Анастасия Калямина - Волшебство на грани 2

- Да! Ты правильно читаешь мысли. - Кивнул отец, тыча в него пальцем. - Тогда бы Семён остался жив!

- А, толк от такой жизни? Пойми, ты не теплица, которая нянчится с каждым растением. Ты не должен думать только о себе. - Похоже, Зольтер нарывался на ссору.

- Я то как раз думаю о всех! Как будет лучше...

- Сохраняешь тепличную атмосферу! Вот, что ты делаешь. Ведёшь себя, как парник!

Тюбенций, услышав это, громко хмыкнул, а Прохор Мылченко готов был перейти к рукоприкладству, да только воспитание учтивого джентльмена не позволяло. Кроме того, Зольтер какой-никакой, но всё-таки друг.

И этот "друг" никак не желал умолкнуть и принять его позицию:

- Оберегаешь своего сына, пылинки с него сдуваешь, а толку что, если ты не хочешь понять, что у него на душе творится. - Высказался Золотский. - Да, пускай он лучше существует, чем живёт, это же гораздо гуманнее, если держать его в четырёх стенах, как собачку на привязи, изображая доброго папочку, боясь, а вдруг он поцарапается! ...

Этот спор прервал требовательный голос Тюбенция:

- Может, мы найдем, где разместиться? Я хочу спать и помыться. А еще мне нужна чистая одежда. - Он решил обратить внимание на себя.

- В этой походишь, сморчок! - Зольтеру не понравился тот тон, с каким Тюбенций к ним обратился.

- Я не...

- А мы получим номер бесплатно! - тут же воскликнул мой отец, в его глазах блеснул недобрый огонёк.

- Ты что задумал? - не понял Зольтер.

- Видишь эту компанию за передним столиком, возле двери? - Прохор Мылченко указал в сторону этих людей, увлеченно бросающих кубики, играя на деньги. - Предлагаю нам немного подзаработать!

Говорил он с таким выражением, словно они не пытались поссориться полминуты назад.

- У нас же есть деньги этого государства. Еще не закончилась пачка, выданная в ДС. - Зольтер не понимал причины, по которой в таком серьёзном человеке могла проснуться тяга к азартным играм.

- Но должны же мы попробовать получить реальные деньги, а не волшебную пародию на них! - парировал барон Мылченко, обойдя Зольтера и направившись к столику с игроками, приветливо махнув им рукой.

Зольтер, которому тоже было интересно поучаствовать в местном аналоге игре в "кости", двинулся следом. Сулитерия с Тюбенцием невольно переглянулись, им обоим было неприятно здесь находиться, да еще и в такой компании. Сулитерия побаивалась моего отца, да и Зольтера тоже, из-за репутации колдуньи "ОбГаТра" - они относились к ней предвзято.

Игроки подставили к своему столу два стула, куда тут же уселись мой отец с Зольтером. Люди эти выглядели весьма доброжелательно, по крайней мере, думалось, что подлости от них не стоит ожидать. Кто же еще сидел за этим азартным столом, пытаясь заработать? Ну, во-первых, организатор игры, хозяин этой таверны, в кожаном сюртуке и брюках, на голове у него была шляпа с широкими полями, придавая этому человеку схожесть с ковбоем. Говорят, что он сам нарисовал животных на игральных кубиках. Во-вторых, наш упоминавшийся ранее Ушастый мужичок в льняной рубашке апельсинового цвета, который до прихода Карси, Сулитерии и Тюбенция уже пытался пригласить Зольтера поиграть, но тогда это не увенчалось успехом. В-третьих, мрачного вида барышня в коричневом платье из плотной ткани, её тяжелые веки и ногти, длиной в пять сантиметров, придавали схожесть с героиней готического комикса. Так же тут наблюдался старик с заплетенными в косу седыми волосами и с козлиной бородкой, удобно устроившийся спиной к окну и постоянно поправляющий свой плохо выглаженный воротник. От этого старика сильно пахло хлебом, наверное, он был местным пекарем. Еще один мужчина, последний за игральным столом, с ярко-рыжей шевелюрой, имел прямоугольное лицо, с острыми, выделяющимися скулами, неопределённого цвета светлые глаза и нос, немного приплюснутый. Одет он был в жёлтую рубашку из ткани, напоминающей мешковину (здешняя мода, наверное) и серые штаны из овечьей шерсти. А завершали композицию резиновые галоши, в которых любят люди из нашего мира, страны Зебрландии, ходить по своим огородам, кружа вокруг дачного домика, и копать картошку.

- Имею честь высказаться, что мне очень приятно созерцать в этой игре новые лица. - Улыбнулся хозяин трактира, сложив ногу на ногу. - Конечно, если у вас есть деньги.

- Сколько угодно. - Кивнул Прохор Мылченко, держась весьма уверенно, хоть и не играл раньше в эти кубики.

- Вот и славно! - Улыбнулся мужчина. - Будем ходить по очереди. Вы знаете правила игры? Берете в руки кубики, трясете, бросаете...

- Приблизительно. - Отмахнулся мой отец, не желающий терять время на дурацкие разъяснения. Ведь можно и в процессе игры сориентироваться, что да как. И вообще, говорят, новичкам везёт, фортуна, капризная истеричная дама, их любит.

- Тогда, господа, хочу услышать ваши ставки!

Готическая дама положила на стол двадцать монет, даже не смотря на присутствующих, устремив свой взгляд куда-то на колени. Тот, что был в резиновых галошах - двадцать одну, Ушастый широко улыбнулся и добавил в общую кучку тридцать монет. Старик полез дряхлой рукой к себе в карман, достав оттуда горсть, и, не глядя, сколько там, бросил их сверху. Хозяин трактира, театрально показывая, что денег у него все-равно больше, расщедрился аж на пятьдесят.

Зольтер с моим отцом переглянулись, пачка денег хранилась у Золотского. Прохор Платонович дал ему знак, посмотрев, украдкой, в кучку со ставками. Золотский сунул руку в свой необъемный карман, который по вместительности напоминал черную дыру, извлекая золотистый кошелек, бережно открыл его, задерживая процесс, и достал две купюры по пятьдесят.

- За двоих! - сообщил он, положив их рядом с кучкой монет, ловя на себе завистливые взгляды играющих. Если в этой стране у тебя есть купюры, то ты определенно житель столицы. А о роскошной жизни в Алнойярде слагались легенды. Говорили, что все горожане проживали в красивых и величественных мраморных домах и в каждом сотня комнат, если не больше.

Игра началась, Прохор Мылченко напряженно следил за каждым ходом своих противников, пытаясь догадаться, что означает каждое выпадающее животное. Зольтер чувствовал себя спокойнее, влившись в игру и не особо беспокоясь за то, что она тоже ему не шибко понятна, но он старательно изображал, что хорошо с ней знаком.

После барышни, которая продолжала игнорировать всех своим взглядом, настала очередь Золотского, тот, не мешкая взял деревянные кубики, и, сжав их в ладони, ощутил теплоту чужих рук, оставшуюся на них. Самодовольно улыбнувшись, он разжал пальцы и бросил кубики в центр стола, те, стукнувшись друг с другом, покатились и тут же замерли, не достигнув противоположного края. Верхним рисунком на обоих оказалась серая мышь. Художник старался изобразить её с очень длинными лапами.