Татьяна Любушкина - В лабиринте миров

— Может кто-то из Сиккурийцев? — робко предположила Сèя. — Первое время они часто приплывали. Привозили еду, вещи…

— Первое время! — раздражённо буркнул Гòра. — Первое время прошло и теперь…

Гòра хлопнул себя по лбу — его осенила догадка.

— Это разведчик, — удовлетворённо сказал он. — Прибыл узнать, не сдохли ли мы здесь от голода и холода! Ну-с, теперь господин разведчик пусть сам узнает каково это — жить в закрытой бухте! Кто стережёт лодку?!

Сèя испуганно вздрогнула. В этом желчном, худом мужчине, она с трудом узнавала своего отца.

— Возле лодки Вàгик и Дретт. Они пытаются сделать весло.

— Вот и пусть не отходят от неё. Пусть попробует наш ночной гость вернуться обратно в благословенную Сиккỳрию без своей лодки!

Глаза Сèи наполнились слезами.

— Отец, а может этому человеку нужна помощь? Может он такой же беглец, как и мы? Может он ранен и лежит в скалах не в силах подняться?!

Гòра смотрел на дочь озадаченно. Его уже давно не удивляли людская подлость и предательство, да и сам он настолько привык человеческие поступки мерить с точки зрения собственной выгоды, что такой поворот событий ему и в голову не пришёл, а ведь Сèя права! Негоже записывать во враги человека, которого ни разу и в глаза не видел.

— Надо пройтись вдоль побережья, — подала голос Ко. — Кто бы то ни был, этого человека надо найти.

Вàгика и Дрèтта решено было оставить возле лодки, а остальные собрались в путь.

— Пойдём с сторону ручья, — предложил Рàа. — Если этот человек действительно нуждается в помощи, мы найдём его неподалёку от места, где обнаружили лодку.

Никто не возражал.

Ко посоветовала взять с собой носилки, на случай, если раненого придётся нести.

Лòра вынесла несколько лепёшек, завёрнутых в сухие листья травы и пустую бутыль.

— Воду наберём в ручье, — пояснила она.

Старую Ко оставили стеречь младенца и она не возражала: тяжело ей стала лазить по валунам под пронизывающим ветром.

Поисковая команда собралась на берегу и вот тут-то хватились, что не хватает Лео.

Поначалу никто не выразил беспокойства. Своевольный мальчик часто гулял один, но никогда не уходил слишком далеко.

— Лео!

Громкий хор голосов принялся звать мальчика на все лады, но тот не отзывался.

— Лея, где твой брат?

— Я не знаю, — испуганно пожала плечами девочка. — Когда я проснулась, его постель была уже пуста. Я думала он пошёл к лодке…

Вагик и Дретт отвечали, что мальчик действительно приходил рано утром, но его отправили домой. Больше он возле лодки не появлялся.

Стала нарастать тревога.

— Кто-нибудь ещё видел сегодня Лео?

Оказалось — никто.

Вагик и Дретт, как уже говорилось были заняты лодкой. Гòра — собственными мыслями. Сея и Рàа — друг другом. Лора — младенцем, а остальные… остальным и раньше было не до малыша.

Поиски неизвестного пришельца были забыты. В растерянности люди метались по берегу, на все лады выкликая имя Лео. Мальчик не отзывался.

— Надо разделиться, — предложил Гора. — Я и Вагик пойдём до восточного края бухты. Сол и Сея — направятся к неприступным горам. Дретт и Раа обыщут западный край бухты, а…

Его речь была прервана криком Лоры:

— Смотрите!

Все разом повернулись в сторону, куда указывала рука молодой женщины, но ничего не увидели.

— Что?!

— Лора, детка, что ты там увидела?

— Это был Лео? Скорее туда!

— Я н-незнаю! — Вид у Лоры был такой, словно она увидела призрак. — Я не знаю. Но это… был Лео. Кажется…

— Так тебе кажется?! — Дретт не на шутку рассердился.

Какие могут быть вымыслы, когда речь идёт о его сыне!

— Я не знаю! — в голосе Лоры послышалось отчаяние.

Не отвечая больше на вопросы она бегом пустилась по берегу, в сторону ручья, забыв про своего младенца. Все остальные поспешили за ней. Даже старая Ко, крепко обхватив орущего ребёнка сухими руками, заковыляла по песку.

— Беспечная мать, — бормотала она, не поспевая за остальными. — Куда вы, сумасшедшие?! Эдак мы растеряем всех детей…

Сея замедлила шаг и вернулась к Ко. Взяла ребёнка на руки и вдвоём они продолжали свой путь, не упуская из виду тех, кто мчался впереди.

Словно желая преградить бегущим путь ледяной ветер зло дунул по воде и широкая волна водопадом пролилась на узкую полоску песка — единственному проходу к ручью.

— Пойдём в обход!

— Нет, это слишком долго! Сейчас волна спадёт.

Но вода и не думала уходить, всё выше поднимаясь над берегом, а ожидание казалось слишком мучительным.

— В обход!

Все, даже старый Фол Ай принялись карабкаться по валунам и это был напрасный труд, потому что вода всё-таки отступила. Вовремя подоспевшие Ко и Сея, беспрепятственно пересекли влажную полосу и оказались у ручья одновременно с теми, кто преодолел скалы.

Их тела были изуродованы. Нет, я не о жалкой культе, что торчала из-под широкого плаща старика и не о покрытом глубокими морщинами лице пожилой женщины, тяжело дышавшей от слишком быстрой ходьбы. Это выглядело по-другому.

Чёрные, безобразные бляхи, словно застарелый лишай покрывали их тела. Тонкие струны, некогда связывающие их с солнечным потоком этого мира были безжалостно обрублены и свисали, как дохлые черви. Глаза закупорены крепко вдавленными пробками, создавалось впечатление, что они слепы. Не видят никого и ничего. Рты коряво зашиты обрывками грязных ниток. Кто же так поработал над ними? Легендарный Франкенштейн, был бы красавцем, рядом с этими несчастными людьми.

Исключение составляли дети: девочка, чуть постарше Лео, девушка, молодая, почти ребёнок. И младенец на её руках. Они просто были закрыты. Так же, как и Лео несли на своих лицах сотканные повязки и печать, не позволяющую им соединиться с этим миром.

Я смотрела на них, а они смотрели на меня: настороженно, недоверчиво, словно гадая друг я или враг.

— Добрый день.

Я первая открыла рот, но никто из них не успел мне ответить. Церемонию нашего осторожного знакомства нарушил Лео.

— Папа, Лея, я могу летать! Я…

Глосс малыша осёкся и он попятился назад, прижимаясь к моим коленям.

— Папа?

Я-то догадывалась, что он увидел. Уродливых чудищ, вместо привычных лиц родных ему людей. Да, малыш, ты получил способность не только видеть свет, но и его изнанку. Вот только маленький Лео этого не знал. Не готов был увидеть чёрную сторону жизни.

Один из монстров кинулся к нам.

— Сынок! Что с тобой?!

Грубые нити растягивались, вместо чистого голоса раздавались глухое шипение и свист. Слепые глазницы вращались и незаживающие раны кровоточили беспрерывно.

Малыш зажмурился от ужаса и я взяла его на руки.

— Не надо. — Я прижала мальчика к себе, тельце его тряслось от рыданий. — Он боится. Он видит… вас.