Вадим Крабов - Рус. Защитник и Освободитель

— Я знаю, — перебил его Рус, — «Его желание избавиться от меня понятно… но последствия?! Гранк не похож на идиота…».

— Тобой недовольны. — Стражник продолжил рассказ. — Гильдия не привыкла быть на побегушках. Одни десять купеческих судов, на которых ты отправил армию чего стоит. Купцы очень обижались. Их будто по носу щелкнули. И Пирк власть почувствовал… ты вернешь его, князь?

— Кирта скорей всего подставили… — «Четвертичный царь» рассуждал вслух, не ответив на вопрос десятника, — его бы Владилант не пожалел… да они бы разгромили весь город за мою смерть!

— Это если бы узнали, — вставил Рист.

— Рано или поздно все равно бы узнали! — заверил его Рус.

— Хм, князь. Я давно служу в страже и уверяю тебя, что тело можно так спрятать…

— А, не понимаешь ты, — отмахнулся местный владетель, — я не просто этрусский князь и не просто отрекшийся царь… короче, узнали бы…

Опытный стражник сделал вид, что согласился. Он, конечно, слышал, что их князь — пасынок Френома, этрусского бога, но… кушинги — прагматичный народ. Не то, что не верили, а… сомневались, что ли. Относились к убежденности этрусков скорее иронично, чем серьезно. Искусный маг, овладевший помимо магии Призыва еще и Силой Геи, и научившийся из этой Силы создавать «тропу» — это одно. Божий сын — совершенно из другой легенды. Где Боги, а где люди? Большая разница, знаете ли.

— Ладно, Рист. Гарнизон пока подключать не стоит. Ребята горячие — взбаламутят воду, — десятник мысленно помолился: «Хвала Эйю!». Вдруг его передернуло: он только сейчас осознал, что сделали бы с городом этруски если бы покушение удалось: «Купцы что… с головой не дружат?!», — испугался, но продолжал слушать князя. — У тебя есть знакомый Следящий, который умеет держать язык на привязи и умеет допрашивать? Нет, лучше читать память. Не люблю криков.

— Князь! Да я сам расспрошу! — десятник с рвением подскочил со стула, — я умею не хуже Следящих!

— Память прочесть? — хитро уточнил Рус. Рист не стушевался, а хищно ухмыльнулся, всем видом показывая: «Да они у меня сами запоют!», — Не стоит, — Рус невольно улыбнулся.

Разгоряченный стражник в железном панцире, опоясанный непременным кушаком форменного красного цвета, возвышался над рядком аккуратно сложенных трупов с яркими бантами на шеях. И спящие заговорщики мало чем от них отличались. Сюрреалистическая картина.

— Я — князь или кто? Будем действовать официально, согласно законам. — В вопросах Кушинарского законодательства Рус всецело полагался на Пирка. Сам имел о нем самые смутные представления, — с учетом определенной специфики, — и своим подмигиванием вогнал честного офицера в ступор. Он и так ни дарка не понял.

Прошло всего полчетверти и Рус, дремавший на голой перине (белье так пропиталось кровью, пришлось скидывать), почуял появление незнакомца. Короткое колыхание отлично смазанных дверей, так и не услышал. «Соскальзывание» взглядом в Силу Эледриаса, дало самый смутный, еле-еле различимый контур. Кушинар находился слишком далеко от пятен, и Сила здесь уже переходила в «фоновую».

«И так по остальной Гее… — с сожаленьем констатировал бывший «Бог пятен», — но и то хлеб…», — он притворился спящим и ждал действий «гостя».

Тот, осторожно ступая, приблизился к трупам. Встал. Чем он занимался в течение целого статера, осталось невыясненным: Рус его практически не видел. Наконец, прозрачный силуэт превратился в пожилого кушинга. Непременный кушак перетягивал заметный животик, то ли подчеркивая это достоинство, то ли стараясь скрыть. Круглое безусое лицо с аккуратной черной бородкой и массивным носом, венчала заломленная на затылок фетровая шляпа с короткими полями. Одном словом — типичный кушинг неопределенного рода занятий, судя по отделке пояса и ножнам кинжала — среднего достатка.

— Кхм, — кашлянул он в кулак, блеснув каганским браслетом, — прошу прощения, проснулся, князь? Да пребудут с тобой боги!

— Да хранят они и тебя, — поприветствовал его Рус, принимая сидячее положение, — ты…

— Следящий за Порядком Ролт, — человек коротко кивнул, — сначала, как я понимаю, ты хочешь узнать истину, а после оформить её официальную версию.

— Приблизительно, — усмехнулся князь, — а почему не говоришь, что ты Ревущий хорошего уровня?

— А разве тебе и без представления это не видно? — сказал, позволив себе легкую улыбку, — А Ревущими больше не называй нас, пожалуйста. Нам, кушингам, это неприятно. Мы — скромные Проводники Силы Эйя, в просторечии Ветровики.

— Знаю. Просто забылся, — солгал.

Ордена в Кушинаре не сложились, и магическое искусство передавалось по принципу учитель — ученик. Рус проверял: все ли маги-кушинги не могли терпеть, когда их называли на манер общегеянских орденов и хватит ли Ролту смелости сказать об этом самому князю. Хватило и храбрости и наглости.

— Сколько у нас времени до подхода основной армии?

Ветровик шутку оценил и вновь позволил себе легкую улыбку:

— Кавалерия прибудет через полчетверти. Уважаемый десятник непозволительно задерживается где-то на улицах нашего славного городка. У него, простите, некстати скрутило живот…

— Печально, но бывает. Поторопись, Ролт, — закончил уже серьезно.

— У этого молодого пройдохи и память читать ни к чему, я и так могу про него рассказать немало, — говорил Следящий, подсаживаясь к головам обоих спящих пленников, — никто не доверит ему серьезные вещи, вряд ли он знает что-либо ценное. Ты настаиваешь? — сказал, подняв взор на князя.

— Я тебе верю, а время дорого. Пирата сломать сможешь?

Вместо ответа маг положил руку на голову Теку… Водника. Через статер нахмурился и вспотел. Силой Эола буквально задуло.

Рус возник рядом со Следящим. Некоторое время о чем-то подумал и решительно взялся за запястье Ролта. Тот, находясь в глубочайшем трансе, медленно повернул к князю голову, и в его мутных глазах мелькнуло уважение.

Через десяток статеров маг, наконец, отнял руку от головы пирата. Еще пару статеров «приходил в себя», одновременно разминая затекшее тело. Потянул еще статер, собираясь с мыслями, и заговорил:

— Князь… я, пожалуй, готов поверить в твое божественное происхождение, — провел эту фразу по тонкой грани между иронией и искренним восхищением, — А «пасынок» и «сын» по-этрусски — разные слова?

— И слова разные и значения имеют такие же, как принято у кушингов. Только по писаным и неписаным законам — это одно и то же. Полное равенство в обязательствах и правах. Подразумевается, что и кровь одна. Удовлетворит тебя мой ответ? От себя добавлю. Я действовал Силой Геи и ты наверняка это заметил. Получается — я и её сын?

— Где Боги, а где люди, — ответил он любимой кушинарской поговоркой, мол, кто их знает, этих богов. А в целом означает «несопоставимые вещи». — Френом — папа, Гея — мама. От них всего можно ожидать, — и снова непонятно: то ли в шутку сказал, то ли нет. — А если полностью серьезно, князь, то я снимаю перед тобой шляпу (в реальности — не снял, хитрый кушинг). Вставить в водопад каменную трубу, да чтобы она пропустила мои структуры… если бы об этом мне рассказал мой учитель, я бы рассмеялся ему в лицо.