Александр Годов - Я не умру

Кудбирионы пытались построить в боевой порядок палангаев. То тут, то там трубили военные рожки. Солдаты, прикрывая друг другу спины, собирались в кучу и давили вероотступников. Враг проигрывал сражение. Однако было неизвестно, сколько всего людей у лжепророков и сколько растворилось вместе с толпой на улицах города.

Я бросил взгляд на балкон театра. Демортиуусы держали в заложниках все знатных прокураторов. Мартин Марциал кричал на черных плащей, вскидывал руки и пытался выйти. Его жена, Парра, держала его за плечи и что-то ему втолковывала. Воинов же Марциалов мисмары вместе с несколькими кудбами загнали к стене здания копателей и методично уничтожали копьями и мечами. Те к моему удивлению даже не сопротивлялись в отличие от вероотступников в одеждах простых горожан. Тем лучше. Меньше возни.

Я, растолкав палангаев, оказался перед последователем единого бога. Его окружили и не давали вырваться, однако он продолжал сражаться. Тога вероотступника пропиталась кровью, на левом боку зияла страшная рана. Кончики разрубленных ребер торчали как зубы дагена. Оставалось загадкой, как враг еще держался на ногах.

Я встал в стойку, а затем рубанул длинным мечом по плечу противника, однако в самый последний момент он все-таки сумел отразить удар. Бледное лицо искривилось в злой гримасе. Даже раненый вероотступник умудрялся превратить гладиус в стальной вихрь. Однако он не ожидал, что я ударю его ногой в пах. Оказавшись на земле, он с вызовом посмотрел на меня. Я без сожаления вонзил меч в его сердце.

Шум битвы стихал. Ценой больших потерь палангаям и демортиуусам удалось-таки перебить врагов. Один из кудбирионов подошел ко мне, склонился в низком поклоне.

— Владыка, мы подавили бунт, — сказал он.

— Еще нет. Пусть лекари окажут помощь пострадавшим. И отправьте гонца в Венерандум. Он должен возвратиться с лучшими врачевателями. Женщин и детей обслуживать без очереди. Есть данные о погибших?

Кудбирион замотал головой.

— Нет, Владыка.

— Так соберите. И приведите уже ко мне Мартина Марциала!

Отдав честь, военный начальник, гремя панцирным доспехом, побежал в театр.

Вокруг стонали и кричали раненые. Перемазанные в своей и чужой крови они казались существами из другого мира и мало походили на людей. От вида зарубленных тел желудок пытался избавиться от еды. Подавив в себе тошноту, я обходил трупы. Даже при приблизительном подсчете получалось, что от мечей врагов сегодня погибло не меньше сотни горожан.

Больше всего меня беспокоило то, с какой легкостью противнику удалось перебить так много демортиуусов. Никогда раньше я не видел столько трупов черных плащей. Старейшины будут рвать и метать. Ведь на обучение одного воина дагулов уходило больше двух десятков хакима. Впрочем, как только я избавлюсь от врага, то позволю Димиру набрать в астулу новых малышей.

— Ваше Величество!

Я обернулся. Передо мной оказался претор-демортиуус Секст. С последней нашей встречи он практически не изменился. Все те же ввалившиеся щеки и выпирающие скулы. Его одежда после битвы превратилась в рваные лохмотья, кровь стекала с рукавов плаща, окропляя землю.

— С вами все в порядке? — спросил я.

— Да, Ваше Высочество. Меня даже не ранили. Я находился в театре, когда вероотступники попытались уничтожить вас.

Я махнул рукой:

— Считайте, что с ними уже покончено. Мы знаем, где они обитают…

— Но не знаем, сколько их там, — перебил Секст. — Простите, что мою дерзость, Владыка. Битва разгорячила кровь.

Он поклонился.

— В первый раз прощаю, — сказал я, делая вид, что слова претора меня не задели. К тому же после битвы он действительно мог забыться.

— Флавий Марциал не пришел на ваше выступление. Также большая часть его солдат осталась в астуле знатных прокураторов. Из чего можно сделать вывод, что старик попытается напасть на нас.

Я лишь отмахнулся.

— Пускай нападает. Его пятьдесят человек — ничто против наших сотен.

Претор-демортиуус промолчал, как-то странно взглянув на меня.

Задние двери театра с грохотом распахнулись, из прохода вылетел Мартин Марциал в серых доспехах. Я успел заметить, что поверх лат у него была надета красная накидка с вышитым летающим ящером Сиром. Прокуратор попытался встать, но кудбирион, притащивший его, ударил беднягу ногой в бок. Мартин лицом упал в лужу чужой крови. Раздался хохот палангаев.

— Как вы смеете?! — протяжным голосом закричал знатный прокуратор. — Я Марциал, а значит…

Кудбирион вытащил нож, встал над телом предателя, приподнял его голову и провел лезвием по щеке. Страшный крик потряс площадь. Я жестом приказал военачальнику прекратить издевательства.

— Мартин Марциал, с этого анимама ты и вся твоя семья лишается всех званий и привилегий, — начал я. — После того, как твой особняк будет разрушен, а предатели — уничтожены, над всеми Марциалами состоится справедливый суд. До тех пор тебя и жену отправят в тюрьму. И скажи спасибо, что я не отдал твою жену на растерзание палангаям.

Я сделал паузу, давая прокуратору время оценить значение сказанного. Ошеломленный, Марциал обвел взглядом всех присутствующих, пытаясь найти понимание в чужих глазах.

— Какой суд? — спросил он. — Из-за чего, в конце концов? Когда палангай набросился на вас, Ваше Высочество, я попытался приказать своим людям помочь вам, однако проклятые демортиуусы приставили к моему горлу нож! Я не понимаю, что происходит!

Я лишь отмахнулся. Кудбирион поднял Мартина и повел вместе с десятью палангаями в сторону астулы старейшин.

— Что теперь? — спросил претор-демортиуус Секст.

— Теперь настало время для сокрушительного удара по Марциалам…

Мастер Преномен и бывший дворцовый министр Квинт шли впереди него. Коридоры сменялись коридорами и потому казалось, что они уже никогда отсюда не выйдут. Исхак, чтобы скоротать время, предавался фантазиям. Сегодня великий анимам: в Юменту спустился сам Безымянный Король! Стоило на миг закрыть глаза, как перед мысленным взором представал богочеловек в тяжелом доспехе. Черный плащ ярко переливался драгоценными камнями в свете жар-камней, а за спиной звякали два длинных меча. Исхак никогда не видел Владыку, но в его воображении он был невероятно высок и красив.

Исхак одернул сам себя. К чему предаваться пустым мечтаниям? Мастер не отпустил его на площадь собраний. Сотни обычных юментских мальчишек увидят создателя мира и самого совершенного воина, а ему, служке, приходится лазить по темным пыльным коридорам. И сколько Исхак не пытался себя убедить, что он занимается важными делами, однако настроение всё равно было дурным.