ответный удар за все ими свершенное. Я сконцентрировалась на том, что вы говорили мне сделать с деревьями. Направив свой гнев на причинивших столько страданий и смертей, я начала чувствовать деревья вокруг нас.

— Чувствовать деревья? — переспросил Ричард.

— Да. Я мысленно тянулась к ним, чувствовала их. Собрав весь гнев, кипящий во мне, я накаляла жар внутри стволов деревьев, как вы говорили делать. Полагаю, сначала мне помешал страх, и я не смогла сделать этого раньше, пока не разозлилась.

Ричард изучал большие глаза девушки.

— Так работает мой дар — через ярость.

— Правда?

Он кивнул.

— Иногда я жалею, что не смог научиться управлять даром, чтобы решать сиюминутные проблемы, вызывать его преднамеренно, но, боюсь, дар боевого чародея работает иначе, чем у других. Силу ему дают гнев или сильная нужда, которые и призывают дар. Твой, кажется, работает в обоих случаях — намеренно и с помощью гнева.

Саманта снова огляделась.

— Но, несмотря на это, я никогда не предполагала, что смогу сделать подобное. Даже не думала, что получится вызвать столько мощи, создать такое разрушение. Отчасти это, не знаю... Пугает.

— Полагаю, ты сделала все, что могла, и у тебя получилось. Поднять что-нибудь легкое просто. Но, чтобы поднять нечто тяжелое, требуется большее усилие. Что-то меньшее в этом случае не сработало бы, и зло одержало бы верх. Твой разум направил дар, чтобы сделать необходимое, как если бы ты приложила больше усилий для поднятия чего-то тяжелого. Об этом не надо думать, твой разум и тело просто приспособились к тяжести задачи. Думаю, нечто подобное случилось, когда ты использовала дар. — Ричард огляделся. — И именно это было необходимо.

И все же, масштабы разрушений поражали. Ричард понимал тревогу девушки при виде сотворенного ей. Он встречал многое, сделанное одаренными, но никогда не видел чего-то подобного.

Он вспомнил, как Эстер переживала за Саманту. А сама девушка упоминала, что люди боялись ее родственников из-за дара. И так везде. Большинство людей, не владеющих магией, боялись тех, кто владел. Боялись неизвестности и того, что одаренный мог сделать.

Ричард помнил собственное удивление, узнав, сколько людей боялось Кэлен, когда впервые встретил ее. Он видел людей, даже королев, дрожащих в ее присутствии. Во многих отношениях Исповедницу боялись намного больше, чем просто одаренного.

Одаренный мог отнять твою жизнь. Исповедница же — твой разум.

Хотя Ричард считал, что на самом деле Исповедница отнимает твою душу.

Практически также обычные люди боялись пророчеств. Боялись того, что они расскажут о будущем. Боялись тайного знания, которое могли получить о приближающихся событиях. И в то же время, пусть и боясь, жаждали узнать, что для них предсказано о грядущем.

До того, как отправиться в Темные Земли, чтобы вырвать Кэлен из лап Джит, Ричард столкнулся с немалыми проблемами во Дворце, потому что гости на свадьбе Кары и Бенджамина захотели узнать о пророчестве. Они думали, что Ричард скрывал его, боялся доверить их ушам. По этой причине многие покинули его и вышли из союза Д'Харианской империи, присоединив свои земли к провинции Фаджин, где правил Ханнис Арк, который обещал следовать пророчеству.

И хотя Ханнис Арк правил Темными Землями, как частью провинции Фаджин, Ричард правил Д'Харианской империей, в состав которой и входила эта провинция. Но Ханнис со своими последователями, казалось, хотели вырваться из союза, чтобы вместе следовать пророчеству.

Ричард взглянул на Саманту, освещаемую обложной облачностью, благодаря открытому сейчас небу. Он начинал видеть ее в новом свете.

Ричард думал, что она всего лишь неопытная колдунья, только сейчас начинающая реализовывать себя. Но, оглядывая оставленное ею разрушение, он задался вопросом, не была ли она нечто большим.

Он размышлял о роли Стройзы и одаренных, живущих там. Что, если тогда, в древности, люди Наи Мун оставили одаренных в Стройзе не как обычных дозорных, призванных следить за падением барьера? Может, они должны сделать куда больше, чем просто предупредить людей, как показалось сначала.