Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — император

Часовой привел бегом арбогастра, я вскочил в седло и сразу направил по почти незаметной тропке на север, по обе стороны подрагивают толстые бугры мха, массивный ковер из засохших водяных растений и нападавших сверху листьев покачивается, но выдержал вес арбогастра.

Когда перебрались через болото, дорога пошла в гору, я оглянулся, в десяти шагах стремя в стремя едут виконт Волсингейн, тьфу, уже граф, и Роджер Тхорнхилл, оба из команды Боудеррии.

С меня не спускают глаз, даже не особо смутились, когда я вперил в них строгий взгляд.

— Что, — спросил я, — сама явиться побоялась?

Виконт ответил с вежливой твердостью:

— От вас зависит очень многое, сэр Ричард. А вы слишком часто… рискуете. Боудеррия велела… помогать вам.

Я хмыкнул.

— Формулировочка! А если я не просил помощи? Ладно, топайте сзади. Я не на подвиги, погулять изволю… Бобик, не обращай на них внимания. Они и щепочку тебе не кинут. Щепочки-то весьма тяжелые…

Тхорнхилл, обидевшись, свесился с седла, подхватил большую толстую палку и швырнул в темноту. Бобик от неожиданности подпрыгнул, не веря своему счастью, исчез в мгновение ока.

Арбогастр быстро донес до знакомого места выхода скальных пород на поверхность, где нагромождение циклопических плит просто дикое, первобытное, словно Земля была создана пару дней назад.

Бобик, вручив палку Тхорнхиллу, не стал требовать, чтобы тот швырнул ее как можно быстрее, ну сколько можно тянуть, а ринулся к груде камней в десятке шагов, исчез.

Там загрохотало, донесся раздраженный голос, могучий, густой, словно Адский Пес напрыгнул и разбудил великана.

— Кто там? — спросил я повелительно.

— Уберите эту кошку, — раздался голос из-за камней.

— Какое оскорбление, — буркнул я. — За это и сожрать простительно… Кто, кроме как гномы, скажет такую гнусность?.. Бобик, ко мне! Плюнь, если что откусил!

Злобный голос стал громче.

— Я этой мыше сам уши откушу!.. Ишь, откусывать она будет…

Я покинул седло, спустился по тропке между глыбами. Бобик подбежал ко мне, веселый и от избытка усердия виляющий задом.

Ниже среди валунов зашуршало. Я сказал настороженно:

— Да держу я его, держу!

На фоне звездного неба появилась коренастая и рас-корячистая, как пень от срубленного столетнего дуба, фигура вождя гномов.

— Зачем? — поинтересовался он.

— Чтобы не зализал до смерти, — объяснил я. — А еще может затоптать…

— Я сам кого хочешь, — ответил Атарк мощным голосом, — разбаловал щенка!.. Строгость нужна, строгость!.. Всем вам нужна строгость, да некому заниматься вами.

За его спиной появились еще две темные фигуры, Бобик ринулся к одной, прижал к каменной стене, второй гном поднялся наверх к арбогастру и к застывшим в седлах соратникам Боудеррии.

Впрочем, Волсингейн спрыгнул на землю и, придерживая в ножнах меч, пошел на расстоянии за мной следом.

— Что ж некому? — сказал я. — Гномов осталось так мало?

— Все работают, — отрезал Атарк, — а людей пороть нужно долго.

Волсингейн саркастически хмыкнул, его ладонь легла на рукоять меча.

Атарх посмотрел на него хмуро.

— Благородный рыцарь желает помериться силой? — спросил он почти вежливо и погладил рукоять молота на поясе.

Волсингейн вскинулся было, но под моим строгим взглядом осел, перевел дыхание и ответил предельно вежливо:

— Я всегда готов. Надеюсь, благородный вождь не откажет мне в этой чести… сразу же, как только разделаем под орех Маркус?

Гном смерил его недружелюбным взглядом.

— Сперва посмотрю, как воюете. Возможно, погнушаюсь выходить на поединок.

— То же самое могу сказать и я, — заявил Волсин-гейн надменно.

Я крикнул резко:

— Все, хватит эти феодальные распри!.. У нас один враг. Все должны думать только о том, как победить. Любой ценой, любой ценой!.. Атарк, как наши дела?

— Туннель? — переспросил он. — Почти готов. Только теперь ведем три отводка в стороны.

— Что случилось?

Он посмотрел на меня с насмешкой.

— А ты видел ту штуку? Вылезем прямо под днищем, а оно, как догадываюсь, такое же, как и стены. Не прогрызть.

— Все равно ройте, — попросил я. — Вдруг там дно убрали? И сейчас это только колпак?..

Он посмотрел на меня с отвращением.

— С чего бы?

— Не знаю, — признался я. — Когда в голове пусто, за все хватаюсь. Но, конечно, хорошо б пару туннелей подвести к самому краю. Я видел, откуда выходили твари!.. Ну, примерно. Хорошо бы держать в туннеле наготове отряд смельчаков. Как только дверь откроется, чтобы ворвались туда, смяв стражу, и заблокировали ворота…

— А прямые атаки? — спросил он. — Что-то слышал, но так, обрывки…

— Безрезультатно, — признался я. — Гибнут все. И рыцари, и арбалетчики, даже лучники с их дальнобойными луками. Все, кто оказывает сопротивление, гибнут быстро и… сразу.

— Что насчет раненых?

— Не остается, — ответил я невесело. — Убивают всех. Конные отряды спешат к этой летающей крепости отовсюду! Ее же видно издали, черт бы ее побрал. И все гибнут. А мы тоже пока только терпим поражения. Сегодня попытаемся в очередной раз захватить пленника. В прошлый раз целый отряд погиб, но захватили только труп.

Он слушал внимательно, сопел, чесался, хмурил длинные кустистые брови. Такие крупные лица симпатии не вызывают, но зато чувствуешь доверие, что-то располагает, и наши инстинкты в таких случаях не обманывают.

— Убить удается, — повторил он, — но не взять живым?

— Убить удалось только одного, — уточнил я. — Правда, потом я еще одного пришиб. И то больше случайно. Рыцари и все, кто дает отпор чужакам, гибнут тысячами. Точный урон кто знает?.. В общем, близки к катастрофе.

Он снова молчал, сопел, наконец проговорил таким голосом, словно вживую выдирает из себя печенку:

— Раз такое дело, то давай, грабь до конца…

Я насторожился, но сердце радостно стукнуло.

— А что, есть что-то еще?

Он взглянул на меня с неприязнью.

— Уже, считай, нет. Я, посоветовавшись со старейшинами, принял решение передать тебе Глейпнир.

За моей спиной охнул Волсингейн, а я спросил осторожненько:

— А это чё?.. Снова молот или какое-нить копье?

Волсингейн зашипел, замычал, даже застонал от моего невежества и великой дурости. Атарк оставался неподвижным, чего еще ждать от такого глупого существа, как человек.

— Это веревка, — буркнул он с неприязнью. — Вон даже твой… этот щеночек за спиной, и то слыхал.

Я переспросил:

— Всего лишь веревка?

Укоряющий взгляд Волсингейна прожег во мне две дыры размером с кулак. Атарк посмотрел на него с покровительственным одобрением.

— Глейпнир, — сказал он, — это веревка. Только гномы ее изготавливают… Изготавливали! Она слишком… вам, людям, не понять. Ее непросто сделать…