Ольга Золотухина - Танцующая на углях

Тем временем, некоторые из упырей бросились отрывать кошек от сородичей. Я на их беду получила секундное послабление и немедленно воспользовалась этим: сжавшись в комок, я неожиданно для упырей выгнулась и вылетела из их цепких лап, подлетев высоко в воздух. Не успели противники опомниться, как я опустилась обратно уже разъярённой огромной, с крокодила, чёрной кошкой. Первым делом я показала свой голос и прорычала на всю округу ужасающим мяуканьем доведённой до отчаяния, а потом бросилась на несчастных, что попались мне под лапы. Где-то совсем неподалёку кричал Сфинкс о том, какая я молодец, что придумала, что делать, и о том, что он не замечал раньше того, что я с фасада тоже очень милая киска. Улучив момент, я хорошенько наподдала ему как бы под горячую руку хвостом, и он нашёл своих слушателей в кустах неподалёку, куда до этого упорхнули некоторые несчастные, попавшиеся мне на пути. Романа я вытащила из самой гущи. Он с дикими от ужаса и остервенения глазами отбивался от напиравших на него со всех сторон и уже не кричал, а только открывал рот, из которого не выходило ни звука. Я поняла, что ещё мгновение, и я бы потеряла его навсегда, значит, сейчас надо поспешить в особенности. Я посмотрела пристально ему в глаза и мысленно заставила его залезть ко мне на спину и держаться крепче, ничего, он ещё успеет опомниться, пока мы будем удирать. Таксист, сам не понимая, что делает, вцепился в меня мёртвой хваткой, только его дыхание шумело у меня над ухом. Ещё громче зарычав, я разогнала последними ударами упырей и рванула прочь из сада вперёд, к улицам. Нечисть опомнилась довольно быстро и кинулась следом, над чем я повелела поработать полульву, правда, повелела Марселле, но, думаю, они разберутся с приказаниями сами. И вправду, не прошло и двух минут, как упыри дико взвыли позади и стали потихоньку отставать. Я широкими прыжками преодолевала пространство, и путь мне освещали зажигавшиеся по ходу моего бега окна домов. Уже слышались испуганные крики, и торопливо выскакивал кто-то на порог, а кто-то спешил запереть все двери и ставни, их можно было понять, это всего лишь были люди. Не знаю, сколько времени прошло, однако мне показалось, что окончилась целая вечность, когда мышцы почти одеревенели от быстрого бега, и я остановилась в каком-то закоулке, где не могла почти разглядеть своих рук на отдалении, а ведь у меня кошачье зрение. Значит, мы оказались в нищенском квартале, это-то и надо было сейчас нам в нашем положении! Я опустилась у шершавой стены, облокотившись об неё спиной, и замерла...

- Эстела... Эстелочка... - протянул хриплым шёпотом Роман, всё ещё боясь пошевелиться. - Ради Бога, скажи, мы ещё живы или это уже чистилище, раз так темно, а? - я не ответила. Я даже не пошевелилась. Разве он не видит, что я исчерпала свой лимит?! - Эстел, ты сама-то жива или как? - он зашевелился рядом и подполз ко мне поближе, после чего осторожно коснулся меня. Как назло, его дрожащие пальцы пришлись как раз по располосованному бедру, которое ещё жутко горело. Я резко дёрнулась и откинула его руку, зашипев от внезапно усилившейся боли:

- Если ты хочешь меня окончательно добить, предварительно сообщи об этом рыжему ужасу и его собакоголовому другу, они заплатят тебе за это, чтобы не пропадал даром труд! Ещё раз коснешься моего бедра, я тебя располосую.

- Слава тебе Господи, жива... Ну ты даёшь, клёво у тебя получилось, я-то думал, мне конец!.. Перепугался к чёртовой матери, а тут ты... Слушь, а где мы? Не верится что-то, что они от нас отстали...

- Они и не отстали, они нас всё равно найдут, по запаху... - я оборвала свою речь и резко вскинула руку, запрещая что-либо говорить Роману, тот нахмурился, что ему закрывают рот, но послушался и напрягся, слегка повернув голову в сторону входа в подворотню. Однако держу пари, он не смог бы услышать то, что услышала я, хотя и догадался чисто интуитивно: упыри приближались, и теперь нас могло спасти только чудо.

И тут случилось нечто, что никак нельзя было ожидать, в особенности здесь, в этоммире: внезапно зазвенело что-то, очень похожее на звонок мобильного телефона! Мы с Романом переглянулись, поймав себя на том, что смотрим друг на друга совершенно сумасшедшими глазами. А между тем телефон звенел, звенел настойчиво, хотя и не сразу стало понятно, что мобильник звенел именно у таксиста. Он оглядел себя, и взгляд его упали на кармашек футболки. Я выхватила звеневшую мерзость из его кармана и, всё ещё не понимая, что делаю, включила его:

- Да?

- Опять это твоё "да"! Я тебя просила отвечать как-нибудь по-другому, ты меня с ума сведёшь своим упрямством!

- Инга? - сдавленно выдавила я в настоящем ужасе: ничего себе действуют эти всякие телефонные компании! Просто через века!

- А ты кого ждала, милочка? От тебя уже неделю ни слуха, ни духа, ты как испарилась! Я с ума схожу, не могу понять, то ли он тебя там убил, закопал и надпись написал, то ли у вас уже затяжной медовый месяц! Почему ты не отвечала, а?! Молчишь! Конечно, тебе там хорошо, ты отдыхаешь, веселишься с классным парнем, а я тут прозябаю со своим обсерваторским! - о да, я действительно отдыхаю и веселюсь, особенно весело скакать по ночному городу с таксистом на шее, такой аттракцион, любой позавидует! Что б ты вечно так веселилась, дорогая подруга!

- Послушай, Инга...

- Нет-нет, я ничего не хочу даже слышать сейчас, ты приедешь и всё мне сама расскажешь! Ой, какая же ты счастливая! Я просто за тебя рада!.. Ой, мой олух явился, ну всё, пока, увидимся...

- Она нашла меня даже здесь, - потрясённо произнесла я и покачала головой: - Ну, подруга...

- Ничего себе, - в свою очередь возмутился Роман. - И как это он попал в мой карман? Я ведь не брал его с собой, зачем он мне, это ведь твой мобильник!

И тут мы замолчали, снова прислушавшись к осторожному шороху, послышавшемуся со стороны входа в подворотню. Нас всё-таки нашли, что не удивляет: телефон так трезвонил, что в этой мёртвой тишине даже мумия бы проснулась. Не успели мы как следует оглядеться и прислушаться, как в поле нашего зрения попала тёмная фигура, возникшая в опасной близости. Таксист дёрнулся вперёд с героическими намерениями, попытавшись закрыть меня собой, и как-то страшно зарычал, сам готовясь к прыжку, однако я не смогла оценить его самоотверженности: прыгнула вперёд первой и...

- Hun amer taah... - прошелестел упырь, прежде чем мягко упасть к моим ногам смятым плащом, и затих без движения, после чего ткань совсем опала, и только ветер немедленно подхватил серебристый пепел и понёс его в ладонях дальше.

- Ты его... поцеловала? - ужаснулся не знакомый с малоизвестными особенностями моего назначения Роман и мгновенно перевёл разговор на другую тему: - Что он сказал?

- Я не делал зла, - автоматически повторила я, - так начинается клятва покойного перед судом Осириса. "Я не делал зла, я не крал, я не лгал, я не был причиной слёз, я не завидовал, я не говорил дурного о царе, я не пренебрегал богами". Египетская "Книга мёртвых".