Наталья Якобсон - Роза с шипами

- Кто только что играл? - крикнул я, будто надеясь, что Роза и Винсент, оставшиеся наверху могут меня услышать.

Я распахнул дверь, и даже не собираясь тратить время на запоры, хотел кинуться наверх, но путь мне преградила Роза. Интересно, давно уже она стояла под порогом? Она поднесла палец к губам, приказывая мне молчать. Я, наверное, стоял на пороге, как истукан, смотря на нее, и ей пришлось оттолкнуть меня с пути, чтобы пройти в лабораторию.

Роза кинула на кресло лютню, взяла перо, обмакнула его в чернила и без труда развязала узелки на папке с моими записями.

-- Да? - переспросила она, прислушиваясь к чему-то, чего я не слышал. Потом быстро и проворно исписала клочок бумаги и протянула его мне.

-- Давай же, лети в Виньену, - приказала она, пытаясь насильно втиснуть бумажку в мои онемевшие пальцы. - Ты нашел то, что сможет лишить силы твоего наставника.

-- Я был неосторожен, - вместо того, чтобы взять у нее ключ к решению всех проблем я пробормотал обычную банальность и решил, что этого вполне достаточно.

-- Я слышала, как они вошли, будто хлопнула, открываясь, какая-то существующая только в нашем воображении дверь.

-- Это ты играла на лютне? Я бы никогда не догадался, что обычная лютня может издавать такие звуки.

-- Так ты пойдешь в Виньену или предпочтешь подождать, пока твой злой гений постучится в наши двери? - проигнорировав мою реплику серьезно спросила она.

-- Он не посмеет, - я резко выпрямился, и как будто снова стал сам собой, нет больше наивного мальчишки, теперь я снова одно целое с драконом.

-- Они бы тоже не посмели, если бы не почувствовали, что ты расстроен, - с легкой укоризной сказала Роза. - Я имею в виду твоих невидимых друзей, тех с кем ты уже очень давно, ни один век тому назад, начал вести вашу темную игру в шарады.

-- Никогда не заигрывай с красоткой, если не готов с ней обручиться, сказал бы Винсент, - я попытался выдавить слабое подобие улыбки. - Мои притворные друзья уже давно выводили рулады, но только сегодня решили, что я близок к тому, чтобы оступиться, как и все те, кого они соблазняли обещаниями власти до меня.

-- Ладно я отправляюсь назад ко двору теней, но это останется у тебя, - я зажал ее пальцы, державшие клочок бумаги, в кулак. - На всякий случай.

Только сейчас я заметил, что мой камзол изорван во многих местах. Из обожженных по краям дыр выглядывал белый батист рубашки. В таком виде на ассамблею не пойдешь. Что ж, видно сама судьба велит еще раз облачиться в черное.

Роза настаивала на том, что будет сопровождать меня, но мне не хотелось рисковать ни ею, ни даже Винсентом, который тоже был не прочь почтить своим присутствие общество теней. Очутившись на улицах Виньены, я ощутил сырость и влагу, как если бы недавно прошел дождь. Был вечер, но в некоторых домах никто не спешил зажигать свет. В тех домах, где не осталось ни свечей, ни керосиновых или масляных ламп, после крысиного нашествия. Теперь я без труда мог определить, особняки, снятые на время квартиры на вторых этажах или каморки тех, кто пошел за князем. Черный цвет бархатной одежды, как будто приобщал меня к сонму тайн, ревниво оберегаемых новой княжеской свитой. Только золотые локоны, хоть и на фоне черноты, но все-таки выдавали во мне чужака. Все слуги князя безликие тени, кто-то пытающийся так или иначе щегольнуть своей индивидуальностью тут же резко выделяется на их фоне. Я надел заранее приготовленную для этой цели черную треуголку и сам, как они все, легко слился с темнотой.

Дракон внутри меня уже успел распрощаться с мыслью о свободе. Он присмирел, зато я получил возможность осознать, что я не его маска. Я не просто его оболочка, а хозяин. Это он сидит внутри, как в клетке, а не просто прикрывается мной. Если я пожелаю, то он вырвется только для того, чтобы изничтожить то мрачное осиное гнездо злодеев, на которое укажу я. Но я не позволю ему сжечь ничего вдобавок к этому.

Я не стал ни стучать в дверь нужного мне дома, ни взламывать ее, а только коснулся пальцами замка и он без щелчка открылся. Не встретив у дверей цербера, я прошелся по прихожей, заглянул в тамбур, но нигде никого не нашел. Либо все опять собрались в подвале, либо у них на сегодня назначено другое место встречи. Я спустился вниз. Подавляющих размеров залы уже не произвели на меня прежнего впечатления. Вокруг не витали флюиды черной магии. Прошлый раз, я как будто, видел это место сквозь призму, а сейчас это были просто заброшенные подвальные залы с потрескавшимися стенками и стойким запахом плесени.

-- Наконец-то, - донесся до меня знакомый голос из дальнего уголка залы, оборудованного под гостиную. - Добро пожаловать, монсеньер дракон.

-- Добрый вечер, Шарло, - поздоровался я с Находчивым злым духом, стараясь не заметить, как поразил его, назвав по имени. Он даже выронил бокал, из которого собирался пить, но вовремя успел нагнуться и схватить его на лету, так что ни одна капля черной жидкости не пролилась на пол. Так молниеносно не может двигаться даже тень.

-- Браво! - произнес я одними губами, но он понял, что я смеюсь над ним, и смутился.

-- Вы сомневаетесь в том смогу ли я назвать ваши имена? - я насмешливым взглядом обвел всю собравшуюся публику, их было мало, в уменьшенном количестве они уже не казались роем теней, просто фарфоровыми манекенами, обряженными в черное. Куда подевались все остальные? Смогу ли я прочесть планы всего общества в мыслях этих пустоголовых служителей зла.

Здесь были всего две дамы, обе черноволосые, в почти одинаковых платьях, с кружевными кокетками, прикрывавшими плечи и шею. Их можно было принять за близняшек. Обитое черным кашемиром кашне и клавесин остались в распоряжении двойни. Кавалеры тесным кружком стояли в углу. Они смотрели на меня с ревностью и неверием, как на невозможное в природе, но чудесное явление.

Мрачная обстановка. Мне захотелось раскрасить их костюмы сандалом и кармином, всеми самыми стойкими красками, чтобы хоть как-то расцветить их невзрачность. Я бы не пожалел цветной глазури, чтобы раскрасить своды потолка, а по углам было бы не плохо расставить пальмы в кадках и банкетки. Тогда это был бы зал для приемов, а не черное урочище.

Всего несколько трехсвечных шандалов снабжали светом убогое помещение. Здесь не было ни картин, ни гербариев, ни акварелей - ничего из того, чем принято украшать помещения.

Грациозно и бесстрашно я двинулся ближе к сборищу. Я не старался придать своим движением гибкость пантеры готовой к прыжку, но все равно выглядел хищником.

-- Гонория, Присцилла, - кивнул я дамам, решив, что в каком бы падшем обществе не находился, а женщин все же надо приветствовать в первую очередь. Они вздрогнули, услышав свои имена. Возможно, даже став подругами, они знали только прозвища друг друга, а сейчас впервые услышали настоящие имена и испугались, что одна из них случайно или под пыткой может проболтаться о другой.