Наталья Якобсон - Роза с шипами

-- Единственное, что можно сделать, это обезглавить меня, - предположил я.

-- Пока ты в человеческом обличье никто не решиться на такое святотатство, - возразила Роза.

-- Никто из людей, - поправил я. - Только вот, у меня язык не повернется назвать князя человеком.

-- Князь слишком ценит твои безупречные черты лица. А, значит, опасаться нам нечего, - Роза все-таки нашла в нижнем ящики шкафа то, что искала: камзол, бархатные панталоны, жилет, сапоги и, конечно же, шпагу в ножнах.

-- Собирайся, - кивнул я, радуясь тому, что все время рядом будет живое и красивое существо. В одиночестве путь в ущелье мог бы показаться бесконечным. - Я должен сказать королю, чтобы даже в случае моего исчезновения он не отдавал власть Анри, если тот объявиться. Нужно предусмотреть все.

Я уже стоял возле открытого окна, за которым мерно кружились снежинки, и собирался улететь, но остановился, вспомнил, что надо похвалить Розу за то, как она впечатлила Камиля.

-- А знаешь, автор пьесы мечтает о твоем возвращении на сцену.

-- Я, конечно, понимаю, что ты считаешь "Тень и маркизу" пасквилем, но, задумайся, автор не только опорочил твое честное имя, но сделал тебя, дракона, знаменитым героем, по крайней мере, на подмостках.

-- Утешительно, - пробормотал я, улыбнувшись уголками губ. Роза сказала еще что-то, но ее слова были обращены уже только к снежной круговерти за распахнутым окном. Кажется, она говорила, что подозревает некоторую фантазию в пьесе, но считает, что в жизни все было иначе. Я не расслышал, потому что спешил. Уже шагая по улицам Виньены, я на ходу вспоминал слова, которые вместо актера полагалось бы произносить мне. Конечно, Камиль присочинил, никакого разговора между мной и Сабриной ни разу не состоялось. У меня просто тогда не хватило времени вести с ней беседы, но богатая фантазия автора вкладывала в мои уста те реплики, которые я мог бы сказать только Розе, а не жертве. Я попробовал повторить про себя какой-то куплет и понять есть ли в стихах что-то оскорбляющее меня или Камиль всего лишь воспользовался тем, о чем мы с ним болтали в темнице. Жаль, что нельзя запомнить всю пьесу с первого раза.

Я остановился, взглянул на диск луны высоко над крышами домов и припомнил Розу, стоящую на сцене. Как красиво и складно она произносила свою речь. Мою речь Камиль написал так, что она смогла бы подойти, как ему самому, так и любому из волшебных существ. На улицах никого не было, никто бы меня не услышал, разве только какая-нибудь фея, желающая услужить, но пока что прячущаяся в проулке. Шепотом я повторил стихи Камиля, ответ незнакомца на вопрос маркизы "кто ты?"

-- Я созданье той страны,

Где природа с смесью зла

Нас рождает вопреки

Всем уставам бытия

Мы свои среди теней

Мы крылаты и горды

Вечно в прятки средь людей

Мы за то играть должны.

И кто-то из темного переулка отозвался на мой шепот глухим, понимающим смехом. Таким многозначным смешком может только один бандит приветствовать другого. Я огляделся по сторонам, но никого не заметил.

Во дворце я не стал никого беспокоить. Зачем будить короля? Он непременно начнет отговаривать меня от опасных затей или предлагать свою помощь. Пренебрегая дверью, я воспользовался окном второго этажа, сел за стол в королевском кабинете, написал короткое письмо королю и запечатал королевской же печатью. По крайней мере, так всем будет понятно, что такую печать мог оставить только наследник, но чтобы его величество уж точно ничего не перепутал я прилепил снизу крошечный оттиск своего перстня-печатки, который король, наверное, уже давно заметил у меня на руке. Во всяком случае, это лучше, чем отпечаток драконьего когтя на конверте.

Мне пришлось еще заглянуть в припозднившуюся специально для преемника короля мастерскую портного. Я заказал там платья для Розы и обещал, что зайду забрать их как-нибудь ночью. Для принца, которого считали неженатым, это был странный заказ. Хозяин мастерской понял меня по-своему и на всякий случай представил мне несколько миловидных девушек - швей. Кому не охота, чтобы дочь или племянница ходила в фаворитках. Внутри меня дракон зло рассмеялся, но я сам ощутил только чувство неловкости и теперь явился за вещами только ночью, когда весь штаб работниц уже спал. Лампа на окне за приопущенной шторой сообщала мне, что сам владелец еще не спит.

Я забрал сверток и пеструю шляпную коробку, объяснил, что спешу к даме и был даже рад, когда за моей спиной закрылась дверь. По крайней мере, один-единственный человек во всей Виньене мог подтвердить, что по ночам меня ждет фаворитка, а не демон, которому я продал душу.

Надо было скорее возвращаться к Розе, но я мельком взглянул на луну, уже переместившуюся в небе левее над шпилями города и вспомнил еще одну сценку из пьесы, маркиза спрашивает что-то насчет рождения, юности, зари, а дракон в облике кавалера таинственно отвечает и в словах раскрывается мое прошлое:

Свою первую зарницу

Увы, вспомнить не могу,

Помню мрачную темницу

И оплывшую свечу,

Звон цепей и шелест платья,

Голос демона во тьме,

Рок всесилен и объятья

Рано смерть раскрыла мне

По мнению Камиля такому откровенному признанию Сабрина поверить просто не могла. Кем она могла посчитать привлекательного молодого человека, как не притворщиком, решившим с какой-то целью разыграть из себя демона. Я все еще слышал ее ответ произнесенный устами Розы:

Смерть? Метафора иль шутка?

Скольких, притворившись им

Ты сумел лишить рассудка

Появлением своим.

Я тряхнул головой, словно пытаясь прогнать какие-то мысли. Мне надо спешить домой, а не читать чужие стихи. До того, как Роза открыла мне глаза на то, что автор талантлив я считал пьесу весьма оскорбительным сочинением.

Ощутив чье-то легкое дыхание у себя на затылке, я обернулся. Фигура, прислонившаяся к стене, мастерской портного показалась мне настолько знакомой, что я даже не задался вопросом "кто это?"

-- С каких это пор ты наряжаешься в платья? - с усмешкой спросил меня кто-то, хотя ничьи губы не шевелились и слова звучали так, что слышны были только мне. Будь даже сейчас рядом какой-то прохожий, он бы ничего не услышал.

-- Они для девушки, - вслух ответил я, не задумываясь о том, что если наблюдатель на самом деле ни о чем меня не спрашивал, то мои слова могут показаться ему странными.

-- Для девушки? - то ли эхо, то ли сдавленный смешок. - Ты хочешь сказать, что какая-то девушка, поселившаяся у тебя, сможет прожить достаточно долго, чтобы все это перемерить?

Слова прозвучали и опять неясно были сказаны они вслух или только вторглись в мое сознание.

-- Подойди! - велел я не вслух, а мысленно, так, что ни одно живое создание не смогло бы противостоять приказу, но фигура не выступила из темноты, а напротив нырнула глубже в нее и скрылась за углом дома.