Галина Гончарова - Средневековая история. Граф и его графиня

– Это в честь моей матери. Я хочу сделать салон. Чтобы женщины приходили туда – и им помогали, вот как тебе. Согласись, одежда и прическа не главное. Да и внешность тоже. Но красивым легче жить на земле.

Лидия была согласна.

– Покажемся?

– Обязательно.

Мигель тискал щенка и спорил о методах дрессировки, когда в гостиную скользнула…

Что уж так, принц просто не узнал сестру. Виденное в розовом кружеве и Лидди не имели между собой ничего общего.

И принцу даже неловко стало, что вот он, сидит, болтает с вирманином… он поспешно вскочил с ковра, его движение повторил Эрик.

– Госпожа, разрешите представиться… Мигель, принц Ивернейский. Вы здесь в гостях?

Лилиан хрюкнула и сползла по стеночке, не в силах сдерживаться. Лидия шагнула вперед и цепко схватила братца за ухо.

– Я?! Еще как в гостях!

– Лидди!?

Искреннее изумление в глазах братца стало принцессе наградой за все вчерашние унижения. А восхищение в глазах вирманина стоило и того больше.

Эрик уважительно склонился в поклоне.

– Ваше высочество, позвольте сказать – вы восхитительны.

Лидия покраснела и опустила глаза. Лиля усмехнулась.

– Засмущали девушку. Но ведь красавица?

Следующие десять минут Лидия наслаждалась комплиментами. А потом отправилась в руки Марсии и остальных кружевниц. А Лиля прикинула, что еще подойдет принцессе. Холодные тона – нет, не ее. А вот теплые, персиковый, может быть кремовый, розовый… надо смотреть, прикладывать ткань и прикидывать. А может скомбинировать, например, персиковый с голубым или зеленым… надо смотреть…

– Ваше сиятельство?

– Ганц!

Ее перехватили у самой двери. Лидия уже зашла, а Лиля огляделась вокруг. Но вроде бы никому не было до них дела. Вот и отлично.

– Вы…

– Письмо у Ричарда. – Ганц почти шептал.

– И?!

– Ночью он ходил к отцу. И письма потом уже в его покоях не было.

Лиля предпочла не уточнять, откуда это известно Ганцу. Знает – и ладно.

– Полагаете, он примет к сведению?

– Надеюсь.

Лиля опустила ресницы. Не нужна ей такая Анелия на троне. И стране тоже не нужна. Самонадеянно?

Да нет. Вспомнить двадцать первый век, где бизнесмены покупают политиков. Она в данном случае просто убирает. Да и… а вот кто мешал Анелии честно поговорить с мужем? Отказать? Или уехать с Лонсом?

Он бы понял, чай, не дурак. И не полез бы в бутылку, и жив остался, и у Лили претензий не было бы. А сейчас – простите. Своих людей я никому не прощу.

Гардвейг чувствовал себя чуть получше. Что было, то было. Его докторус промывал рану, делал примочки и просто восхищался.

После обработки язва выглядела получше. До заживления было еще долго. Но… были шансы.

А значит, появлялась возможность прожить еще лет… да хотя бы пять! Уже неплохо! И ребенка не младенцем оставишь, и страну можно подтянуть, и… кто их знает, ханганов? Может, за это время они еще что-нибудь придумают?

Гардвейг и от десяти дополнительных лет не отказался бы.

А Лиля могла сказать, что они… ну, должны быть. Все в воле Альдоная, включая пролетающие кирпичи, но вены у короля хорошие (может быть стоит сказать спасибо пиявкам), сахарного диабета вроде нету, при правильном питании и уходе – почему бы и не десять лет?

Главное правильно зарубцевать язву – и не допускать ее появления.

Гардвейгу эти истины поведал Тахир дин Дашшар. Со всеми реверансами и раскланиваниями. И король проникся. А кому охота умирать раньше времени?

Сейчас он был согласен на многое. И явление гонца от Эдоарда его не разозлило. Как и просьба о встрече на высшем уровне.

Два короля.

Гардвейг перебросил свиток своему церемониймейстеру.

– Я согласен. Вечером. Сегодня или завтра. Согласуйте.

И началась сложная и трудная работа церемониймейстеров.

С одной стороны – король не должен ударить в грязь лицом и потерять достоинство.

С другой – один болен, а второй еще не оправился от болезни до конца. То есть пышная церемония отпадает. За такое и казнить могут.

С третьей – один хозяин, а второй – гость.

С четвертой – дружеские отношения – то есть куча всего. И это все надо учесть, а короли еще и тянуть не хотят, так что все срочно, все на бегу… Тяжелая это работа – церемониймейстер… и молоко за вредность не дают.

– Мой дом. Наш дом.

Джес произносил все это с легкой улыбкой. Лиля осматривалась по сторонам. Что тут скажешь?

Прибежище холостяка. Уютно, неплохо, но чего-то не хватает. Тепла? Света? Цвета?

– Вы здесь редко бываете, граф?

– Обычно я живу во дворце. Там у меня свои покои. А здесь… Миранде здесь нравилось.

– Она – замечательный ребенок.

Говорить о дочери было безопасно. И Джес с радостью подхватил эту тему. Пока не…

– Меня только тревожит ее брак.

– Помолвка с Амиром?

– Именно. Иная вера, иная страна…

– Обычаи, культура… я сама тревожусь. Но верю Мири. Она умная и сильная девочка. А если мы ей поможем сейчас – она справится потом.

– Все же, когда твой супруг имеет право на наложниц, а ты не имеешь даже права голоса…

– О да. – Лиля не удержалась от язвительной ухмылки. – С другой стороны – у нас мужчины тоже имеют право на любовниц?

Джес помрачнел, но пилюлю проглотил. А как тут вывернешься? Не виноватый я? Они сами меня в угол загнали и изнасиловали? Ага, двести два раза. Лиля взмахнула рукой, отметая тему.

– Здесь мило. Но я сюда переехать не смогу. Лучше уж вы к нам…

– Нам бы хватило места.

– Нам? Вы, я, Миранда, дети Амалии и Алисия, так?

– Так, – Джес помрачнел. – Дети, да…

Роман и Джейкоб дядю так и не видели. Ни разу в жизни. Джесу было больно даже смотреть на детей, даже думать о погибшей сестре. Насколько поняла Лиля, король так и не рассказал ему всю подоплеку заговора, ну а она тем более слова не скажет. Еще не хватало.

Поэтому Амалия оставалась в его сознании почти святой. Ну и пусть. Так оно спокойнее. Мстить не помчится… хотя нет. Помчится. Но только тем, кого укажет Эдоард.

– А что делать с остальной моей свитой?

– Э…

– Вирмане, ханганы, мастера…

– Мастера скоро переедут в Тараль. Вирмане… сколько им тут еще торчать?

– С Лейфом у отца трехгодичный контракт, – пожала плечами Лиля. – А что до остальных – не знаю. Могут и уехать…

С момента попадания в этот мир ее коробило, что был известен только один континент. И сейчас графиня Иртон хотела взять на себя функцию испанской короны. Снарядить корабли к неизвестному побережью. И можно даже не называть их «Юнона» и «Авось». [8]

Единственное, что ее нервировало…

На земле полюса планеты совпадали (практически) с магнитными. И компас она могла сделать за три минуты. Берешь иголку, берешь чашку с водой, пробку, чтобы на поверхности плавала, иголку греешь с одного конца, после чего он размагничивается, ее на пробку, ту в чашку – и любуемся. Нагретый конец будет указывать на юг. Вот как это будет здесь?