Андрэ Нортон - Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира

Симон ухватился за ветку поваленного дерева и сделал первый шаг вперед. Источенный временем ствол прогнулся, но не слишком сильно, выдавив из воды пузырьки, а вместе с ними такое зловоние, что Симон закашлялся. Захлебываясь кашлем, он пробирался по сплетенным сучьям и корням. Идти было не трудно, но тело ныло от страшного напряжения. Нащупывать ногой путь, перебираться через корневища — это отнимало все силы. Симон остановился передохнуть, поджидая Лойз, которая двигалась по проложенному им пути; лицо ее было бледным, губы решительно сжаты. Сколько времени они вот так ползут по этим стволам и корням? Симон дважды оглядывался, но каждый раз убеждался, что флайер по-прежнему совсем близко.

Но все же, наконец, он совершил последний прыжок и очутился на другом травянистом островке. Протянул руки Лойз — и вот они уже сидели рядышком, дрожа от усталости и растирая ноющие икры.

— Симон…, — он посмотрел на девушку. Она провела языком по пересохшим губам. — Эта вода… Ее нельзя пить… — в ее голосе звучала слабая надежда, что он рассеет ее опасения.

Симона тоже мучила жажда, он думал о том, сколько они еще смогут продержаться, прежде чем жажда вынудит их испробовать то, что вполне могло оказаться ядом.

— Она грязная, — ответил он. — Быть может, мы найдем какие-нибудь ягоды или дальше встретим родник…

Очень слабая надежда, но она может помочь преодолеть искушение.

— Симон…, — Лойз решительно отвела свой взгляд от затянутой ряской лужицы и смотрела теперь на ту дорогу, которая привела их сюда. — Эти деревья… Они росли не беспорядочно. — Голос ее зазвучал не так слабо, как раньше.

— Даже те, которые упали… Они раньше были посажены линиями. Он проследил направление, куда указывал ее палец. Лойз была права — когда деревья стояли на корню, они были высажены рядами. Вероятно, это была заброшенная дорога? Но интерес Симона тут же угас, ибо этот путь все равно кончался на том островке, где они сидели.

— Дорога, Симон? Старая дорога? Но ведь она должна вести куда-то?

Лойз поднялась на ноги и стала осматриваться.

Симон понимал, что надежды очень мало, но все же нужно было воспользоваться любой возможностью уйти подальше от этого гибельного места. И, несколько минут спустя, Симон убедился в правильности их догадки. Трава, покрывавшая островок, росла не сплошным ковром, а кустиками, пробиваясь в расселинах между каменными плитами. Плиты были гладко отполированы и тщательно пригнаны друг к другу — это была мостовая! Лойз топнула сапогом и рассмеялась.

— Вот она, дорога! И она выведет нас от сюда! Вот увидишь, Симон.

Но у каждой дороги два конца, подумал Симон, и если она уведет нас в глубь Страны Торов…

Им потребовалось немного времени, чтобы пересечь более возвышенный участок суши, и вновь перед ними было болото. Но на противоположном берегу болота стояла каменная колонна, замшелая, словно выросшая из самой земли. Она была не слишком высока, и верхушка ее была увенчана виноградной золой, побеги которой змеями вились вокруг каменного лица.

Горбатый нос, торчащий подбородок, черты лица, непривычные для человеческого глаза.

— Вольт!

Именно такой предстала, на несколько мгновений, перед ними та мумия, на которую они наткнулись в тайной пещере, запечатанного для всех утеса, когда Корис вознес свою мольбу, принес клятву и принял из рук — вернее, высохших когтей, мумии огромный топор. Что сказал тогда сенешаль? Что Вольт — это легенда, полубожество, полудьявол, последний представитель вымершей расы, который долгие годы существовал уже во времена человеческой расы и иногда делился своими знаниями с пришельцами, из сострадания и одиночества. И вот, сейчас они оказались в стране, где Вольт был настолько хорошо известен, что на большой дороге воздвигли его изображение.

Лойз улыбнулась при виде колонны.

— Ты видел Вольта? Корис рассказывал о той встрече, когда он просил у древнего его топор и не встретил отказа. И теперь я уверена, что эта статуя — добрый знак для нас, а не злой. К тому же этот камень указывает нам, куда идет дорога.

Но впереди по-прежнему поблескивала вода. Найдя среди разбросанного гнилья достаточно прочную ветку, Симон опустил ее в воду, чтобы нащупать дно. Оказалось, что глубина воды всего несколько дюймов, ветка почти сразу уперлась в твердый камень. Дорога лежала под топкой зыбью. Но Симон не торопился, делая осторожные шаги вперед, и только потом, он сделал знак Лойз следовать за ним.

Перед самым столбом с головой Вольта, дорога снова стала подниматься вверх, и постепенно полоса твердого покрова расширялась, и Симон догадался, что на этот раз перед ним не островок, а солидный кусок суши. Значит, тут они смогут как-то устроиться на время, не опасаясь того, что их обнаружат Торы.

— Здесь кто-то жил раньше, — сказала ему Лойз, указывая на то, что осталось от каменных стен.

Что было здесь? Всего лишь одно здание? Или это — руины целого города? Больше, в его положении, Симона устраивали густые заросли, скрывающие их. Он считал, что никакая живая тварь, кроме разве мелкой ящерицы, не сможет пробраться к ним сквозь густую поросль. А ему, Симону, отсюда будет виден любой, кто пожелает на них напасть со стороны древней дороги.

Дорога, которая до сих пор шла прямо, вдруг повернула направо, и Симон схватил Лойз за руку, чтобы она остановилась. Каменные плиты, которые раньше были разбросаны в траве, здесь были аккуратно выложены, образуя каменную ограду. А за ней стояла аккуратными рядами какая-то растительность, по всему было видно, что за ней ухаживают тщательно — здесь не было сорняков, высокие стебли были подвязаны к колышкам. Солнце светило ярче, чем на болоте, и в его бледных лучах яркими пятнами вспыхивали красные и малиновые цветы, над которыми деловито жужжали насекомые.

— Локус, — определила Лойз, называя растение, служившее основным сырьем для ткачей Эсткарпа. Эти пурпурные цветы становились в свое время коробочками, наполненными шелковыми нитями, которые собирали и пряли.

— Погляди-ка! — добавила она, шагнув быстро к стене и указывая на четырехугольную нишу, в которой стояла грубая деревянная фигурка, с уже знакомым им орлиным носом. Ошибиться было невозможно: хозяева поля, кто бы они ни были, поставили здесь Вольта, чтобы он охранял их урожай.

Но Симон уже заметил и еще кое-что: отлично утрамбованную дорожку, которая вовсе не была продолжением новой дороги, а убегала направо, огибая поле.

— Уйдем отсюда! — теперь Симон был уверен, что дорога привела их не к границе, а вглубь страны. Но ведь и возвращаться им обратно было нельзя — у флайера их несомненно дожидаются враги.

Лойз тоже все поняла.

— Дорога ведет дальше.