Александр Абердин - Неупокоенный - астральный воин

Валера поцокал языком, пододвинул к себе гримуар и, быстро перелистав его, чтобы убедиться в том, что в нём было исписано каллиграфическим почерком три четверти страниц и действительно были зарисованы руны, уважительно сказал:

- Это действительно великий труд, господин Калиостро. Давайте не станем затягивать этого дела и начнём с самого главного, с вашего преображения, после чего мы скопируем всё, что записано в вашем гримуаре, побеседуем несколько дней, передав вам всё то, что накопили мы, и разбежимся. Поскольку вы уже не будете инкарном после этого, то сможете легко покинуть этот замок и отправиться куда угодно из Малебольдже, а мы продолжим свои поиски. Ира, займись, пожалуйста, господином Калиостро.

Однако, граф Калиостро широко осклабился и возразил:

- Простите меня, сеньорита, но я хотел бы обрести душу в этом демоническом теле из уст астрального воина. - посмотрев на Валеру с прищуром, он спросил - Я полагаю, что вдохнёте в меня свою преображающую прану, господин Валерий?

Валера усмехнулся и сказал:

- Да, похоже на то, что мне придётся ещё долго отдуваться, хотя Лик превратил Сиану в человека ничуть не хуже, чем это сделал бы я сам. Правда, он всё-таки сделал это в постели, чего я, разумеется, делать не стал бы никогда. Ира, будь добра, хорошенько ополосни господина Калиостро коньяком, чтобы я не плевался. Господи, если бы вы знали, как мне противно прикасаться губами к груди мужика. Мне не то что блевануть, убить хочется своего пациента.

Джузеппе Бальзамо перенёс операцию стоически. Застёгивая камзол на все пуговицы, он сказал через полчаса:

- Извините, господа, но я действительно и помыслить не мог о том, что Творец сделает это чужими руками.

Валера, вытирая губы тыльной стороной ладони, буркнул:

- Если бы руками, Джузеппе. Извини, парень, но теперь мы будем с тобой на ты потому, что ты в нашей компании самый молодой и срок твоей настоящей жизни, причём жизни вечной, исчерпывается всего двумя минутами. Без обид?

Джузеппе Бальзамо, кивнув, подрос сантиметров на десять и ответил весёлым голосом:

- Не стану возражать только по той причине, что это действительно так, господа. Правда, у меня всё же есть просьба к вам. Не могли бы вы взять меня с собой? На Земле, в Риме, у меня, между прочим, есть потаённое убежище и в нём хранится, дожидаясь моего возвращения, множество интереснейших вещей.

Абдусциус почесал затылок и сказал:

- Валера, я так полагаю, что остальные трое великих магов тоже захотят отправиться в экспедицию вместе с нами. - повернувшись к графу Калиостро, он спросил - Так что ты там говорил про то, что можешь растягивать время в магической лаборатории, Джузеппе? Мы сможем сделать это в помещении, которое будет раз в двадцать больше этого? Тогда я смогу вырастить ещё несколько волатилусов для новых членов нашей научной экспедиции.

Джузеппе пристально посмотрел на него и спросил:

- А почему трое? Сэр Исаак Ньютон вдрызг разругался с Люцифером и потому я считаю, что нам обязательно нужно навестить его, хотя это и будет нелёгким испытанием для моих нервов. Он, видите ли, считает себя самым великим магом. А вот Пифагора нам нужно будет посетить последним. Этот древний грек очень любит кичиться своим возрастом и особенно тем, что умудрился реинкарнироваться трижды и после того, как добрался до вершины Тянь-Ди в первый раз, когда был колдуном какого-то племени охотников, ещё три раза умудрялся получать из рук Семиязы магический рунный круг, произносящий вслух магические заклинания на любые темы. Зато с ним точно не будет никаких проблем.

- Вот и прекрасно! - рассмеялся Абдусциус - Тогда из твоего ущелья мы сразу же полетим в пещеру Исаака.

Ира нашла в буфете, стоявшем в кабинете возле лифта, бокалы, протёрла их от пыли и разлила коньяк. Обмыв рождение ещё одного человека, они сразу же приступили к работе. Перед Джузеппе Бальзамо положили сброшюрованную и даже заведённую в переплёт распечатку всех имеющихся у них магических материалов и в кабинете немедленно засверкали вспышки цифровой фотокамеры. Старый маг записывал магические заклинания и делал примечания к ним исключительно латиницей и на латыни, почерк у него был просто на редкость красивый и, главное, разборчивый, а потому Ира немедленно включила программу-распознаватель текста и начала формировать файлы. Тем не менее, гримуар Джузеппе Бальзамо был таким объёмистым, что они оцифровывали его целых пять дней, а потом ещё три дня Ира делала общий анализ и разбрасывала магические заклинания по темам. В итоге только процентов десять заклинаний были признаны двойниками уже имеющихся и Валера, бегло просмотрев вместе с друзьями общий файл, потрясённо спросил:

- Ребята, сколько же вообще существует заклинаний?

Джузеппе Бальзамо улыбнулся и ответил ему:

- Валера, их бесчисленное множество. Поверь, если мы сможем собрать все рунные знаки и на этой основе сможем, наконец, изучить Deus sermone, чему я посвятил всю свою жизнь, и понять логику составления магических заклинаний, то мы пусть и не во всём, но всё же хоть в чём-то сравняемся с Творцом.

- Почему это не во всём? - удивился Абдусциус - Между прочим, Творец это мужчина лет тридцати пяти на вид, точно такого же роста, как и я, только у него волосы не чёрные и он не блондин, как ангелы, а золотисто-русые. Кстати, он вовсе не выглядел грозным и суровым. Скорее наоборот, мягким и доброжелательным. С его лица, всё то время, что он со мной возился, не сходила улыбка. Именно его улыбку я и запомнил больше всего. Так что, Джузеппе, если мы все станем действительно толковыми магами и постигнем Deus sermone, то сравнимся с нашим Творцом во всём, кроме его знаний и опыта, а это, как ты сам понимаешь, дело наживное, а пока что давай собираться в путь.

До той пещеры в горах, в которой жил сэр Исаак Ньютон, они добрались на волатилусах за четыре с половиной часа, но смогли поговорить с ним только через неделю. Маг ушел на охоту, о чём всех извещала записка, приколотая к дверям стилетом и Валера, поговорив с Джузеппе, счёл за благо разбить лагерь под горой и подождать бывшего великого физика, а на самом деле одного из величайших магов Земли, а то мало ли куда тот мог потом завихриться. Гора, в которой жил Ньютон, словно головка швейцарского сыра, была вся испещрена пещерами и гротами, а потому по соседству с пещерой мага Абдусциус на скорую руку создал из оказавшихся у него под руками материалов пять родильных ванн и заполнил их протоплазмой, а попросту тушами горных козлов. В каждую из ванн волатилусы отложили по яйцу размером с мяч для регби, из которого уже через сутки вылупились личинки, Джузеппе Бальзамо запустил время бежать сто раз быстрее и через двое с половиной суток Абдусциус принялся учить уму разуму пять молодых волатилусов.