Галина Гончарова - Средневековая история. Граф и его графиня

Вас видел лакей, он же донес королю. Эдоард оказался мудр. Он поручил мне убрать лакея – и заняться тобой. Он правильно понял, что между тобой и Ричардом возникло… нечто. Если вовремя плеснуть на угли водой – мы могли рассчитывать пригасить это пламя. Если же нет…

Ты помнишь ту политическую обстановку. Даже сейчас, после моей смерти…

Я не знаю, свободен Ричард или нет, но прошу тебя никогда не становиться королевой. Фавориткой – возможно. Подругой, любовницей, даже любимой, но не женой короля. Иначе это всколыхнет королевство. Это моя последняя просьба к тебе.

Мне тяжело это писать, но выбора у меня нет. Ричарду подсунули принцессу, а я стал утешать тебя. Я не знал, что полюблю, что буду счастлив… это не оправдание.

Но я знаю твою душу. Ты – простишь. К тому же, надеюсь, я был не худшим мужем, моя любимая.

Здесь я могу написать это – и рука у меня не дрожит.

Мы с Эдоардом играли чужими судьбами. Он – больше, я меньше, но заплатить за это придется. Надеюсь, что только собой, и это не коснется моих детей, как коснулось его.

Если ты сможешь быть счастливой после моей смерти – постарайся сделать это. Я знаю, тебе было со мной хорошо, или хотя бы не было плохо. Ричард – хороший король и за его плечом тебе будет так же уютно.

Будь счастлива, родная моя. Прощай – и не сердись на меня.

Лиля вздохнула, стерла с ресниц слезинку… почти два года после смерти Ганца она ходила, как ледяная дева. И в том, что она оттаяла, есть заслуга Ричарда.

Давным-давно, почти тридцать лет назад, они стали любовниками. Потом расстались – и опять вернулись к этому.

Ричард действительно предлагал ей корону, но женщина отказалась и осталась фавориткой. Это терпели. Более того, дети Ричарда, поняв, что она никоим образом не претендует ни на место их матери, ни на власть, ни на деньги – тоже приняли ее. Как женщину, которая любит их отца. Как человека, который скрашивает жизнь королю. Нельзя сказать, что они любили друг друга, но уважали и дружеский нейтралитет сохраняли.

А она… она опять была счастлива.

Ей повезло в этой жизни.

У нее любимое дело, которое будет жить и после ее смерти.

Замечательные дети.

Умные хорошие внуки.

Она была замужем за достойным мужчиной. За мужчиной, достойным этого звания.

Более того, на ее пути встретился Ричард. Сейчас они вместе – и тоже счастливы. А кем назовут ее потомки?

Дианой де Пуатье? [16]

Франсуазой Скаррон? [17]

Разве это важно?

Она хотела счастья – она его получила.

Да, оно своеобразное, не такое, как у многих, но ведь и она такая одна – переселенка во времени и пространстве.

Придут ли за ней другие? Неважно.

Когда-нибудь она напишет свою историю для потомков – и расскажет правду. Но не сегодня. Больше она не собирается ни о чем думать! Она едет к Ричарду в гости.

Лиля решительно поставила перо на подставку и отправилась переодеваться. Благо, стараниями модного дома Мариэль это можно сделать почти без служанок.

И попросить оседлать Лидарха-младшего.

Возраст?

Время?

Пространство?

Мы подвластны им настолько, насколько позволяем. А если кто-то хочет жить, любить, радоваться жизни и быть счастливым – ему не бывает преград.

Лиля улыбнулась вечернему небу.

Я люблю тебя, мир. До безумия. Нежно. Навечно…

И легкий ветерок, как благословение, взъерошил ее волосы.

Я тоже люблю тебя, дитя мое. Будь счастлива…

Двести лет спустя.

Ативерна. Лавери. Большой Королевский Музей.

Выставка восковых фигур. И учительница ведет серьезных и невероятно сосредоточенных детей, которые послушно построились в колонну по двое. Перед входом в музей внимательно оглядывает своих героев.

– Том, сними берет. Лили, переплети косу, а то у тебя бант выбился. Все помнят, как себя надо вести?

Дети вразнобой кивают.

Руками фигуры не трогать, по музею не разбредаться, не орать, слушать экскурсовода…

Растрепанная девочка с золотистыми волосами быстро переплетает косу. Все, теперь нормально. А то когда волос много – они так и норовят выбиться наружу. Мордяхи сияют предвкушением нового и неизведанного. Их класс лучший в этом месяце, и награда – поход на выставку. Сейчас там фигуры эпохи Зарождения.

Экскурсовод с улыбкой смотрит на детей.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – вразнобой отвечают малыши. Хотя не такие уж и малыши, им уже по семь лет. Вполне самостоятельные личности.

– Сегодня у нас выставка наиболее заметных персонажей Эпохи Зарождения. Когда она у нас началась? – начинает экскурсовод. Это совсем молодая девчушка, это ее выпускная практика. И ей важно именно заинтересовать детей. Что может быть важнее истории родной страны? Поэтому девушка заметно волнуется.

– Двести лет назад, – откликаются дети.

– Абсолютно точно. Тогда в Ативерне правил его величество Эдоард Восьмой. Именно в его правление началось то, что мы называем развитием. В те времена школ не существовало. Существовали гильдии. Там работали мастера, они брали себе подмастерьев, и дети вроде вас вынуждены были работать на них за кров и пищу. Часто им не давали и того, они болели, умирали…

Детские личики становятся грустными.

– Чтобы стать членом гильдии требовалось заплатить взнос и сдать экзамен. Но мастерам не нужна была большая конкуренция, очень часто человек мог всю жизнь прожить подмастерьем. Или его могли насильно закабалить, дать денег в долг, начислить на них большие проценты… одним словом – вырваться из замкнутого круга было очень нелегко. Больниц тогда тоже не существовало. Медицина была весьма и весьма неразвита.

Один из мальчиков поднимает руку.

– Мы на уроке читали пьесу «Больной обманщик». [18]Там докторусы лечили или слабительным, или снотворным, или кровопусканием. Это правда?

Девушка улыбается – и в ответ ей такой же улыбкой зажигаются детские глаза.

– Почти. Были, конечно, травницы, но их было мало. Считалось, что все они шильды и дочери Мальдонаи. Гильдия докторусов не терпела конкуренции.

Дети понимающе кивают. Все они учатся в специальной школе с медицинским уклоном. И перевязывать раны, ухаживать за больными, помогать лекарям составлять лекарства их учат с шести лет. Все они знают, что нет профессии почетнее – и все мечтают стать лекарями.

– Эдоард Восьмой оказался первым, кто принялся бороться с этой системой. Разумеется, это многим не понравилось. Против него устраивали заговоры, его хотели свергнуть…