Павел Буркин - Последний Храм

Гердис осторожно подошла к приоткрытой двери. За ней клубилась кирпичная пыль, но воздух был по-уличному прохладным, в нем не было ни капли вони канализации. Из-за пыльной кисеи проступали очертания площади и окрестных домов.

«Он что, весь провалился? — ошарашено подумала Гердис. — Но ведь он не мог…» Впрочем, не стоило задерживаться на груде шатких обломков: они могут и еще провалиться.

Цепляясь за большие и надежные камни, она полезла вверх. Не впервой, в предгорьях, куда ходила за лечебными травами, бывало и труднее. Ну, вот и поверхность. Гердис ступила на брусчатку безлюдной изуродованной площади, последний раз оглянулась на чудовищный провал — и пошла прочь, стараясь на всякий случай казаться незаметной. Вскоре ее поглотил лабиринт узеньких улочек городских кварталов и тьма.

Впрочем, страже и священникам в эту ночь все равно было не до нее.

К тюрьме Сагони привел настоящее войско. Тысяч пять, не меньше, и по большей части хоть как-нибудь вооруженных. Над толпой покачивались и отнятые у стражи мушкеты, и копья пикинеров, и даже парочка захваченных при прорыве кордонов фальконетов. Впрочем, Марчелло сознавал: все это против крепости — несерьезно. Если на стенах есть хотя бы десяток кулеврин, достаточно картечи и хорошие пушкари — будет плохо. Времена, когда такая толпа, прикрывшись самодельными щитами от редких стрел со стен, могла пробежать до стен почти без потерь, безнадежно прошли. Впрочем, и тогда катапульты и требюше могли капитально испортить жизнь. Что уж говорить о дальнобойных кулевринах?

Растекаясь по окрестным кварталам, площадям, улицам, повстанцы быстро охватывали крепость, окружая ее со всех сторон. Расположившись под самой крышей новенькой, выстроенной взамен еще языческой сто лет назад ратуши, в маленькое пыльное оконце Сагони хорошо видел и своих людей, и любое передвижение в крепости. Да, там были солдаты, и были пушки — только на массивных, укрепленных земляными валами стенах, старый капитан насчитал сорок штук. Парочка кулеврин, способных накрыть огнем все городские кварталы до самой внешней стены. В ближнем бою, под стенами, толку от них будет чуть. Но если решат пострелять брандскугелями по городу, беды не оберешься. В основном — или картауны и полукартауны, или тяжелые мортиры, их Сагони насчитал четыре. И как они появились в цитадели?

Последние, как бы мало их ни было, вообще беда. Вообще-то это осадные орудия, предназначенные для разрушения крепостных стен, уступают в дальнобойности самой завалящей полукартауне. Но, располагаясь на крепостном дворе и потому неуязвимые для врага, они способны бить навесным по площади. Не чугунными болванками или каменными ядрами, как при осаде, нет — огромными, в шестьсот фунтов весом, бомбами, каждая из которых дает тысячи осколков. А сила взрыва такова, что осколки разлетятся на всю площадь. Одно ядро нанесет ущерб как залп целого полка. Сагони помнил, как такие применяли при оборотне Эттельдеи от контарцев: две такие мортиры выкашивали целые батальоны. Одно хорошо, пятнадцатидюймовые монстры нужно перезаряжать по полчаса, а для бомб нужны особые подъемники типа колодезного «журавля». Выведи их из строя — и кошмар крепостных стен не сможет стрелять. Но как это сделать, если и они прикрыты стеной? Легкую артиллерию представляют дюжена фальконетов и три старых, но чертовски эффективных многоствольных рибодекины, способных стрелять залпом. Поставили у ворот, заряжают. Взломаешь ворота, ворвешься — и привет в упор. Помнится, цитадель всегда служила не только тюрьмой, но и главным медарским арсеналом. Похоже на правду.

Пехота… С ней тоже все неладно. Больше всего на свете Сагони хотелось ущипнуть себя и проснуться где-нибудь подальше от ощетинившейся стволами цитадели. По идее, вся тюремная стража состояла из двух рот городской стражи, набранной из самих горожан. Им ведь вовсе не с руки стрелять в таких же бюргеров, как сами. Попадешь в соседа, а его сын потом твою дочку… Окружи цитадель, считал Сагони, продемонстрируй решительность намерений и в то же время готовность выпустить всех живыми — и ворота откроются, а заключенные, выйдя на свободу, вольются в ряды восставших. А с крепостными арсеналами можно и брать порт.

Но кроме малиновых мундиров городской стражи на стенах то и дело мелькали черные одеяния церковного воинства. Попадались и пикинеры, и мушкетеры, и гренадеры… Похоже, именно здесь проклятый Клеомен держал свой резерв — третий, так и не вступивший в бой батальон Четвертого Тельгаттейского полка. «Стало быть, всего тут не меньше семисот человек. Однако…»

Сагони подумал, а может, ну ее, цитадель, пусть там сидят. Вреда от них никакого, а хватит глупости высунуться, они свое получат. Но без этих пушек о штурме порта можно забыть. А пока порт (и фрегаты у пирсов) находятся в руках врага, «Брегге» из Медара не уйти.

Вот она, крепостная стена. Строили ее еще в те времена, когда не было ни осадных мортир, ни кулеврин, способных посылать ядро на три мили — только неуклюжие бочкообразные бомбарды, которые то ли выстрелят, то ли разорвутся. Где позволяла местность, им успешно противостояли катапульты и требюше. По нынешним временам стена была слаба. Ни гласиса, насыпи за рвом, позволяющей прикрыть стены от пушечного огня в упор. Ни бастионов, выдающихся вперед и позволяющих вести по атакующим перекрестный огонь. Ни даже валганга, внутренней насыпи, на которой можно разместить тяжелые орудия и устроить осаждающим веселую жизнь. Ров был, но его давным-давно не чистили, он зарос грязью и пересох. Так, выемка глубиной в рост человека. Да и сами стены едва ли смогли бы противостоять современным орудиям: слишком тонки и высоки, не укреплены земляной насыпью, а главное, там, наверху, не поместятся королевские кулеврины — лучшее средство против осадных батарей. Самое большее — легкие, маневренные, но и не слишком мощные и дальнобойные фальконеты. С такими спокойно справятся даже захваченная у Третьего Тельгаттейского полка артиллерия. Им ведь не надо захватывать всю стену, достаточно овладеть небольшим участком и одними из ворот.

— Там ведь было два полка, так, Афандис? — разглядывая стену, поинтересовался Лендгрейв. В голове уже вырисовывался план: огнем кулеврин снести зубцы стены, фальконеты и их расчеты, потом картаунами и найденными в обозе несколькими фальконетами высадить ворота. Но сами ворота укреплены дай Аргелеб, там есть крохотные, незаметные во тьме бойницы, в которые можно лить кипящую смолу, кидать гранаты, вести огонь из пистолей и мушкетов. Вроде бы, были даже амбразуры для пушек. Лендгрейв знал: прорыв в ворота даже в старых крепостях зачастую самое трудное дело. Лучше уж подождать и разнести с помощью пушек стену… Было бы, будь у него хотя бы усиленная бригада, а лучше дивизия. Сейчас требовалось ворваться в город как можно быстрее, а брешь раньше чем через сутки не проломишь.