Екатерина Савельева - Предрассветные Сумерки

- Меня бы тогда Эмметт совсем извел. Он и так не понимает, как я могу годами без этого обходиться.

- И кто они? - Прищурилась я, меня щекотливую тему.

- Кто?

- Те с кем ты спал, в смысле не спал, а,... в общем, ты меня понял.

- Вампирши?

- Имена, фамилии, последнее место пребывание, особые приметы...

- Зачем тебе это?

- Надо.

- Для чего?

- Хочу немного на "упыриц" поохотиться. - Оскалилась моя озверевшая от ревности светлость.

- Ты, чего? Ревнуешь? Да это же было давно. И никаких чувств, только обоюдные потребности.

- Все равно УБЬЮ! - Зарычала я. - Что бы неповадно было к чужому мужчину лезть.

- Эх, ты, ревнивое создание. - Он сел на кровати и, взяв меня за руку, подтянув к себе, усадил на колени. - Кто же теребит прошлое?

- А откуда я знаю. Может, когда мы целуемся, ты представляешь себе одну из этих.

- Я только твой! И мне больше никто не нужен.

- И долго ещё не понадобиться?

- Никогда. Мне все жизнь будешь нужна только ты.

- И больше никто?

- Никто.

- Совсем никто?

- Совсем.

- А ребёнок?

Улыбка резко сползла с лица моего возлюбленного.

- У вампиров не бывает детей, Рина.

- Так я то есть. И в моем мире, у вампиров есть дети.

- Рина...

- Только очень редко бывает больше двух детей. После вторых родов я скорее всего стану бесплодна, как и "вампирши" этого мира. Так что с девяносто процентной вероятностью у нас вполне может родиться ребёнок.

- Но остается ещё десять процентов.

- Попытка не пытка. - Улыбнулась я. - Потом, если тебя послушать, то и сам процесс должен быть на редкость увлекательным!

- Мне бы этого очень хотелось. - Печально улыбнулся он. Я вопросительно приподняла одну бровь, а Эдвард хохотнул. - Что бы попытка увенчалась успехом, но...

- Не торопись с выводами. Моя кровь доминирует над всеми другими расами. Если один из родителей был вампиром, нашим вампиром, но ребёнок будет как минимум полукровка. Это именно наше свойство. Те же Эльфы могут иметь общих детей только с людьми и вампирами, то у нас есть семьи, где отцами являются даже тролли. А ты заметно симпатичнее! Так что шанс, что у таких странных вампиров как мы могут быть дети очень хороший.

- Почти убедила. - Наконец улыбнулся предполагаемый отец семейства.

- Но я надеюсь, в этом году мы этот вопрос выяснять не будем? А то я, знаешь ли, ещё не готова стать матерью. - Весело прищурилась я.

- Конечно. У нас впереди тысяча лет. - Улыбнулся Кален.

- Очень надеюсь. - Напряглась я, но быстро взяла себя в руки. - Значит так, я собиралась уходить, а ты пока...

- Не пущу.

- Эдвард, прекрати. Мне действительно надо поговорить с Лешим.

Бегло объяснив, кто такой леший и собрав для него гостинцы, я вытолкала упирающегося "вампира" на улицу и, убедившись, что "Volvo" отъехал на достаточное расстояние, переместилась к заветному пенечку лесного хозяина.

- Да, собственно, кроме вчерашнего вечера её здесь и не было, пришла, стрельнула в тебя и убежала обратно.

- Куда убежала?

- На северо-восток.

- А конкретнее.

- Неужто ты решила её выследить?

- Не то, что бы, но прогуляться по её следу хочу.

- Тогда слушай...

Точно следуя объяснениям лешего, я уже второй час шла по лесной неровной земле. То холмы, то камни, то ямы, уже начинали утомлять. Хорошо хоть надела сапоги, а не теннисные туфли, которые бы уже насквозь, пропитались грязью.

В том, что я иду по следу Виктории, уверенности тоже не было. Я не ищейка, уловить сутки как оставленный запах не могу, я даже свежий то след не всегда унюхаю. Так что шла я, по большей части ориентируясь на свеже сломанные ветки и вроде как человеческие следы.

Вернусь в Догеву, надо будет пообщаться со Стражами, что бы в следующий раз в лужу не садиться.

Солнце спустилось к самому горизонту, в лесу стало стремительно темнеть, поэтому, увидев основательно помятые кусты и просвет за ними, у меня открылось второе дыхание и, резко прибавив скорость, я начала бесстрашно продираться сквозь дремучие заросли.

За кустами оказалось не больше метра земли, после которой начинался резкий обрыв. Я как можно осторожнее подошла к краю и, вытянув шею, рассмотрела на глубине двадцати локтей нечто среднее между горной речкой или маленьким, но быстрым ручейком. По краям отчетливо был виден мелкий речной щебень, иногда разбавляемый диаметром в локоть валунами. Дна самой речушки видно не было, по непонятной мне причине, несмотря на достаточно быстрое течение, она была очень мутная с ярким, светло-коричневым оттенком, за что мгновенно получила от меня гордое название "Речка-вонючка".

От этих размышлений меня отвлекла небольшая пернатая жительница, которая, спикировав с одного из деревьев, больно клюнула в затылок. Резко выпрямившись, и махнув рукой, отгоняя злобно чирикающего пятнистого агрессора и потеряв равновесие, чуть качнулась назад. Вместо ожидаемого выравнивания корпуса, ноги на приличной скорости поехали вперёд и вниз, И я, приземлившись на многострадальную филейную жертву тяги к приключениям, поехала вслед за ногами, по-пути отмахиваясь от непрерывно нападающих крылатых супругов. Гнездо у них тут, что ли?

Очень быстро опора под ногами исчезла и, откинувшись на спину, я резко перекатилась на живот, в последнюю секунду схватившись за вылезающий над "Речкой-вонючкой" корень.

Вроде маленькие птички, а клюются очень ощутимо.

Шипя от боли и то и дело перехватывая выскальзывающий из рук спасительный прутик, отмахиваясь от пикирующих птиц и костеря всех задействованных в этой ситуации персонажей последними словами, я наконец-то выползла к злосчастным кустам.

Оказывается тот уступ, на который я так радостно выскочила, как раз нависал над обрывом, и попросту не выдержав моего веса, пополз вниз. А летучие агрессоров, которые только тормозили мое спасение, пришлось отваживать при помощи магии.

Оглядев себя, я обижено застонала. Похоже, ходить в грязном виде, входит у меня в привычку. Влажная земля забилась везде, где только можно. Коса приобрела неравномерный русый оттенок. Правая штанина легких черных брюк треснула от середины верхней части бедра до самого колена, на блузке осталась только недавно намертво пришитая пуговица, остальные три штуки я даже не пыталась искать. Радовали только сапоги, которые даже облепленные комьями земли выглядели очень органично.

Вытряхнув из-под блузки и штанин ошметки грязи, безрезультатно протерев косу и лицо листьями орешника, я соединила магией края брючины и завязала узлом блузку, открывая безнадежно грязный живот свежему воздуху. Грязь высохнет, отряхнусь и из далека сойдет за сильный загар.

За время проводимого мною ремонта за мной появилась слежка. Сова, проснувшаяся для ночной охоты, с любопытством изучала меня, как новый вид лесных хищников. Близость Каленов наложила свой отпечаток, и птица прекрасно разбиралась в людях и степени исходившей от них опасности.