Андрэ Нортон - Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира

— Они все из Горма!

— Были из Горма, — поправила его волшебница. — Горм умер, когда открыл свои ворота Колдеру. Лежащие здесь — не те люди, которых вы помните, Корис. Они давно, уже давно не люди. Это руки и ноги машин, которые служат своим хозяевам. У них нет настоящей жизни. Когда Сила вытащила их из укрытия, они смогли повиноваться единственному полученному ими приказу — убивать. Колдер использует их, чтобы истощить силы противника, прежде чем нанести главный удар.

Губы капитана исказились в гримасе.

— Они выдают собственную слабость. Неужели им не хватает людей? — но тут же поправился, вкладывая меч в ножны, — кто знает, чего ждать от Колдера? Нас могут ждать и другие сюрпризы.

Симон находился в авангарде, когда они отъехали с того места, где встретились с силами Колдера. Он не мог помочь воинам в их последнем деле и не мог заставить себя думать об оставшихся сзади безголовых телах. Трудно поверить, что все это правда.

— Мертвый не сражается! — он не сознавал того, что говорит вслух, пока не отозвался Корис.

— Херлвин был рожден для моря. Я видел, как он с одним ножом ходил на меч-рыбу… Мидир — новичок в гвардии. Он еще запинался в строю, когда объявили о приходе колдеров в Горм. Я их обоих хорошо знал. Но те существа, что остались позади — это не Херлвин и не Мидир.

— Человек един в трех составляющих — это произнесла волшебница, — тело людей действует, мозг мыслит, душа — чувствует. Может в вашем мире человек устроен иначе, Симон. Я так не думаю: вы тоже мыслите, действуете, чувствуете. Убейте тело — и вы освободите душу. Убейте мозг — и тело будет продолжать жить, вызывая сочувствие у окружающих. Но убейте душу и позвольте телу и мозгу жить…, — голос ее дрогнул, — это грех, тяжелее которого невозможно себе представить. Именно это произошло с людьми Горма. То, что двигалось в их облике, не должно существовать на земле. И только нечестивое использование запретного, может породить такую смерть.

То, что произошло в Горме, может произойти и в Салкаркипе, — Магнус поравнялся с ними на своем могучем коне. — Здесь мы взяли над ними верх, но что, если у них есть легион таких мертвецов, готовых напасть на наши стены? В крепости мало мужчин: сейчас торговый сезон и тринадцать наших кораблей вышли в море. Придется расставить всех людей вдоль стен. Воля наша сильна, но руки могут устать. И враг может подавить нас простой численностью. Враги не боятся за себя и пойдут вперед, не задумываясь.

Ни у Кориса, ни у волшебницы не нашлось на это ответа. Лишь, когда несколько часов спустя, Симон впервые увидел стены крепости, он почувствовал некоторую уверенность: хотя салкары и были прежде всего моряками, они оказались хорошими строителями и использовали все преимущества места, выбранного ими для строительства крепости. Снаружи были видны лишь стены со сторожевыми башнями и узкими бойницами. И лишь когда Магнус Осберик провел их внутрь, они поняли всю мощь этой крепости.

Из моря выступали две скалы, раскрывая клешни краба, между ними находилась гавань. Каждая из сторон этой клешни была искусно укреплена и соединена с главной крепостью лабиринтом подземных ходов. Стены уходили прямо в море и на них не за что было уцепиться.

— Похоже, что строители Салкаркипа думали о войне, — заметил Симон.

Магнус Осберик коротко рассмеялся.

— Мастер Трегарт, мы в мире с Эсткарпом, так же, как с Ализоном и Карстеном. Во всем же остальном мире, мы показываем не только свои товары, но и мечи, а это сердце нашего государства. В этих складах наша жизнь — наши товары. Все пираты мира мечтают ограбить Салкаркип.

Может, колдеры и отродье дьявола, но они не презирают хорошие вещи. Им тоже хочется запустить сюда лапы. Но у нас есть последнее средство. Если Салкаркип падет, то его завоеватели не получат выгоды, — он с силой опустил кулак на парапет. — Салкаркип построен во времена моего прадеда, чтобы у людей было убежище на время бури — и не только бури, ветра и волн, но и войны. И, похоже мы в этом нуждаемся.

— В гавани три корабля, — сказал Корис, — грузовой и два военных.

— Грузовой из Карстена. Он под флагом герцога и поэтому его экипаж не нуждается в оружии, — заметил Магнус Осберик, — Говорят, герцог женится. Но на корабле плывет драгоценное ожерелье для белой шеи Ардис. И, может, Ивьян и собирается надеть браслет на чье-то запястье, но прежние связи он рвать не будет.

Волшебница пожала плечами, а Корис больше заинтересовался кораблями, чем сплетнями о соседних государях.

— А военный? — спросил он.

— Патрульный. Нужно же знать, что приближается с моря.

Бомбардировщик мог бы уничтожить Салкаркип в один-два захода, тяжелая артиллерия за несколько часов пробила бы его массивные стены, решил Симон, продолжая осмотр крепости. В складе было пробито множество помещений и переходов, многие — за прочными дверями. Если только у Колдера нет оружия, невиданного в этом мире, торговцы видимо излишне нервничают. Но так можно думать, пока не вспомнишь пустые глаза воинов Горма.

Симон подметил также, что хотя в казармах множество оружия на стеллажах и в специальных пирамидах, но людей в крепости мало. Салкаркип способен вооружить и разместить тысячи воинов, но в нем была едва ли сотня.

Втроем — Корис, волшебница и Симон — они поднялись на башню, обращенную к морю, где вечерний ветер ударил в их кольчуги.

— Я не смею оголять Эсткарп, чтобы собрать все наши силы, — гневно сказал Корис, как бы в ответ на какое-то замечание в споре, — такая глупость послужила бы откровенным приглашением для Ализона или герцогства, вторгнутся с севера и с юга… У Осберика раковина, которую, как мне кажется, не раскусят даже челюсти Колдера, но в этой раковине нет тела. Он слишком долго ждал. Если бы все его люди были здесь, то он смог бы продержаться. Но с его гордостью — сомневаюсь.

— Вы сомневаетесь, Корис, но вы будете сражаться, — заметила волшебница. В ее тоне не было ни одобрения, ни осуждения. — Потому, что так нужно. И может, в этой крепости мы сломаем челюсти Колдера. Но колдеры придут — это Магнус предсказал верно.

Капитан взглянул на нее.

— У вас есть предсказания для нас, леди?

Она покачала головой.

— Капитан, не ожидайте от меня большего, чем я могу дать. Когда мы столкнулись с засадой, я ничего не могла разглядеть, только пустое место. По этому отрицательному признаку я узнала Колдер. Большее я не могу. А вы, Симон?

Он вздрогнул.

— Я? Но я не претендую на вашу Силу, — начал он и добавил более честно, — ничего не могу сказать. Как солдат, я вижу, что это неприступная крепость, и в то же время чувствую себя, как в ловушке, — и сказал он это не задумываясь, но знал, что говорит правду Осберику.