Анна Чеблакова - Смерть волкам (СИ)

— Нет. Придётся нам самим стать телеграммами.

Веглао кивнула и закинула мешочек за спину.

— Тебе не тяжело? — спросил Рэйварго.

— Нисколько.

— Я не об этом, — отозвался юноша. — Я о том, что ты сделала. Не тяжело вспоминать?

— Нисколько, — повторила Веглао. — Пошли.

Они повернулись и зашагали к лестнице, ведущей с крыши. Первым по ней спустился Рэйварго. Спускаясь, он оглянулся и спросил у Веглао:

— Они уже близко?

— Будут здесь через час. Нам больше незачем оставаться — все люди уехали.

Рэйварго сощурился, глядя на заходящее солнце, и сказал:

— Мы будем ехать целую ночь. В Донирете будем завтра утром.

— А ты сможешь так долго быть за рулём? — спросила Веглао, внимательно взглянув на него.

— Смогу, — кивнул Рэйварго. — Мы не собьёмся с дороги — здесь всего одно шоссе. И я успел немного подремать. А вот вы ночью сможете спокойно выспаться.

Они зашагали по городу. Веглао очень устала, но на сердце у неё было сравнительно легко. Хоть Кривой Коготь и жив, но она и её друзья сумели устроить проволочку в его планах — Морика мертва, оборотни из её стаи либо убиты, либо убежали, машины угнаны, а вокзал в Намме по понятным причинам не работает. Веглао была уверена, что даже если Кривой Коготь всё-таки пойдёт в Донирет, его продвижение значительно замедлится. Без транспорта он прибудет к городу через несколько дней, не раньше. К тому времени люди будут предупреждены и соберут против него значительные силы. В это время ход её мыслей прервался — они вышли к окраине города, где возле дороги стоял небольшой автомобильчик песочного цвета.

Прав у Рэйварго пока ещё не было — экзамен по вождению он благополучно пропустил, так же как и выпускную сессию, — но водить машину он умел. И сейчас ему удалось подыскать неплохой автомобиль, точно такой же, как тот, на котором он учился ездить. Это был «Кулан» 1980 года выпуска — превосходный вариант для поездки по пустыне: высокая посадка, большие колёса на толстой резине. Вот только внешне машинка выглядела непрезентабельно. Она была грязной и пыльной, одна дверца была здорово помята, на второй кто-то написал поверх слоя грязи: «Помой меня», а крыша и капот были здорово обкаканы птичками.

— Выбирать не приходится, — скромно сказал Рэйварго.

— Да ну, это отлично! — Веглао провела пальцем по стеклу автомобиля. — Наконец-то не пешком… А где Октай?

— Я здесь, — послышался голос Октая. Он вышел из маленькой бакалейной лавки на окраине, держа в одной руке две бутылки с водой, во второй — жестяную банку с печеньем. — Это наш сегодняшний ужин. Надеюсь, вы любите сухую малину? Я хотел взять шоколадное, но его уже всё разобрали.

Рэйварго улыбнулся ему в ответ:

— Завтра мы уже будем дома, и там найдём кое-что получше.

— Это твой дом, а не наш, — возразила Веглао, дёргая ручку автомобиля. — Как его открыть?

— Нажми на ручку снизу и потяни на себя, — посоветовал Рэйварго. Раздался лёгкий щелчок, и дверь открылась, слегка скрипнув при этом. Веглао заглянула внутрь и положила свой мешок на сиденье.

Друзья прислонились к машине и ещё раз посмотрели на город. Солнце ярко освещало его, сделав его тускло-песочные стены оранжевыми, как апельсины. Оттуда не доносилось ни единого звука, только тихо хлопал на ветру не закрытый кем-то ставень. В городе больше никого не было, и казалось, что он не то чтобы умер, а скорее оглушён неожиданным уходом людей.

— Как вы думаете, люди ещё вернутся сюда, когда всё закончится? — спросила Веглао. Октай молча пожал плечами и, развернувшись к Намме спиной, нырнул в машину. Рэйварго обошёл автомобиль и открыл дверцу водительского места.

— Конечно, вернутся, — сказал он, посмотрев на Веглао. — И всё будет как раньше.

«Да нет, — мрачно подумала Веглао, садясь в машину, — как раньше уже ничего не будет». Но вслух она этого не сказала. Ей снова стало досадно за то, что она не смогла убить Кривого Когтя, когда была возможность, но ругать себя было бесполезно.

Рэйварго сел на своё сиденье, и как раз в это время солнце окончательно скрылось за длинными низкими фиолетовыми тучами, протянувшимися над горизонтом. Запад ещё горел, но всё вокруг сразу как-то потемнело, исчезли и солнечные блики, и нерезкие вечерние тени. Рэйварго пристегнулся и помог сделать то же самое Октаю, который ещё ни разу не ездил в легковом автомобиле и теперь с неподдельным восхищением рассматривал и педали, и руль, и спидометр.

— Когда всё это закончится, научишь меня? — спросил Октай.

— Что, водить машину? — обернулся к нему Рэйварго.

— Да, — юноша провёл рукой по приборной панели, стирая с неё пальцами пыль.

— С удовольствием, — Рэйварго вставил ключ зажигания в скважину возле руля, — но не забывай, у меня нет прав.

— У тебя и на ношение оружия нет прав, — усмехнулся Октай, и его белые зубы сверкнули в полумраке. — И вообще, ты бросил учёбу и шастаешь по стране в компании двух оборотней, сбежавших из ликантрозория.

Их автомобиль тронулся с места не сразу. Гравий полетел из-под его колёс, выхлопная труба выплюнула несколько клубов серого дыма, и машинка неспешно, покачиваясь, покатила к шоссе. Рэйварго довёл её до асфальта на небольшой скорости, и, когда камушки перестали биться о днище, надавил на газ, собираясь разогнаться. И как раз в этот момент фары выхватили из сгущающегося сумрака длинную фигуру, шагнувшую прямо навстречу машине.

Белый свет ударил в перекошенное от злости и горя лицо, страшное в своём безумии, поднятую руку с зажатым в ней ножом. Беззвучно вскрикнув от неожиданности, Рэйварго крутанул руль влево, и «Кулан» послушно свернул. Его левое переднее колесо соскочило с асфальта на песок, машину здорово качнуло. Веглао отбросило от одного окна к другому, она больно ударилась локтём о дверцу, а головой — о стекло, едва не разбив его. Ослепнув на миг от боли, она инстинктивно выхватила нож. А в это время Мордрей, издав протяжный вопль, ударил ножом по стеклу окна рядом с передним пассажирским сиденьем. Если бы он сделал выпад, то наверняка пробил бы стекло, но он не соображал, что делает. Нож полоснул по стеклу, оставив на нём трещину, и прежде, чем Октай успел испугаться, а Мордрей — замахнуться для нового удара, Рэйварго изо всех сил надавил на педаль газа и одновременно повернул руль вправо. Автомобильчик въехал обратно на дорогу и помчался, набирая скорость, к Донирету.

Мордрей остался стоять, глядя на жёлтые пятна задних фар слезящимися, сощуренными глазами. Его грудь неровно приподнималась и опадала, из-за оскаленных зубов вырывалось хриплое дыхание. Он поднял руки к небу и, глядя вслед машине, снова заорал во всё горло. Этот вопль был таким, что Кривой Коготь, бывший уже совсем рядом, даже вздрогнул, услышав его.