Тимур Вычужанин - Бастард

— Ты говорил о том, что люди не пойдут за мной и такими сомнительными идеями, которые, как ты утверждаешь, не могут принести мгновенного результата и именно поэтому выглядят в глазах людей такими ненадёжными, можно даже сказать, опасными, ведь ты, наверняка, подразумевал и то, что современные люди боятся бездействия, стерегутся того, что может случиться за то время, пока они ничего не делают, ведь враги не дремлют, и защитники форта могут в любой момент превратиться в нападающих, а ведь тогда никто не будет готов. Нужно отвечать злобой на злобу, атакой на атаку, но никогда нельзя говорить с противников, ибо для вас он уже совсем потерял человеческий облик, вот только и в его глазах вы выглядите ничуть не лучше. Ты всё ещё забываешь о том, что в любой ситуации есть два взгляда, обычно противоположных лишь за счёт действующих лиц и того, кто, собственно, смотрит, но пора нам всё же вернуться к упомянутым тобой Ронтру и Сину, которых ты считаешь гнусными предателями и обещаешь обрушить на их головы чуть ли не кару всех известных богов. Как раз-таки именно они, можно считать, и стали основателями того маленького движение, в которое влился впоследствии и я. Именно такие взгляды они уже давно распространяют на севере и юга Ланда. Люди идут за ними, люди слушают их и хотят верить в то, что такой выход из ситуации, мирный выход всё ещё возможен. Даже скрытные даргостцы во время этой войны вышли из болотной тени, чтобы сказать, наконец, своё слово миру и звучит это обращение весьма однозначно: "Остановите эту бессмысленную войну, хватит уже смертей невинных людей!" Пойми, Дорнис, то, что вы сейчас затеваете, конечно, вам кажется лишь свершением справедливости и укреплением страны посредством подавление повстанцев, которые призывают людей против новой власти, может в итоге обернуться чем-то на самом деле страшным. И я видел результаты этих действий, видел собственными глазами, что случится, если не вы не остановитесь. Как бы тебе это ни показалось странным, я доверю этим видениям, к тому же приходили они не только мне, но и ещё одному человеку, который шёл сюда вместе со мной. К тому же, весьма просто спрогнозировать всё то, к чему это может привести, имея хоть минимальные познания в экономике и политике. Крах всей системы, что сейчас установилась, Мортремор невероятно ослабнет, ему придётся униженно просить помощи у Сарта, чтобы дать возможность выжить хотя бы тем, кто не погиб в кровопролитных битвах с Княжеством Шан, о которых даже самые смелые и острые на язык барды никогда не посмеют написать и одной самой жалкой и корявой строчки, поскольку столь ужасные события их не заслуживают. Примерно то же самое станет и Великим Княжеством, хотя их положение всё же немного более выгодное, но и для них кардинальная перемена климата станет поворотным моментом, имеющим негативный характер, поскольку им срочно придётся переделывать всю свою экономику, а, как мы знаем, в таких делах эта страна никогда не была сильна, а потому и она тоже придёт в упадок. Ланд прекратит существовать, его если не навсегда, то, во всяком случае, очень долгое время заменит выжженная чёрная пустыня, имени у которой не будет даже на самой подробной карте. Ты должен понять, что если сейчас ты не остановишься и нападёшь на этот форт, то пути назад уже не будет, ты сам приведёшь так горячо любимую тобой страну в Бездну, из которой ей уже никогда не удастся вернуться. Мортремор и Княжество сойдутся здесь, развяжут свою собственную войну, в которой вас пошлют в первых рядах, чтобы потом никто из вас даже не думал подать голос о данных вам обещаниях, вас останется слишком мало, чтобы один из победивших гигантов услышал ваш слабенький голосок, доносящийся откуда-то снизу. Вы всего лишь выбрали, за какую из сторон бороться в этом поединке, хотя на самом деле хотели выбрать Ланд. Время ещё есть, я уже говорил об этом.

— А что если все эти бедствия, которые ты и твой дружок увидели в своих галлюцинациях — это последствия как раз того, что сейчас я тебя послушал и всё-таки пошёл вместе с тобой объявлять солдатам, что те, кого мы считали заклятыми врагами, на самом деле наши лучшие друзья и вообще для выживания нам просто необходимо объединить все имеющиеся силы, чтобы противостоять тем, кто до этого момента оказывал нам поддержку? Что, если на самом деле это именно вы сейчас нас заманиваете в ловушку своими лживыми речами, а, Адриан? Я что-то не вижу у тебя никакого документа, который мог бы меня заверить в том, что наши противники после не повернуться вновь к нам спиной, заполучив всё то, чего им так хотелось. Мне бы хотелось верить, что ты говоришь правду, честно. И я почти поверил, поскольку всё-таки ещё молод и потому являюсь натурой довольно горячей, но всё-таки на мне сейчас лежит огромная ответственность, и я не могу просто полагаться на слова, пусть и говоришь их мне ты, Адриан, сын покойного короля Борма, которым многие в моей армии искренне восхищаются. Я могу заставить их, но ты ведь сам говорил, что это не даст нужного нам всем результата, а потому мне нужны гарантии того, что наши противники после объединения через пару лет снова не начнут говорить о своей независимости и плести заговоры против нас, иначе мне снова придётся тебя уже более настойчиво просить взойти на престол. О том, что тебя ещё до сих пор считают отцеубийцей, можешь не беспокоиться, каждому в этом королевстве уже давно известно, что на самом деле всё это лишь афера Гильдии Сейрам, даже повстанцы знают это, а потому эта организация утратила своё былое влияние, да и её великий Глава, главный интриган Ланда, бесследно пропал. Можешь ли ты с полной уверенностью обещать нам спокойный завтрашний день, если мы послушаем тебя? Можешь ли подкрепить после это обещание хоть какими-то доказательствами? Это ведь не так много на самом деле, если твой путь и в самом деле верный, если он на самом деле тот, которым нам нужно идти для того, чтобы спастись самим и спасти наше королевство.

— Дорнис, я могу тебе это обещать, могу, потому что сейчас их борьба и злость, которые на самом деле являются лишь умело наведённой иллюзией, подпитываются лишь ложью и кажущимися невероятно щедрыми подачками от Мотремора и Княжества. На самом же деле их просто нет ни у вас, ни у них, и нужно просто показать это обеим сторонам, тогда всё это пропадёт, развеется, как ночной кошмар, этой лжи уже некуда будет вливаться, а потому её поток быстро иссякнет. Цель исчезнет, потому что на самом деле её никогда и не было, нужно лишь просто понять это, скинуть пелену с глаз, это ведь довольно просто, Дорнис.

— Знаешь, это действительно почти не может считаться на самом деле веским доводом, я бы тебя даже не стал слушать до конца, но всё решило то, что ты на самом деле изменился. Не в ту сторону, которую я предполагал с самого начала, ты выбрал, можно сказать, почти прямо противоположный путь, став искренним, честным, настоящим, в отличие от всех тех, кто обычно находится в твоём положении и светском обществе. На самом деле я и не припомню, наверное, когда в последний раз ты был так искренне эмоционален, так яро отстаивал позицию, которая кажется тебе правильной, ведь обычно ты занимал нейтральную сторону и старался не вмешиваться в наши споры, всё время предпочитая оставаться в стороне и не выказывать какого-то открытого расположения одной из сторон. Не могу сказать, что в этот раз ты изменил подобным принципам, но действительно удивителен тот факт, что ты заботишься и беспокоишься о судьбе обеих сторон, а такого не ещё не приходилось встречать на этой войне. Тут все преследуют свою цель, но ты доказал, что ещё не умерил в тебе чувства, бывшие так долго заперты в тебе на множество замков и упрятанные далеко за светом холодных звёзд. Перечеркни свой герб бастард, но пусть эта лента будет не позором, как это бывает обычно, эта лента станет символом преемственности и того, что люди ещё могут выходить из положения путём взаимопомощи. Может показаться, что я слишком резко изменил свою позицию, но это не так, чтобы обдумать твои слова, мне нужно было время, а потому я продолжал наш разговор, всё больше уверяя себя в том, что, если я приму твою позицию, то не ошибусь. Я иду за тобой, мой старый друг, ты доказал, что на самом деле можешь вести за собой людей. Я вернул себе трезвость разума и заявляю от имени нашего ордена, что мы сложим оружие, как только нам это позволят обстоятельства, но если противная сторона не будет тебя слушать, то нам придётся защищаться, Адриан, надеюсь, что ты это понимаешь, — в жёлтых глазах Дорниса вновь появились столь удивившие тогда в парке принца спокойствие и задумчивость, почти до неузнаваемости изменившие Горячего Человека, но теперь к ним прибавились ещё и знакомые демонические огоньки, всё-таки предводителю храмовников нужен был не только трезвый разум, но и определённая харизма, чтобы остальные члены ордена слушались его не из-за страха, а действительно уважая его, как человека и командира.