Наталья Норд - ремя Вспомнить. Хроники Метрополии. Часть 1

― И что же, ну слухи, люди всякое говорят. Я же не могу быть ее дочерью, и никто из нас не может - королева была уже в преклонном возрасте, когда мы родились.

― Так не дочерью, внучкой, говорят, а дочь свою, говорят, она отправила на Север, а когда, говорят, родилась у той дочка, забрала ее на воспитание. И наследница, по законам Дома, может претендовать на трон.

Тай, вставшая было из-за стола, опустилась на стул. Она вдруг вспомнила, как ее, крошечную девочку лет трех, Магрета забирала у опечаленных супругов.

― Я женщина простая, но и я понимаю, что будет, если эти сплетни заинтересуют приближенных короля, если этого еще не случилось. Вот и бесовики нагрянули, зачем, спрашивается? Святой брак, может, и не признается нынешней властью, но многие еще верят в заветы предков, и многие возмущены тем, что древняя вера попирается королем. Я знаю, о чем говорю, ― Шептунья замолчала, подбирая слова. ― Под этим предлогом, да с именем наследницы на знаменах, всякий может собрать войско и повести за собой, хотя бы близнецы... Грядут страшные времена. Люди все чаще толкуют о тварях, полулюдях-полуживотных, убивающих во тьме и подчиняющихся высшим жрецам. Пусть все эти разговоры о королевской крови остаются лишь слухами. Я тоже боюсь... за тебя, девочка. Ализа повсюду твердит, что рыжая воспитанница - внучка королевы, что правительница нагуляла дочь в грехе, а ты спишь и видишь, как занять трон и стать принцессой. Поэтому ты, мол, осталась в замке, а не ушла с Дейдрой. Отсюда, мол, легче подобраться к власти, подчинив себе Патришиэ и Таймиира. Дойди такое до короля, тебя обвинят в заговоре.

Тай поднялась наверх, как во сне. Она постучалась к Латии, дверь оказалась незаперта, горела лампа, но в комнате никого не было. Тай решила, что подруга, как обычно, болтает с Патришиэ перед сном. Кратти тоже не отозвалась на стук. Тай ушла спать, и то ли из-за навалившейся усталости, то ли из-за сытного ужина, а может, не способная уже к новым переживаниям, провалилась в сон, едва ее голова коснулась подушки.

****

Утром первым делом Тай подумала о том, что следует переговорить с подругами об услышанном в разговоре с Шептуньей. Одевшись, она мельком глянула в зеркальце. Нет, чушь какая! Какие наследники, дочки-внучки?! Магрета была вдовой, прошедшей через унизительный брак, позорное изгнание, монастырь, смерть мужа, отнюдь не овеянную ореолом нравственности, и тяжелые годы правления. Она так и не вышла замуж, вопреки тому, что Совет неоднократно подталкивал ее к браку: было немало предложений от вождей Севера и правителей за пределами Метрополии. Грузная женщина с добрым, но некрасивым лицом, она никогда не говорила о себе в романтическом плане, хотя любила устраивать браки молодых людей. Рыжие волосы - единственная черта, по которой Тай могла сойти за наследницу. Глаза цвета моря. У Магреты глаза были серые. Или синие, но выцветшие от старости? Сколько лет могло быть правительнице, если и вправду между ней и неизвестным мужчиной был заключен святой брак? Кем мог быть этот человек, сохранивший тайну своих отношений с самой королевой?

В комнате у Латии чадило догоревшее масло в лампе. Камин потух, кожаный экран на окне опущен, как вчерашним вечером, значит, комнату не проветривали с утра. На столе стояла нетронутой тарелка с куском сырного пирога - любимого лакомства девушки, принесенного Тайилой с кухни прошлой ночью, кровать была холодна. Тай встревожилась: подруга была не из тех девушек, кто ночует не в своей постели. Кратти сразу же открыла дверь, уже умытая и причесанная. Вдвоем они спустились вниз, разыскали Патришиэ. Слова владетельницы вызвали нешуточное беспокойство: вчера Патришиэ рано отправилась спать, с Латией она не говорила и, вообще, не видела ту после ужина. Владетельница разослала часть слуг на поиски Латии: те проверили наиболее вероятные места (прядильню, склады, даже комнаты прислуги), но никого не нашли. Таймиир должен был дать добро на поиски девушки за стенами замка, собрать людей и дать им указания. Стража у ворот утверждала, что главный вход был заперт на закате, и после того через ворота никто не выходил и не входил. Оставалась надежда, что Латия забрела в какую-нибудь часть замка и задремала над вышивкой, но это казалось маловероятным.

Патришиэ вошла в библиотеку, где Таймиир с раннего утра помогал господину Лакдаму отбирать книги, принадлежащие королеве - бесовики продолжали поиски архива. Тай и Кратти остались у дверей снаружи. Они стояли, замерев, не разговаривая, боясь высказать самые худшие предположения. Владетельница вышла, закусив губу от досады - старший чиновник не дал ей поговорить с мужем, ласково, но с упреком попеняв, что она отвлекает владетеля от серьезного дела. Патришиэ сумрачно посмотрела на Тайилу и указала ей на дверь библиотеки. Табеллион ждал девушек для разговора.

Побледнев, оглянувшись на Кратти, ответившей ей ободряющим взглядом, девушка вошла внутрь. Лакдам у самого порога подхватил ее под локоть и услужливо подвел к обитому кожей креслу. Тай села, выпрямив спину, прислушиваясь к звукам за дверью. Табеллион отошел к полкам, зашептался с Филибом. Таймиир, осторожно оглянувшись на чиновника, посмотрел на Тай, приподняв бровь. Тай в ответ покачала головой и скосила глаза на дверь. В библиотеке воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц. Лакдам листал книгу с благостным выражением лица. Тай сидела, чувствуя, как нарастает в ней гнев. Волна ярости поднялась из сердца, опалила скулы, обожгла горло: Латии, возможно, нужна помощь, а они сидят здесь, как овцы в загоне, стиснутые между досок в ожидании то ли стрижки, то ли заклания.

Тай вскочила, Лакдам удивленно вскинул глаза от книги.

― Господин, если вам нужно поговорить со мной, я к вашим услугам, но господину владетелю надо идти.

― Вот как? ― вкрадчиво поинтересовался Лакдам. ― Какие-то трудности, господин Таймиир?

― Заботы, ― отозвался Таймиир с достоинством. ― Надеюсь, вы обойдетесь без моей помощи пару четвертей...вы и так уже ...полностью в курсе моих дел.

― Ну что ж, ― произнес табеллион с недовольной гримасой. ― Идите. Исполняйте ваши обязанности. А мы здесь будем исполнять свои. Нам нужно о многом поговорить с госпожой Тайилой.

Таймиир поклонился и вышел. Тай стало немного легче дышать. Все ее мысли были о Латии, и если вчера она с ужасом думала о предстоящем допросе, то сейчас он казался лишь досадной помехой. Она не боялась ни Лакдама, ни Филиба (последний тихо отошел за ее спину и остановился за креслом в нескольких локтях от него - что бы это ни было: магия или просто ее собственная впечатлительность, но она опять чувствовала, как он впивается в нее своим вниманием). Злость всегда пробуждала в Тай силу и безрассудную храбрость.