Павел Буркин - Последний Храм

— Повторю, — не меняя тона, произнес следователь. — С какой целью вы посещали Медар?

Отпираться нет смысла — тем более, что ничего по-настоящему важного следователь еще не спросил.

— Отец назначил меня управляющим Медарскими верфями.

Следователь что-то черкнул на лежащем на столе пергаментном листе. В углу клерк, вооруженный пером и чернильницей, торопливо склонился над внушительным гроссбухом из новомодной бумаги.

— Были ли верфи переданы вам в собственность, или вы лишь управляли ими от имени отца?

— Второе.

— Отлично. В таком случае, какими были отношения у вас с отцом?

— Такие же, как обычно у отца с сыном. Я не имел против него никаких умыслов, а он собирался сделать меня наследником его дела.

— В таком случае знали ли вы о том, что Чезаре Морозини впал во язычество и занимался колдовством?

Альваро не удержался, моргнул. Значит, отец так его и не выдал… Погасшая было надежда разгорелась вновь. Если удастся выйти отсюда хотя бы с тяжелым подозрением… Легкое — было бы совсем хорошо, но, увы, так много хорошего разом не бывает. Сейчас надо понять, что они знают точно, что подозревают, а о чем и не догадываются. Это непросто, но кому, как не купцу, уметь слушать и понимать других?

— Как я мог знать? — вполне натурально скривился Альваро. «Папа, прости! Впрочем, наверняка тебе уже все равно». — Не знаю, что на него нашло. Его уважали, он был вторым толстосумом Темесы, и вдруг… Ну чего ему не хватало?! Я сам перепугался, когда узнал.

— Тогда почему вы бежали? — с неподдельным (или, как раз, поддельным?) участием произнес священник. — Испугались, сын мой? Но ведь Церковь никогда не арестовывает невинных!

— А вдруг вы ошибетесь? И потом, как бы я не разочаровался в отце, но оговаривать его, пусть справедливо, не хотел.

— Единый-и-Единственный сказал: «Кто любит родных своих больше Меня, тот ненавистник Мне». И вы решили бежать…

— И я решил бежать.

— В надежде, что у Церкви до вас не дотянутся руки.

— Именно так.

— Куда именно вы собирались? Может быть, в Кханнам?

Словно окатив ледяной водой, чутье закричало: «Ловушка!» Как было бы просто, если бы не Неифила! Она видела все, и если ее допросить, любая ложь сможет его погубить. Например то, как они с Сагони поминали павших воинов недалеко от Таваллена. Или как Гердис лечила Мелину… Хоть бы у нее хватило ума сбежать из города и увести остальных. Может, если разбежаться, можно будет мелкими группами просочиться через границу. Где-нибудь в Контаре, конечно, тоже будут ловить. Но не сразу, двум церквям надо еще согласовать действия, а это не меньше полугода. Если же они не смогут доказать, что беглецы — язычники, контарианцы и не почешутся. В любом случае, там будет легче затеряться, а то и продолжить путь к Последнему Храму.

Стоп! А все ли? Он никогда не говорил при ней о цели пути. Отец — тем более. Самое важное вообще знали лишь трое: отец, он сам и Мелина. Отец мертв, Мелина на свободе. Остальные думали, что он — просто оклеветанный людьми Теано. Значит, ни от кого, кроме него самого, про Последний Храм они не узнают. Как и о том, что именно несут он сам и Мелина.

— Да, конечно, в Кханнам. Пока все не образуется, и Церковь не разберется, кто прав, а кто виноват…

— Допустим. Неплохое, кстати, решение: последняя не воцерковленная страна этого мира. Но тогда почему вы не связались с купцами-кханнамитами, или с ребятками с Тэйри? Насколько мне известно, ваше семейство поставляло корабли и туда, и туда. Почему бы не прихватить с собой хотя бы переводчиков?

— Кто поможет сыну обвиненного Церковью? — нашелся Альваро. — Вы должны понимать, что никакой язычник на это не пойдет…

— И, однако же, пошли. Мне сообщили, в нескольких милях от внешней стены стоит отряд в семьдесят человек при трех пушках. А ваш друг Сагони где-то в городе. Наверняка подался на верфи…

«Неифила, будь ты проклята!» Не только его — всех обрекла на гибель.

— Насчет вашего друга позаботится Теано-старший. Он послан разоружить охрану и усмирить бунтовщиков. А ваш отряд будет уничтожен Третьим Тельгаттейским полком, шансов у них никаких, да и не ждут они удара. Как видите, скоро у нас появятся другие обвиняемые, способные уточнить ваши показания. Поэтому не советую темнить.

«И правда… Да нет же, он наверняка хочет меня запугать. Лендгрейв не дурак, чтобы принимать бой с целым полком. Он наверняка уже в предгорьях. Да и Сагони не вчера родился. На верфях его не выдадут, а стоит ему получить хотя бы рыбачью шаланду — и он сможет сбежать в Контар. Моряк возле моря — не пропадет». Значит, никаких дополнительных обвиняемых у них не будет, и на самом деле едва ли они смогут проверить показания. А если смогут? В любом случае, игра стоит свеч. Надо тянуть время, темнить…»

— Вами перечисленные лишь помогали мне. Сагони — как старый друг нашей семьи, — произнес Альваро. — А Лендгрейв просто сам оказался вне закона. Не зная, в чем меня обвиняют, он объединился со мной. Он-то просто… мятежник, в его вере можно не сомневаться…

— Это мы еще посмотрим, — усмехнулся Орозий. — Палач…

Альваро напрягся, готовясь давить рвущийся крик. Но Орозий только мотнул головой. Мол, пока подожди.

— Так мы играться в дурачков будем или правду говорить?! — заорал священник, брызгая слюной. Альваро догадывался, что гнев следователя наигран, но проняло все равно. Уж очень натурально получилось. — Мне известно, как ваш… друг поминал языческого бога моря, само имя которого оскорбляет слух сына Церкви. И как ваш «простой мятежник» водимл шашни с язычницей и колдуньей — тоже. И то, что в вашем отряде скрывалась обвиненная в колдовстве и язычестве еще в Эрхавене некая Мелина. Сейчас я прикажу палачу делать дело, а сам уйду выпить винца. Через сутки приду. Ты к тому времени сам все расскажешь. Нет проблем, только потом — не жаловаться.

— Погодите, — произнес Альваро. Шутки кончились, а он-то надеялся, что следак хоть на грош поверит… — Что вы хотите узнать? Спрашивайте…

— Ну что же, — произнес Орозий, успокаиваясь. Или делая вид, что успокаивается, как притворялся разъяренным? — Тогда расскажи, например, что тебе известно о Последнем Храме.

Альваро не пришлось притворяться потрясенным — всего ожидал, только не этого. Когда же он успел проговориться перед Неифилой? Или отряд Лендгрейва уже взят? Нет, так быстро не могли. Так откуда они знают? Откуда?!

— Не так уж и много — ни где находится, ни что собой представляет, — произнес чистую правду Альваро.

— Как же вы собирались его найти?

— Все было затеяно отцом — для этой цели, как вам известно, он и спас осужденную язычницу, — произнес Альваро. Ложь они раскусят, но, может быть, правда, чуть-чуть приправленная ложью, пройдет незамеченной? — Она знала, как туда добраться. А я лишь исполнял отцовские указания.