Андрэ Нортон - Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира

Симон осторожно повернул голову. Дверца кабины была открыта. Еще несколько футов, и чудище достигнет цели. Симон осторожно, дюйм за дюймом, потянулся рукой к самострелу. Потом он вспомнил о женщинах на заднем сидении. Со всей осторожностью, на какую он был способен, Симон переменил положение, и флайер, сразу же закачался… Чудище злобно плюнуло, зашипев, мутная жидкость попала на стекло и стала струйками медленно растекаться по стеклу.

Симон не видел Лойз, которая сидела позади него. Но Алдис была тут, глаза ее были крепко закрыты, руки сжимали колдовской талисман; видно было, что она вся поглощена чем-то.

Симон не осмеливался потянуться к двери, чтобы закрыть ее. Флайер балансировал на какой-то одной точке и с каждым толчком все глубже зарывался в почву.

— Алдис! — резко произнес Симон, стараясь пробиться сквозь отрешенность женщин. — Алдис!

Она даже не пошевельнулась, но позади раздался тяжелый вздох.

— Она разговаривает с ним, — послышался голос Лойз, тихий шелест, слабый и разбитый.

Симон встрепенулся от мелькнувшей надежды.

— Дверь — ты можешь до нее дотянуться?

Лойз сделала легкое движение, и флайер сразу же угрожающе закачался.

— Сиди тихо! — вскрикнул Симон и тут же убедился, что толчок хоть в одном помог им: отвратительное чудище, которое уже начало карабкаться на нос корабля, соскользнуло вниз. Издав отвратительный хриплый крик, чудовище вновь поползло к открытой двери, на этот раз по земле, если можно было считать землей болото.

— Лойз, — быстро сказал Симон, — отодвинься как можно дальше…

— Да!

Флайер опять качнулся, но на этот раз Симон был уверен, что нос медленно поднимается.

— Ну же!

Краешком глаза Симон заметил, что Лойз, раскачиваясь на сидении, вцепилась в плечи Алдис и рванула ее к себе, чтобы сделать толчок сильнее. Симон изловчился и дотянулся до открытой дверцы, но захлопнуть ее у него все же не хватило сил.

Алдис билась в руках у Лойз и с каждым ее движением флайер раскачивался все сильнее. Симон размахнулся и ударил Алдис, она сразу обвисла в руках у Лойз.

— Она умерла? — со страхом спросила Лойз и отодвинула от себя Алдис.

— Нет. Но на некоторое время она оставит нас в покое.

Вместе, они оттолкнули Алдис назад, и сразу же положение флайера изменилось таким образом, что больше он не раскачивался под ними, если они двигались осторожно. Только теперь Симон смог внимательно осмотреть местность, хотя краем глаза все время косился на дверь, держа самострел наготове.

Полузатопленный мертвый лес, затянутые ряской водоемы и хилая растительность — ничего подобного раньше ему не приходилось видеть. Он не имел понятия, ни где именно они находились, ни как сюда попали. Зловоние болота, само по себе, производило удручающее впечатление, от него было трудно дышать и стучало в висках.

— Что это за место? — первой нарушила молчание Лойз.

— Не знаю…

Но где-то, в глубинах памяти Симона, смутно зашевелилось воспоминание. Болото… что знал он о болоте? Тростники… ветер шевелит седые нити мха… Что-то знакомое чудилось Симону в этом. У него заболела голова от напряжения — он силился припомнить. Откуда он помнит это? Из своего мира и времени? Нет…

А! На какой-то миг, он вдруг стал прежним Симоном Трегартом и вспомнил все отчетливо. Ведь он бежал вместе с волшебницей Эсткарпа, спасаясь от охотничьих псов Ализона, несшихся за ними по пятам. И они остановились точно в таком же месте, и волшебница взмолилась к обитателям этой страны, прося их о помощи, но не дождалась ответа.

Топи Тора! Запретная страна, куда ни один человек — кроме одного — единственного, еще не проникал и не возвращался обратно! А тот, единственный, стал потом отцом Кориса из Горма. Он увез из этого края торку и сделал ее своей женой. Правда, его народ очень боялся и этого брака, и такого кровосмешения, и потому в наследство сыну, родившемуся от этой женщины, отец оставил только печаль и горечь.

— Тор… топи Тора, — эхом откликнулась за спиной Симона Лойз. Она протянула руку. — Но ведь Алдис вызывает помощь, а люди Тора не имеют дела с пришельцами из других стран.

— Что мы знаем о тайнах земли торов? — возразил Симон, — Колдер проник даже в страну Карс, и я готов поклясться, что точно так же проникли Колдеры и в другие страны. Только потомки древней расы не принимают Колдеров и распознают их мгновенно. Потому-то Колдеры так и ненавидят древнюю расу. И очень возможно, что в болотах Тора нет такой преграды к смешению с Колдерами.

— Она вызывает их. Они нас найдут здесь опять! — крикнула Лойз.

— Я знаю…

Двинуться по этим болотам, возможно, значило погибнуть, но все же оставалась слабая надежда на спасение. Если же они останутся в флайере, то их неминуемо снова захватят Колдеры. Голова у Симона по-прежнему нестерпимо болела, но он решил, что нужно двигаться вперед. Безопаснее всего двигаться по поваленным деревьям.

— Куда же мы пойдем? — нарушила молчание Лойз.

Возможно, идти в неизвестность — величайшая глупость, но каждая клеточка в Симоне протестовала против того, чтобы оставаться на месте и быть захваченными теми, кого вызвала Алдис. Он медленно отстегнул и бросил пояс Фалька с талисманом и оставил себе кинжал и самострел. Он взглянул на Лойз. На ней был костюм для верховой езды, но никакого оружия.

— Не знаю, — запоздало ответил он. — Подальше отсюда и как можно скорее.

— Да! О, да! — она осторожно перебралась через Алдис к открытой дверце. — А с ней что будет? — кивнула Лойз на женщину.

— Она останется здесь…

Машина приземлилась на крошечный островок твердой земли, трава вокруг была примята, так что можно было, пожалуй, ступать без опасения. Ползучее чудище куда-то исчезло, по крайней мере, поблизости его не было видно.

Симон спрыгнул вниз, сапоги его погрузились в мягкую почву, но вода не выступила. Протянув Лойз руки, он помог ей выбраться из флайера и подтолкнул к хвосту машины. Потом изо всей силы дернул за дверку и захлопнул ее так сильно, что ее заклинило, и теперь ее было тяжело открыть. Алдис оказалась запертой внутри, к тому же он не мог оставить женщину — пусть даже агента Колдеров — на съедение здешним тварям.

Кругом простиралась болотистая топь, поросшая мхом и подернутая ряской. Симон не видел другого пути, только по стволам упавших деревьев. Он оставил себе самострел и протянул Лойз кинжал.

— Не ступай на ствол, пока я не проверю его, — приказал он, — быть может, мы увязнем в этом болоте, но не думаю, чтобы нам стоило двигаться по воде.

— Нет! — быстро и твердо согласилась она. — Будь осторожен, Симон!

Он выдавил усталую улыбку, от которой стало больно разбитому лицу.

— Будь уверена, этим советом я воспользуюсь в полной мере.