Татьяна Любушкина - В лабиринте миров

Мои размышления прервал звонкий голос Леды.

— Прошу вас, господа. Я попросила Комнату привести её в гостиную и отсюда вы сможете спокойно понаблюдать за поведением нашей гостьи. Уверяю вас — это что-то необычайное!

Я осторожно выглянула из-за угла. Спиной ко мне стояла Леда и рядом с ней два сумрачного вида господина в одинаково тёмных одеждах. Перед ними была прозрачная стена, сквозь которую, как на ладони проглядывалась гостиная и все трое напряжённо вглядывались в пустую комнату.

— Скоро? — отрывисто спросил один из субъектов.

— Да, — Леда кивнула. — А у вас есть средства безопасности?

— Не беспокойтесь, мадам, мы не в первый раз задерживаем преступников, безумцев и чужеземцев. Кем бы ни оказалась ваша ночная гостья — мы не упустим её.

Леда облегчённо вздохнула, а я вытерла о подол юбки вспотевшие ладони. Ничего себе! А ведь это они меня задерживать собрались. Чего я им сделала?!

Стараясь не дышать, я на цыпочках вернулась назад.

— Комната!

— Да, госпожа?

— Они хотят схватить меня!

— Я знаю. Я дала вам возможность убедиться в моей лояльности к вам, не так ли?

— Лоя… чего? Комната, я не хочу, я ничего им не сделала плохого! Как мне уйти отсюда?!

— Дом обладает девятью скоростными выходами, каким из них вы желаете воспользоваться?

В коридоре раздались тяжёлые шаги.

— Какой ближе!

Голос Комнаты был чрезвычайно предупредителен.

— Самый ближний находится у вас за спиной. Но это выход в Средний слой.

Стук шагов приближался.

— Какая разница?! Как его открыть?

Стена за моей спиной услужливо отъехала в сторону, и из-за неё пахнуло горячим, пыльным зноем.

Я шагнула вперёд и задержалась на секунду.

— Комната!

— Да, госпожа?

— Почему ты помогаешь мне?

— Я помогаю обитателям этого дома, такова моя обязанность, а вы предоставляете для них угрозу. Вам лучше удалиться.

Я раскрыла рот. Ну, и дела! Да Комната просто выгоняет меня! Вот, нахалка, ей-то я, чем не угодила?! Впрочем, это лучше, чем оказаться в лапах неприятных субъектов. Не раздумывая больше ни секунды, я пересекла порог, и стена сомкнулась за моей спиной.

Вокруг меня расстилалась степь. Бескрайняя, жаркая и совершенно пустынная.

Старый король не сошёл с высокого трона — сполз, держась за руку верного Люка. Он теперь заходил в тронный зал раньше всех и покидал его позже всех, чтобы никто не видел, как беспомощен стал правитель Трот.

— Ты помнишь Ивону, Люк?

Вопрос раздался так неожиданно, что Люк замер с открытым ртом, а потом непроизвольно схватился за сердце.

— Господь с вами, сир! Зачем вы поминаете её, да ещё на ночь глядя?!

— Не знаю. Приснилась. Вот, думаю весь день… как считаешь — она жива?

— Я считаю, что она всю вашу семью погубила, — сурово отозвался старый слуга. — Ведьма она и есть ведьма. Выбросьте вы её из головы!

Старый Трот покачал головой.

— Ты прав, Люк, ты прав…

Король заперся в своей спальне и сел у открытого окна. Ему нравилась эта комната. Просторная, расположенная на самом верху круглой башни, из её окон открывался вид на весь город, но больше всего Трот любил сидеть здесь, у противоположной стены, откуда он мог видеть степь. Он многое повидал из этого окна: многочисленные набеги викелотов и нурлингов, степные пожары и пыльные бури, ночь сменяла день, осень зиму, а ещё оттуда из степи, появилась она. Ивона.

Так ли её звали на самом деле? Он не знал, а она не говорила. Смеялась, блестя белоснежными зубами, только и всего.

Он вспомнил день, когда встретил её впервые. Отец и браться неожиданно снисходительно отнеслись к её появлению, а мать взбунтовалась.

— Гони её! Гони её прочь! Ты что не видишь — она ведьма! Она погубит тебя!

Но всегда покорный и мягкотелый Трот неожиданно проявил необычайное упрямство.

— Нет. Она останется со мной.

Мать прекратила с ним всякое общение, заперлась в келье и дни и ночи проводила в молитвах, борясь за загубленную душу младшего сына, а Трот дни и ночи проводил с Ивоной.

Мать не скоро поняла, что Трот и не заметил её отсутствия, а когда догадалась и прекратила своё ненужное затворничество — было поздно. Не только Трот, но и Король и старшие сыновья все были под властью честолюбивой Ивоны.

Королевство готовилось к войне.

…Много лет племена викелотов и нурлингов разоряли окрестные сёла. То тут, то там пылали соломенные крыши. Иногда орды кочевников объединялись, и тогда осаде подвергался город, но всегда удавалось снять осаду, отбить врагов и отстроить деревни. Теперь Ивона решила положить этому конец.

— Хватит отсиживаться в норах! — она чёртом вертелась на вороном коне Трота посреди толпы городских оборванцев, и те встречали её слова восторженными криками.

— Верно!

— Хватит!

— Положим этому конец!

Король и старшие сыновья эхом вторили ей.

Королева упала к ногам безумцев и умоляла их одуматься.

— Зачем вы слушаете её?! Как вы собираетесь победить кочевников, орды их многочисленны и неуловимы, они скачут по степи, как ветер, как угнаться за ними?! Пока мы здесь, мы в безопасности!

Но Король и старшие сыновья лишь рассмеялись, а Трот печально произнёс:

— Их не остановить, матушка.

Тон, которым Трот произнёс эти слова, убедили Королеву, что младший сын не разделяет энтузиазма прочих, но и он отказался помочь ей.

Войско выступило на рассвете и покинуло городские ворота под громкие крики горожан…

… Налетевший ветер принёс вечернюю прохладу. Трота тяжело вздохнул и прервал свои воспоминания, дотянулся старческой, дрожащей рукой до колокольчика. Бронзовая безделушка негромко звякнула. Пришёл Люк и, молча, подал тёплый плед.

— Не сидели бы вы у окна, сир. Простудитесь.

Трот сердито отмахнулся, и Люк поспешил прочь, но на пороге остановился и негромко спросил:

— Вы всё ждёте её?

Оба знали, о ком идёт речь.

— Она обещала вернуться, Люк. Она обещала…

Старый Люк сокрушённо покачал когда-то ярко-рыжей, а теперь совершенно лысой головой.

…Он тоже был в том походе. Так же, как и все влюблённый в весёлую беззаботную Ивону. Была ли она красивой? Вряд ли. Дочка трактирщика с её синими глазками и пухлыми губками была куда как красивее, но Ивона была… интересно, а кто первый подумал, что она ведьма?

Это слово долго никто не решался произнести, но оно витало в воздухе, крепло и приобретало осязаемые формы.

Много дней они бродили по степи в тщетной попытке обнаружить следы кочевников. Потом набрели на небольшую стоянку, разметав по полю шкуры, которыми были покрыты хижины и небогатый скраб. Сами кочевники, как сквозь землю провалились, а ночью… той ночью перерезали горло спящему Королю, и степь запылала вокруг осиротевшего отряда, подожжённая с четырёх сторон.