Александр Годов - Я не умру

После того, как из Венерандума пришло письмо от старейшины Димира, в котором сообщалось, что заключенного Квинта необходимо освободить, мастер Преномен вместе с учеником спустились в подземные казематы. Удивительно, однако долгое пребывание в темнице сказалось благотворно на состоянии бывшего дворцового министра. Он встретил Исхака с благожелательной улыбкой. Квинт больше не говорил о злых богах, не пытался скинуть невидимых хунфусе со своих рук. Его речь была четкой и осмысленной.

И сейчас Исхак, мастер Преномен и бывший заключенный направлялись к выходу из подземелья. Однако учитель отчего-то выбрал самый длинный и извилистый путь и заставил ученика идти в нескольких шагах от них. Возможно, он ожидал, что Квинт попытается напасть на него. Хотя Исхак не понимал, зачем бывшему министру расправляться с мастером, если его больше не держали взаперти.

«А как хотелось бы сегодня увидеть Безымянного Короля».

Он попытался представить, каково это жить в Верхнем Городе, где, как говорили, в небесах обитали летающие ящеры, а ветер легко мог свалить с ног даже крепкого мужчину. Исхак не знал, как выглядит снег. В «Деяниях» Перто Тертиуса его называли белыми мухами, поэтому в воображении он представлялся гигантским скоплением маленьких насекомых с прозрачными крылышками. Эти насекомые спускались с неба и противно жужжали… Когда Исхак рассказал свое видение снега, мастер не сдержал улыбки.

«После того, как мы окажемся возле школы, то попробую уговорить учителя сходить на площадь собраний. Когда еще удастся посмотреть на Безымянного Короля?»

Он уже пытался придумать необходимые слова, дабы мастер отпустил его, когда впереди показалась каменная лестница, ведущая на улицу. Мастер Преномен показал рукой Квинту на тяжелые металлические двери. Широко улыбнувшись, бывший министр поднялся по ступенькам и распахнул врата. В глаза ударил яркий свет сотен жар-камней, разбросанных по астуле.

Следом вышел Исхак. Со стороны площади гудела толпа. А это значило, что Безымянный Король уже выступал. С самого начала анимама горожане стекались как можно ближе к шатру богочеловека. Казалось, все население ожидало выступление. Консулы, хаяты, витамы, ремесленники, торговцы вместе направлялись на площадь.

Исхак бросил взгляд на распахнутые астульские ворота. Если мастер все-таки запретит ему покидать территорию старейшин, то он решил, что все равно сбежит. Когда еще удастся вживую увидеть самого бога! Порку он сможет выдержать…

Казалось, сегодняшний анимам отличался от вереницы прочих. Поставленные в металлические светильники жар-камни полыхали иступленным заревом. Из подземных ходов витамов дул прохладный ветерок, приносивший с собой запахи свежей выпечки и сладостей. В груди Исхака разливалась приятная теплота. Он чувствовал, что сегодня вся Юмента преобразилась. Богочеловек принес с собой надежду и веру.

Квинт вздохнул полной грудью и прошептал:

— Как же хорошо…

От долгого пребывания в камере его кожа побледнела. Тога бывшего министра давно превратилась в грязные лохмотья, от которых пахло мочой и еще чем-то едким. Некогда могучее тело ссохлось, лицо осунулось, а глаза ввалились и покраснели, отчего казалось, что Квинт заразился красной желчью. Однако, несмотря на болезненный вид, он остался в здравом уме.

— Вы хотите сначала поесть или переодеться? — спросил мастер.

Квинт оглядел себя, затем провел пятерней по жирным, грязным волосам. Исхак готов был поклясться, что увидел в них маленьких жучков.

— Наверное, для начала стоит помыться, — пробасил бывший дворцовый министр. — Но прежде, чем вы дадите мне новую одежду, позвольте задать два вопроса.

Мастер Преномен учтиво кивнул.

— Задавайте.

Квинт показал рукой на стены астулы.

— Что это за шум? — спросил он.

— Сегодня в Юменте перед горожанами выступает с речью Безымянный Король. Шум раздается со стороны площади собраний.

Квинт, нахмурившись, взглянул на Исхака.

— Сегодня я умру? Вы хотите казнить меня? И для того выпустили из тюрьмы?

— Конечно, нет, — ответил мастер. — Старейшина Димир попросил вас отпустить. Безымянный Король простил вашу дерзость.

— Я буду снова работать министром?

Преномен пожал плечами, растянул губы в легкой усмешке.

— Это уже третий вопрос. И я не знаю на него ответа. На все воля богочеловека. Я всего лишь слуга старейшин. Хочу только заметить, что вы сильный и крепкий человек, Квинт. Вы смогли с достоинством выдержать наказание. А теперь пойдемте в здание школы. Вас искупают и выдадут чистую одежду.

Исхак собирался уже было обратиться к учителю с просьбой его отпустить, когда до ушей докатился истошный женский крик. Он, Квинт и мастер одновременно повернули головы в сторону астульских ворот. Из-за стены раздавались вопли горожан, страшнее которых Исхак еще не слышал. Земля под ногами затряслась. А затем в ворота хлынули десятки горожан. На их лицах читался дикий ужас и отчаяние.

Мастер попытался было остановить бегущего мужчину в красной линумной тоге, когда тот, не говоря ни слова, ударил его кулаком в живот и скрылся в храме Тестатема. Квинт помог Преномену подняться.

Между тем, людей в астуле становилось всё больше и больше. Страх заставлял их толкаться и бежать подальше от неизвестной угрозы. Исхак увидел, как одна девушка споткнулась о камень, и грудной ребенок, которого она крепко прижимала к себе, выпал из рук. Окружающие её люди тут же затоптали маленький комочек плоти.

Вопли перекрыл гулкий колокольный звон, раздавшийся из храма Юзона. Из здания старейшин принялись выбегать мастера с длинными костяными палками.

Наконец, Исхак понял причину волнений людей: в астульских воротах появились пятеро палангаев с окровавленными гладиусами. Солдаты вонзали лезвия в спины горожан и весело смеялись, словно протыкали не живых существ, а подушки. Для них не было разницы кого убивать — женщины, дети, старики, мужчины падали у их ног.

— Исхак! — закричал мастер Преномен. — Уходи вместе с Квинтом в школу! И запритесь в комнате маленьких. Быстрее!

Но Исхак не мог заставить себя сдвинуться с места. Взгляд не отрывался от пятерых палангаев. Улюлюкая, солдаты догоняли убегавших горожан и рубили их короткими мечами. Они словно сошли с древних юментских легенд: чужая кровь струйками стекала с золотистых доспехов, необузданная ярость искажала лица. Палангаи не знали жалости. Однако Исхак не мог поверить, что Безымянный Король отдал приказ атаковать горожан. Или же воины взбунтовались и…

Тяжелая рука опустилась на плечо.

— Пошли, малец! — закричал Квинт.

Исхаку ничего не оставалось, как послушаться. Он гневался на себя за то, что не мог помочь учителю. Будь он хоть немного постарше, то кинулся бы в бой против врага. Убегать — удел слабаков и женщин. Настоящий воин смотрит в лицо опасности. Мастер Преномен любил повторять, что смерть от гладиуса — настоящая смерть. Любой палангай мечтал погибнуть в сражении: бог Юзон любил храбрых и бесстрашных.