Галина Гончарова - Средневековая история. Граф и его графиня

– Именно… Миранда останется с вами. С нами.

– А вот тут сложность. Я писала вам, – Лиля высвободила руку и заходила по комнате. – Сейчас вы для меня – незнакомец. Я для вас – незнакомка. Мы просто не поняли друг друга, но главного это не отменяет. Мы в положении только что поженившихся людей. И сейчас должны приглядеться друг к другу. Иначе…

– Иначе?

– Что-то может задеть вас. Что-то меня. У вас сильный характер и мужчина вы решительный.

– Ты, дорогая.

– Хорошо. Но и я не подарок, – Лиля в задумчивости поигрывала веером. – При столкновении мы оба проиграем.

– Несомненно.

– Поэтому предлагаю назначить период притирки.

– Чего?

– Ну притирания, привыкания друг к другу… вы никогда не ухаживали за женщинами? Сколько вы обхаживали ту же леди Вельс?

– Месяца три.

– Вот. Я прошу меньше. За месяц совместной жизни вы не станете тянуть меня в кровать.

– А других?

Вопрос был задан в шутку, но Лиля притворилась, что ничего не поняла.

– Так, чтобы никто не знал. И попросите Тахира. Пусть осмотрит и вас, и ваших любовниц. Интимные болезни штука сложная. И лечится плохо.

– А вы откуда о них знаете?

– Да от него же…

Джерисон сдвинул брови.

– Итак, госпожа графиня, подведем итоги. Мне необходимо ухаживать за собственной женой, так?

– А мне необходимо перечеркнуть все, что было – и посмотреть на своего мужа с новой стороны, – парировала Лиля.

– И вы хотите это сделать за месяц.

Женщина развела руками.

– Я не знаю, как нам еще быть. Поймите, Джерисон, вы симпатичны, достаточно умны, пользуетесь успехом у женщин. Я же… Я обычная женщина. Которой хочется мира и взаимопонимания. А этого у нас нет. Что-то неправильно сделала я. Что-то вы. Но общий язык нам искать надо, чтобы дом не превратился в поле боевых действий.

Джерисон развел руками.

– Хорошо. Давайте попробуем жить вместе. Присмотреться друг к другу, притереться… попытаемся?

Лиля улыбнулась. Пока еще робко.

– Покои графа заняла Миранда. Но она может переселиться ко мне.

– Не в детскую?

– Мири привыкла, – Лиля улыбнулась на этот раз от всей души. – И мне приятно с ней заниматься.

– А еще это лишняя защита от нежелательных визитов по ночам?

В синих глазах блеснула ирония. И Лиля ответила шуткой на шутку.

– Возможно, со временем вы поменяетесь с Мирандой местами?

Джерисон рассмеялся.

– Ладно. Я согласен. В моем доме вы жить не хотите?

Но спрашивал он больше для проформы. Уже зная про Тараль, про то, сколько графиня делает для государства…

Лиля покачала головой.

– Я бы рада. Но мы там просто не поместимся…

– Я прикажу слугам перевезти вещи. Завтра. А сегодня, – в глазах Джеса опять заиграли веселые огни, – предлагаю вам прекратить прятаться от мира.

– Я не прячусь, – обиделась Лиля. И прозвучало настолько по-детски… Она сама невольно фыркнула.

Смеяться вместе с мужем получалось неплохо. Получится ли все остальное?

– Просто у меня много работы.

А еще пропавший Лонс Авельс. И Ганц, который должен вернуться с докладом, и… Но об этом – молчок.

– Но я хочу сегодня пригласить вас на бал. В честь прибытия гостей из Ивернеи.

Лиля мученически вздохнула про себя.

Балы…

Вот уж что ей никогда не нравилось. Но потерпеть придется.

– Тогда мне придется уже сейчас начать приводить себя в порядок. Разрешите мне пока откланяться?

Джерисон развел руками.

– Как пожелаете, госпожа графиня.

Лиля вышла из гостиной и направилась в свои покои. Надо выбрать платье, сделать прическу – это надолго…

Джерисон проводил жену взглядом.

За эти дни его много раз кидало из одной крайности в другую. С одной стороны – когда выражали восхищение его женой – он автоматически надувался попугаем. Да, я такой, и жена у меня такая.

С другой же…

Как должен поступать муж, у которого практически не осталось рычагов воздействия на жену? А Джерисону их именно что не оставили. Чувствуешь себя загнанным в угол, разозленным и беспомощным. Разве это понравится?

И Джес тоже оттягивал встречу с женой. И тоже боялся не отыграть потом назад.

Но вроде бы все прошло неплохо?

А месяц воздержания… да еще и осмотр у врача…

Раздражает, да. Но мужчина должен уметь себя сдерживать. Иначе это не мужчина.

На приготовления к балу потребовалось столько времени, что успел вернуться Ганц Тримейн. И застал графиню во всей красе.

Белое платье, летящие зеленые кружева, дорогие изумруды на шее, в ушах, на руках…

Золотые волосы заплетены в сложную косу, которая тоже перевита кружевом и янтарем. Красавица. И другого тут не скажешь.

– Ганц! Наконец-то! – и, перехватив в зеркале серьезный взгляд. – Девочки, все выйдите…

Ганц дождался, пока закроется дверь за последней служанкой, проверил комнату, заглянул в прилегающую – и вздохнул.

– Ваше сиятельство, все плохо.

– Насколько?

– Полагаю, ни Авельса, ни вирман мы больше не увидим.

– Полагаете?

– Точно сказать никто не может. Но это место было выбрано не зря. Там затопчут что угодно.

– А тела? Если бы их вывозили…

– Телега золотаря. С бочками. Тела в бочки – и по дороге. Никто и не заглянет.

– А потом по этой дороге столько проехали и прошли…

– Именно. Так что…

Лиля кивнула.

– Это плохо. Что будем делать?

– Думать. В любом случае, шлюховатая убийца на троне – не лучший подарок для страны.

Лиля кивнула.

– Кто знает, где выплывут старые грешки и кто еще возьмется за поводок. И что тогда будем делать?

– Пару дней придется подождать.

– А потом?

– А потом я что-нибудь придумаю, Лилиан.

Лиля вздохнула. Было тоскливо и тошно. Она уже теряла близких. И теперь теряет человека, который стал ее другом, ее учителем в этом мире… уже потеряла… больно.

На плечо ей опустилась сильная ладонь.

– Вы бы его не удержали.

– Знаю. Но я могла…

– Не могли. Лилиан, не считайте всех глупее себя. – Дерзость, да. Но Ганц имел право и не на такое. – Если его ждали сегодня – что произошло бы потом?

– Он бы пришел. Она – нет. Он бы… отправился обратно ко мне!

– И за ним проследили бы. Смерть Лонса – это плохо. Но спас он вас от серьезных бед и проблем.

– Но нас и так можно связать друг с другом…

– Через кого?

– Пастер…

– Печать на бумагах? Я оплавлю ее. Будет видно, что она не вскрыта, но не будет точно видно – чья она. Еще кто?

– Лонс старался не показываться, не представляться, скрывался…

– Лонс – имя распространенное. К тому же здесь он отрастил бороду, да и мало кто мог его узнать. Вы его не упоминали лишний раз?

– Нет.

– Лилиан, давно вы знали о его… избраннице?

– Давно. Поэтому он старался скрываться.

– Он-то понимал, чем ему это грозит. И чем все грозит вам. Нет, с вами его не свяжут. И это хорошо.