Павел Буркин - Сила Мира

Неужели он неуязвим?! Сопротивляться, не давая мерзавцу прорваться к Вратам, бессмысленно? Тетрик просто перехватил ее заклятие. Пока она свободна, да и то лишь потому, что он не пытается обернуть заклятие против нее. Что толку драться, если враг неодолим?

— Что такое, Аэ? — раздается в морозной мгле (жуткой и неестественной после Зала Танца в Эрхавене — возвращаться к реальности всегда непросто) голос Неккары. Умница-жрица сразу поняла, что раз послушница досрочно «вернулась» — ничего не удалось, и грядет беда.

— Я не могу его подчинить, Нек! — Аэлла чуть не плачет. — Он встроился в мой танец и перехватил его!

— Сыграл по твоим правилам и выиграл? — усмехается старшая жрица. — Ты можешь сделать то же.

— Что?

— Сыграть по его правилам, ударить его оружием! Тетрик настроился на танец-заклятие, он не ждет удара грубой силы. С помощью Силы Мира ты можешь призвать магию Лиангхара. Ту, которую он использовал в Нехавенде.

Танцовщица облизывает потрескавшиеся губы, ощущая во рту соленый привкус крови. Иного выхода нет и быть не может. Не дело почитательнице благой богини призывать силы Смерти, но если нет иного выхода? Если лишь Смерть может спасти Жизнь?

Хриплым от волнения голосом Аэлла начинает произносить то, чего в принципе не должна знать, но что ей открыла Сила Мира — Первую Литанию Мрака. Когда Литания будет окончена, пути назад не будет, даже захоти Аэлла остановиться. А когда заклятие начнет действовать, Тетрика не защитят никакие Силы.

— Аэ! — раздается за спиной голос Сати. В нем столько горя и раскаяния, что женщина враз забывает о недостроенном заклятии. — Не знаю, что ты со мной сделаешь, но это лучше переработки. Останови бой — ни маги, ни Тетрик тебе не враги!

Аэлле кажется, земля уходит из-под ног. Танцовщица, способная стоять на пальцах одной ноги и совершать по тридцать поворотов зараз, пошатывается, чуть не падает. Спасибо Неккаре, поддержала. Значит, озарение, посетившее во время танца, не было коварными нашептываниями Тетрика! То есть было, но… Он хотел до нее докричаться, потому что все уже понял. И еще потому, что любит, любит несмотря ни на что, такую, как есть. Он поставил на кон жизнь, спасая ее, и чуть не потерял все. Если б не Сати…

— Что?!

— Долго рассказывать, — мнется Сати. Всю дорогу от Врат, задыхаясь на бегу, а потом отлеживаясь за тушей «единорога», она думала, что скажет бывшей подруге все и сразу. Но, оказавшись лицом к лицу с человеком-Ключом, она лишается смелости. Но цена промедлению слишком велика… Сати на одном дыхании выпаливает: — Я вас всех предала, заставила драться меж собой, чтобы вы израсходовали Силу Мира друг на друга!

— Это правда? — В глазах Аэллы бушует пламя, Сати не помогает ее пуладжийская смелость. Сейчас горянка готова целовать бывшей послушнице ноги — лишь бы уцелеть…

Пощечина. Сати кажется, из глаз сыплются искры, а щеку обжигает огнем. Но это — самая маленькая расплата из возможных. «Ну, ударь еще… Плюнь в глаза… Я стерплю и не такое — заслужила». Аэлла не плюет — плюет Неккара, да и то под ноги. «Даже плевать в тебя брезгую».

— Ты не меня предала, — дивясь своему спокойствию, произносит Аэлла. — Даже не благую богиню. Тому, что ты сделала, нет оправданий. Ты больше не жрица Исмины, Сати.

Горит огнем щека. Леденя обмороженное лицо, катятся слезы. Сати плачет впервые за последние пятнадцать лет. Слезы смывают намерзший за месяцы сплошного предательства лед на душе.

— Но если ты поможешь, я замолвлю за тебя слово перед Храмом. Ради чего ты это сделала?

— Мне обещали, что после победы Пришельцев я стану хозяйкой Мира.

— Ты поверила? — желчно усмехается Неккара.

— Поверила мне ты — поверила им и я. Они были очень убедительны. И показали, что могут держать слово. Показали Мир за Вратами — оттуда они пришли, когда открылись Врата. Там тепло и море рядом — благодать. Там же находятся все Вестники и Наместник — то есть тот, кто руководит вторжением, а позже будет править Миром. Меня обещали сделать новым Наместником. Но чтобы добиться этого, я должна была сперва шпионить за вами, потом навести дракона на Тетрика, чтобы его похитили.

— Так он в плену? Кто же со мной воюет?

— Тетрик. Он смог бежать, договорившись с драконами. Я с вами дошла до Саггарда, а там «потерялась». Там меня… наказали и поручили внести раздор в группу глав Храмов, которая шла за вами. Кстати, Аэ, в той группе, которую ты атаковала, была и Амелия.

— Ты заставила меня поднять руку на Верховную жрицу?!

— Да. Какая теперь разница… Я справилась. Главы Храмов раскололись на две группы, а я каждой из них рассказала, что остальные предали. Тебе сказала, что главы Храмов пляшут под дудку Тетрика, а Тетрик… Ну, не буду повторяться. Вы поверили потому, что и без меня подозревали друг друга во лжи.

— Твоя правда, — ворчит Неккара и до крови закусывает губу. Она не замечает боли и стекающей по подбородку горячей струйки крови. — Знала бы ты, мразь, кого я из-за тебя убила…

— Что будем делать, Нек? — Это уже Аэлла.

— Что, что, — словно выходя из транса, произносит целительница. — Мне уже ничем не поможешь, а ты должна исправить ошибку.

— То есть?

— Помоги Тетрику. Помирись с ним. Достучись до него. Уж не знаю, как…

— Я попробую. А что делать с этой? — указывает на Сати.

— Пусть поможет исправить хоть что-то, — скрипит зубами Неккара. — Сати, иди к Тетрику, доберись до него и скажи, что сказала нам. Мы с Аэ за тобой проследим, если возникнет хоть малейшее подозрение, что ты играешь в свои игры — мало не покажется.

Сати бледнеет.

— Но Тетрик, когда узнает, со мной такое сделает…

— А если не пойдешь, мы с Аэ сделаем еще хуже. Веришь, что сможем? Сразу бы так…

Сати затравленно оглядывается на бывших подруг — и бредет туда, откуда пришли Твари Ночи. Идти далеко не приходится — всего в нескольких десятках копий из-за гор трупов показываются шестеро. Левдаст, Базиль, Айша, Амелия и Тетрик. Шестым идет Яллог.

Аэлла изумленно ойкает, прикрывает рот ладонью — и мчится, перескакивая через мертвые туши, хрустят шлак и замерзшие кровь и внутренности. Даже не думая, что может переломать ноги, если оступится на смертном поле, послушница бежит к любимому. Больше всего ей хочется оказаться в объятиях того, кого готовилась убить последней смертью…

Поцелуй — его Тетрик не раз и не два видел во снах — горяч, хоть и недолог. Но ради него стоило покинуть солнечный Эрхавен и отправиться на край света, навстречу рвущемуся в Мир кошмару. На несколько томительно-сладких мгновений все, кроме жарко-упругих губ и языка любимой, утрачивает значение. Но реальность не отпускает, напоминая о себе мерзлой затхлостью, тоской запустения, курганами изуродованных туш и далеким, мертвенным отсветом Врат.