Анастасия Калямина - Волшебство на грани

Не знаю, сколько дней они так мучили объект, пытаясь опустить температуру. Ясное сознание ко мне не возвращалось...

***

А между тем, тётя Ира прибыла в Чалиндокс, полная решимости забрать меня домой. "Зеркалатор31" на неё не действовал, ведь она не раз становилась свидетельницей моих магических выходок.

Выйдя из аэропорта и таща свой багаж, она попыталась поймать такси, но тут же удивилась количеству людей, летающих по улице на всяких полётных вещах. К ней подошёл паренёк, торгующий газетами, весь в веснушках и похожий чем-то на пеликана. Наверное, был этой птицей в прошлой жизни.

- Газетку купить не желаете? - предложил он радостно.

Тётя Ира одарила его взглядом типа "Я тороплюсь, не мешайте!", но газету взяла. Затем, поймала такси. Таксист, очень удивился, когда она ему заявила: "Везите меня в королевский дворец!", но спорить не решился. Желание клиента, как говорится, закон.

Пока они ехали, тётя Ира всё-таки взглянула на первую полосу газеты "Голос". Там было изображение меня и Карсилины. Мы стояли, обнявшись, на каком-то малозначительном фоне. И заголовок большими пляшущими красными буквами "Тайны принцессы Карсилины". И небольшая подпись под ним: "Возлюбленный покойной принцессы пытался покончить с собой, и теперь проходит принудительное лечение. Стр. 3"

Тётя Ира была шокирована всем увиденным. "Бедный мой племянник, что они с тобой делают" - покачала она головой.

- Вы о чём? - не понял водитель такси.

- А не всё ли равно?! - раздражённо отмахнулась тётя Ира.

Тётя Ира доехала до ограды дворца, заплатила таксисту и вышла из машины. Ворота оказались закрыты.

Она поставила рядом с собой чемодан, и стала стучать кулаком по ограде.

- Пустите! Откройте! У меня там племянник! - кричала она, пытаясь привлечь к себе внимание.

Она не стеснялась своего наглого поведения. Гораздо важнее было вызволить меня из "этого концлагеря". А ей, казалось (по всему тому, что она узнала), что они меня изводят.

- Я буду жаловаться! Я сообщу президенту Зебрландии, чем вы тут занимаетесь! Пустите, немедленно!..

Но внимания к своей персоне со стороны дворца тётя не получила, зато, сзади неё столпились люди, которым было интересно, чем это всё кончится. Вызовут ли охрану, приедет ли отряд боевых служащих "ДС", или же всё обойдётся.

Один мужчина попытался отвести её от ворот, но та, оскалившись, ударила его свёрнутой в трубочку газетой по шее. После этого мужчина решил с ней больше не связываться и отступил.

- Вам своих студентов мало, так вы ещё и над иностранными издеваетесь! - не унималась моя тётя.

Охранник, наконец, соизволил выглянуть из сторожки на "источник лишнего шума".

- Женщина, вы чего бунтуете? - не понял он.

- Там во дворце мой племянник! - принялась объяснять она. - Его там держат силой!

- Гражданка, не надо клеветать... - Смутился охранник.

- А вы, значит, международного скандала добиваетесь?! - воинственно посмотрела на него тётя Ира.

- Кто? Я?? Да нет, что вы...

- Пустите меня!

Охранник нервно вытер ладонью вспотевший лоб.

- Пустите...

Но тут её перебил другой голос:

- Здравствуйте, тётя Ира, а вы что здесь делаете? - удивился Димка.

Он возвращался из больницы, куда ездил вместе с Мартиной и Альфредом, меня навестить.

- Димочка! - тут же спросила тётя Ира. - Что они сделали с Семёном?

Она даже хотела его обнять от переизбытка чувств, но передумала. Да и выглядел он вполне здоровым.

- Ничего. С ним всё в порядке... - Тут же бросил Димка и осёкся. - Ну, не совсем всё... далеко не всё...

- Говори! Прошу тебя, Димочка, мы этих извергов накажем!

- Что вы имеете в виду? - не понял тот. - Врачей не надо наказывать, они его спасти пытаются.

- Что с ним?! Он, правда, хотел с собой покончить?

- Нет, конечно!

- Отведи меня к нему, пожалуйста!

- Хорошо. - Согласился Димка. - Только, к Семёну никого не пускают.

- Пустят! - фыркнула тётя Ира. - Меня везде пустят!

- Я видел. - Ухмыльнулся Морквинов и повёл её к остановке.

А тётя Ира заметила, что на спине его чёрного свитера улыбается красный смайлик...

***

Отец вошел в палату, задернул штору, заслоняя солнечный свет, и сел рядом с моей кроватью.

Я спал, усмиренный чарами.

Отец положил мне руку на лоб. Я даже не пошевелился, да и не почувствовал этого. Прохор вздохнул и призадумался.

- Плохой из меня отец. Будь я хорошим, всего бы этого не произошло. Если бы я мог помочь...

Он посмотрел на занавешенную штору, медленно подошел к окну, одёрнул, пуская обратно солнечные лучи, и зажмурился.

- А еще, у тебя скоро будет сестренка... - Сказал Прохор Мылченко, глядя в окно. - Фольма уже на втором месяце. Мы даже имя малышке уже придумали. "Сельма", что с древнемасийского значит "счастливая"...

Люди за окном куда-то ходили, что-то делали. У них свои цели. А ради чего они живут? Ради выполнения поставленных мозгом задач, так называемых желаний. А если, все цели человека, который в этот момент радостно бежит на работу, ожидая повышения, будут достигнуты, и больше не к чему стремиться, не произойдёт ли в его маленьком мирке какой-нибудь сбой?

Прохор отвернулся от окна, стараясь об этом не думать:

- Эта вся ситуация, она какая-то... не правильная. Карсилина, такая хорошая девочка... Ты не должен губить себя из-за неё...

На этой ноте в палату вошёл доктор.

- Здравствуйте, Прохор Платонович.

- Вы смогли определить, что с ним происходит? - спросил отец.

- Понимаете, мы пытаемся опустить температуру до нормальной величины, но ваш сын снова её поднимает...

- Осознанно?

- Чародеи довольно странные люди. Если бы он был волшебником, или колдуном, либо ещё кем-то, было бы проще... Чародеи могут уничтожать себя с помощью магии. У вашего сына пропало желание жить, а если оно пропало, то насильно мы не сможем удержать...

- А вы постарайтесь! - рассердился мой отец.

- Мы делаем все возможное, но он подсознательно себя убивает.

- И что делать?

- Нужно вывести его из депрессии.

Прохор тяжело вздохнул, опустился на стул возле моей кровати и тихо проговорил:

- Снимите чары.... Верните его в сознание.

- Рискованно. - Отказывался доктор.

- Вы посмотрите, Семён под воздействием ваших чар даже на живого не похож!

- Если я их сниму, он продолжит себя уничтожать...

- Как же к нему должно возвращаться желание жить, если он не осознает ничего!

- Хм. - Смутился доктор.

- Просто дайте мне поговорить с сыном.

Доктор кивнул, и провёл над моим лицом ладонями, снимая чары. Затем, он отступил к дверям.

Отец с надеждой посмотрел на меня.

Я проснулся. Голова болела, горячая и тяжёлая, словно чугун. Я пошевелился, пытаясь понять, что происходит.

- Всё хорошо. - Сказал мне отец. - Не волнуйся.

Яркий солнечный свет бьет в глаза, на улице радуются птицы очередному тёплому дню. А моё сердце разрывается от потери. Ниточка, которая связывала меня с Карсилиной, безвозмездно оборвалась, скотч тут не поможет...