Брендон Сандерсон - В Лесах Ада

Конечно, так, как описал ситуацию Теополис, сделать не получится — мешочки будет слишком легко обнаружить. А вдруг разбойники ночью расседлают лошадей? Тут они и увидят эти мешочки, и поймут, что по их следу кто-то идет. Нет, ей нужно что-то более скрытное.

— Что же мне со всем этим делать? — прошептала Сайленс, давая напиться лошади. — Тени. Они тянутся ко мне со всех сторон.

«Убить Теополиса». Вот что, вероятно, сделала бы бабушка. Она рассматривала этот вариант.

«Нет, — подумала Сайленс. — Я не стану такой же. Не стану ею». Теополис хоть и был бандитом и подлецом, но не нарушал законов и не причинял никому никакого вреда. По крайней мере она не слышала об обратном. Должны же быть правила, даже здесь. Должны же быть пределы. Возможно, в этом отношении она не столь сильно отличалась от жителей фортов.

Она найдёт другой способ. У Теополиса было только предписание о долге; он был обязан показать его Сайленс. Это означало, что у неё есть день или два, чтобы достать деньги. Всё аккуратно и организованно. В укрепленных городах утверждали, что именно там настоящая цивилизация. Эти правила давали ей шанс.

Женщина вышла из конюшни. Заглянув через окно в общий зал, она увидела, как Уильям Энн разносит выпивку «торговцам» банды Честертона. Сайленс остановилась, чтобы понаблюдать.

Позади неё Леса зашелестели на ветру.

Сайленс прислушалась, поворачиваясь к ним лицом. Можно определить жителей фортов по тому, как они отказываются стоять лицом к Лесам. Отводят глаза и никогда не смотрят в глубину. Эти внушительные мрачные деревья покрывали почти каждый дюйм континента, их листва затеняла землю. Неподвижные. Тихие. Какие-то звери там всё же жили, но исследователи форта заявляли, что никаких хищников не было. Их всех уничтожили духи. Ведь они приходят к тем, кто проливает кровь.

Вглядываясь в Леса, ты словно заставлял их… отступать. Тьма отступала в глубину, тишина уступала место звукам грызунов, пробирающихся под опавшими листьями. Фоскауты знали, что на Лес нужно смотреть твердо, не отводя взгляд. Фоскауты знали, что исследователи ошибались. Всё-таки один хищник точно существовал. И им был сам Лес.

Сайленс повернулась и пошла к двери в кухню.

Сохранить постоялый двор, во что бы то ни стало, было её основной задачей, поэтому сейчас ей нужно было получить деньги за Честертона. Если она не заплатит Теополису, вероятность того, что всё будет по-прежнему, ничтожна мала. Она будет в полной зависимости от него, поскольку нельзя оставлять постоялый двор. У неё не было гражданства форта, да и для местных поселенцев были слишком трудные времена, чтобы взять её к себе. Нет, ей придётся остаться и работать на постоялом дворе на Теополиса, и он выжмет её полностью, требуя всё больший и больший процент от вознаграждений.

Она открыла дверь на кухню. И…

Там, за кухонным столом, сидела Себруки, держа на коленях арбалет.

— Бог Извне, — ахнула Сайленс, закрывая дверь, как только вошла внутрь. — Дитя, что ты…

Себруки взглянула на неё. Снова эти испуганные глаза, лишённые жизни и эмоции. Словно призрак.

— У нас гости, тётя Сайленс, — сказала Себруки холодным монотонным голосом. Обмотанная рукоятка арбалета находилась рядом с рукой. Ей удалось зарядить и взвести арбалет самостоятельно. — Я покрыла наконечник болта чёрной кровью. Я ведь всё сделала правильно? Так яд убьёт его наверняка.

— Дитя… — Сайленс шагнула вперёд.

Себруки вертела арбалет на коленях, держа его под углом, её маленькая ручка легла на спусковой механизм. Наконечник болта развернулся к Сайленс.

Себруки смотрела сквозь неё пустыми глазами.

— Ничего не выйдет, Себруки, — сказала Сайленс строго. — Ты эту штуку даже не дотащишь до общего зала. В случае если и дотащишь, то у тебя сил не хватит выстрелить. А если ты его всё-таки убьешь, то его сообщники нас уничтожат на месте.

— Мне всё равно, — тихо сказала Себруки, — если при этом я доберусь до него. Если нажму на спусковой механизм.

— Тебя не заботит наша судьба? — рявкнула Сайленс. — Я приютила тебя, дала тебе кров, и это твоя благодарность? Ты крадёшь оружие и угрожаешь мне?

Себруки моргнула.

— Что с тобой? — спросила Сайленс. — Ты готова пролить кровь под крышей нашего пристанища для странников? Навлечь на нас духов, чтобы они испортили наши укрепления? А, если они еще и сумеют проникнуть сюда, то убьют всех под моей крышей! А я обещала людям безопасность. Как ты смеешь!

Себруки вздрогнула, словно разбуженная. Бездумная маска слетела с лица, и она выронила арбалет. Сайленс услышала щелчок и почувствовала, как болт прошёл в дюйме от её щеки и разбил окно позади.

Тени! Задел ли её болт? Пролила ли Себруки кровь? Она прикоснулась к щеке дрожащей рукой, но, к счастью, крови не почувствовала — стрела прошла мимо.

Мгновение спустя, Себруки уже рыдала у нее в руках. Сайленс опустилась на колени и прижала ребёнка к себе.

— Тише, дорогая. Всё в порядке. Всё хорошо.

— Я всё тогда слышала, — прошептала Себруки. — Мама тогда даже не крикнула, ведь знала, что я там, прячусь… Она была сильная, тётя Сайленс. Вот почему мне нужно было оставаться сильной, когда пролилась кровь. Она стекала по моим волосам через щели в полу. Я слышала. Я всё это слышала.

Сайленс закрыла глаза, крепче прижав к себе девочку. Она была единственной, кто по своей воле захотел изучить сгоревшее поселение. Отец Себруки время от времени гостил на постоялом дворе Сайленс. Хороший человек и оставался таким даже после того, как Зло захватило Родину.

На пепелище Сайленс нашла трупы дюжины людей. Всех членов семьи убил Честертон и его люди, даже детей. Единственной оставшейся в живых была Себруки, самая младшая, которую укрыли под половицами в спальне дома.

Всё это время она лежала там, не проронив ни звука, в крови собственной матери. Малышка продолжала молчать даже тогда, когда Сайленс нашла её. Девочку она увидела совершенно случайно; ведь Честерстон, прежде, чем совершить свой набег, защитил комнату серебром. Сайленс собирала остатки металла в золе, забившейся меж половиц, и увидела, что на неё из-под досок кто-то смотрит.

За последний год Честертон сжёг тринадцать поселений. Более пятидесяти человек были убиты. Себруки оказалась единственной, кто сумел ускользнуть от него.

Девочка тряслась, рыдая взахлёб.

— Почему… Почему?

— Просто так, безо всякой на то причины. Мне очень жаль.

А что ещё она могла сказать? Отделаться какой-нибудь глупой фразой или сказать, что Бог Извне поможет? Это были Леса. На банальных надеждах здесь не выжить.

Сайленс обнимала девочку, пока её рыдания не стали утихать. Она так и застыла, когда увидела арбалет на полу, а затем разбитое окно.