Маркъ Ренiй - Данаприский рубеж. Партнерство ради мира

Андроник просил Луция оказать любую посильную помощь князю, несмотря на то, что официально договоренности не подписаны. Между рассуждениями о пользе любых средств при установлении добрых отношениях, Андроник невзначай сказал, что хотел бы прогуляться по Кийову. Увидеть, так сказать, жизнь славянского города изнутри. Как ни странно Луций не имел ничего против. Напротив, сказал, что очень неплохая возможность развеяться. Пораженный такой сговорчивостью, Андроник даже забыл отказаться от охраны. Вспомнил он об этом лишь выйдя от посла. Анастас в очередной раз вспомнил римскую и греческую матерей Андроника, но возвращаться отсоветовал, чтобы не привлекать лишнего внимания. В ответ на скептицизм Цезаря ответил:

— Авось, пронесет, — Андроник не разделял оптимизм бета-тестера, но спорить не стал. Ничего не встретив, они спустились во двор. Обзавестись лошадьми они решили на постоялом дворе, где-нибудь на окраине города, а до этого с часок действительно погулять по Кийову. Как только они покинули детинец, от стены отделилась тень и последовала за ними. Луций всегда четко выполнял приказы. И если Август хочет чтобы с Андроника ни на миг не спускали глаз, значит так и будет.

Вот только Андроник и Анастас интересовали не только посла. Побродив по городу, они пару раз проходили мимо ворот. Увиденное не радовало: у всех выезжающих требовали пропуска и тщательно обыскивали. О том чтобы незаметно покинуть город не могло быть и речи. Раздумывая как решить новые трудности, друзья забрели достаточно далеко от центра города. Занятые невеселыми размышлениями они не заметили, как открылась дверь и их буквально за шкирку втянули в неприметный дом, причем оба не успели издать ни звука, а когда уже собрались, перед глазами недвусмысленно сверкнула сталь и хриплый голос предостерег: «Без глупостей». Когда глаза немного привыкли к полумраку, Андроник увидел шрам через все лицо и повязку на глазу.

— Вы?!! — судорожно выдавил он из себя. Впрочем, несмотря ни на что ромей не делал резких движений.

— Да, я. А ты рассчитывал меня сгноить в остроге?

— Не-ет, — но Соловей его не слушал, он весь кипел от негодования.

— Я сразу подумал, что здесь что-то не так. До чего ж хитроумная ловушка, — спрятать княжну, а потом обвинить меня.

— Что?

— Даже не прокопаешься!

— Похоже, что мы пропустили что-то важное, — достаточно громко сказал Андроник, но вор по-прежнему его не замечал.

— Да вот не на того напали!

— А я разве не говорил, что все неприятности из-за женщин? — нервно пошутил Анастас. Андроник поморщился, подобные слова Венера никогда не прощает.

— Не могу не согласиться, хотя это частный случай, — дипломатично ответил Андроник: осторожность никогда не помешает, потому, как никто не сможет предсказать поступки рассерженной женщины, тем более богини, — пора заканчивать этот концерт.

— … Все, что нажито непосильным трудом.

— Эй, папаша, толком объясни, что произошло, — Анастас рискнул нарушить монолог.

— А? Что? — Соловей неуверенно заморгал.

— Утирай сопли и рассказывай, что конкретно случилось, какое мы к этому имеет отношения и что можно сделать для решения конкретной конфликтной ситуации, — кинув взгляд на Соловея, Андроник понял, что сказал несколько заумно и решил несколько пояснить высказанную мысль, — быстро вводи нас в курс дела.

Соловей на несколько секунд задумался. Удивительно, но слова ромея загадочным образом успокоили и разбойник понял, что ведет себя глупо. Глубоко вздохнув, он начал рассказывать:

— Значится так. Проснулся я от того, что в дверь яростно колотят. А голова-то болит! Вот я сдуру ее и открыл. Ну и все сразу на меня и навалились, человек шесть не меньше. Ну, с друмя-тремя я может и справился бы, а так! Так что скрутили меня быстро, — тут разбойник тяжело вздохнул и пустился в самобичевание:

— Как мальчишка погорел! Других учу, а сам! Хорошо, что хоть вовремя вспомнил про свист. Благо дружинники князя позабыли о нем или не знали. Кто их разберет-то? После этого сразу решил найти того кто пристроил мне такую веселую жизнь, — и с хмурым видом уставился на Андроника. Тот, молча смотрел в ответ. Через пару минут Анастасу надоела их игра в гляделки, чтобы разрядить атмосферу он спросил:

— Интересно нас Владимир тоже принял за заговорщиков?

Соловей и Андроник удивленно уставились на него. Тот, немного смутившись, решил развить мысль:

— Представьте, как все это выглядит со стороны князя. Пленник пропадает. Как он это мог сделать? Без внешней помощи это невозможно. И тут он, небось, сквозь выпитый хмель вспоминает, что незадолго до этого у него появлялся Соловей, разбойник и отец пропавшего пленника. Сразу вспоминается договор с ним, заключенный при посредничестве посланника, а по совместительству еще и сына Императора. А если развить мысль еще дальше, о вообще страшно: или дочь украли с целью выкупа или это первый шаг для свержения князя. И как нельзя, кстати, в Киеве находиться когорта римлян.

— Преторианцев, — уточнил Андроник.

— Один черт. Что должен думать князь и что он сделает? — Соловей молча стоял и не вмешивался. Андроник тоже обдумывал услышанное. Потом сказал:

— М-да язык у тебя подвешен. Тебе бы в Сенате выступать, даже меня запутал, но суть я уловил. В принципе, выводы не такие уже и нереальные. К князю лишний раз лучше не соваться, вряд ли, он меня арестует, но ограничит передвижение под видом охраны моей персоны. А вас запросто усадит в острог. С него станется. Надо срочно покинуть город. Соловей, — разбойник повернул голову, — сможешь организовать нам лошадей и свободный выход из города?

— Запросто. Не в первой, — Анастас недоверчиво хмыкнул. На что Соловей заговорщицки прошептал:

— В этом городе можно все. Только т-с-с, — он театрально приложил указательный палец к губам, — это страшная тайна.

Несмотря на скептицизм Анастаса, ему пришлось признать, что Соловей вовсе не кривил душой. Когда спустя час все трое мчали что есть духу, в профессионализме разбойника никто не сомневался. Андроник для себя отметил продажность служивого люда. «Интересно, что можно провернуть в городе, где строжайший указ князя так легко игнорируется? Что же тогда происходит в Константинополе?». Он ужаснулся картине, которая стала вырисовываться при мыслях о втором Риме. Но почти сразу взял себя в руки. «В первую очередь нужно довести до конца дипломатическую миссию, а уж продумывать карательные операции для столицы», — подумал он напоследок.