Стивен Кинг - Колдун и кристалл

— Да, люблю.

— Тогда больше не ласкай меня и не целуй… этой ночью. Я просто не выдержу.

Он молча кивнул и протянул руку. Она ее взяла, и они двинулись в том направлении, в котором и шли, когда неожиданно отвлеклись от дела.

Еще в десяти ярдах от первых деревьев они увидели блеск металла, несмотря на густую растительность. Слишком густую, подумала Сюзан. Такой густой она быть не может. Естественно, густоты добавили ветви, срубленные нижние ветви сосен, мимо которых они проходили. Их использовали, чтобы замаскировать большие серебристые цистерны, которые раньше стояли на площадке. Серебристые цистерны перетащили под деревья, судя по всему, с помощью волов… а затем закрыли ветвями. Но зачем?

Роланд пригляделся к зеленой изгороди, потом снял несколько ветвей. Образовался напоминающий дверь проход, и он предложил Сюзан войти.

— Будь повнимательнее, — предупредил он. — Я сомневаюсь, что они поставили ловушки или растяжки, но осторожность не повредит.

За зеленой изгородью цистерны стояли в ряд, как игрушечные солдатики на плацу, и Сюзан сразу поняла, почему потребовалась маскировка: их оснастили новыми колесами из дуба, высотой ей по грудь. Каждое по ободу аккуратно обили железной полосой. Колеса сделали совсем недавно, так же как и кованые ступицы. Сюзан знала, что во всем феоде только одному кузнецу под силу такая сложная работа — Брайану Хуки, к которому она ходила за новыми подковами для Фелиции. Брайану Хуки, который улыбался и хлопал ее по плечу, как близкого друга, когда она пришла с отцовской сумкой на плече. Брайану, одному из лучших друзей Пата Дельгадо.

Она вспомнила, как оглядывалась, и думала, что для Брайана настали хорошие времена. Разумеется, в этом она не ошиблась. Ему пришлось поработать. Хуки изготовил немало ступиц и ободов, за что ему кто-то заплатил. Возможно, Элдред Джонас. А скорее всего Кимба Раймер. Харт? Она не могла в это поверить. Харта в это лето занимали совсем другие проблемы.

За цистернами тянулась тропа. Роланд медленно пошел по ней, заложив руки за спину, как проповедник, читая непонятные слова, выведенные на серебристом металле: СИТГО, САНОКО, ЭККСОН, КОНОКО. Один раз остановился, прочитал:

— «Чистое топливо для лучшего завтра», — фыркнул: — Насчет лучшего они погорячились. Вот оно, это завтра.

— Роланд… я хочу сказать, Уилл… кому они нужны?

Он ответил не сразу, повернулся и зашагал назад. Четырнадцать цистерн стояли по одну сторону внезапно ожившей нефтяной трубы и, Сюзан догадалась, столько же по другую. По ходу Роланд постучал пальцами по одной цистерне. Ему ответил глухой звук. В цистерны залили ни на что не годную нефть с СИТГО.

— Как я понимаю, наполнили их достаточно давно, — наконец заговорил Роланд. — И я сомневаюсь, что Большие охотники за гробами проделали все это сами, но несомненно, они контролировали ход работ. Сначала установку новых колес взамен сгнивших резиновых, потом заливку. Они использовали волов, чтобы перекатить их сюда, к подножию холма, потому что им это удобно. Точно так же, как удобно пасти лишних лошадей на Спуске. Потом, когда появились мы, они замаскировали цистерны. На всякий случай. Мы, конечно, глупые дети, но вдруг озадачимся вопросом, а чего это на нефтяном поле стоят двадцать восемь доверху наполненных цистерн с новыми колесами. Поэтому они пришли и замаскировали цистерны.

— Джонас, Рейнолдс и Дипейп.

— Да.

— Но почему? — Она взяла Роланда за руку и повторила вопрос. — Кому они нужны?

— Фарсону, — ответил Роланд с тем спокойствием, которого не чувствовал. — Благодетелю. Или Доброму Человеку, как ни назови. Альянсу известно, что он нашел боевые машины. Они остались то-ли от Древних, то ли еще от кого-то. Однако Альянс их не боится, потому что они не работают. Стоят, как памятники. Некоторые думают, что Фарсон сошел с ума, если полагается на сломанную технику, но…

— Но, может, они и не сломаны. Может, им просто не хватает нефти. И, может, Фарсон это знает.

Роланд кивнул.

Она прикоснулась к одной из цистерн. Пальцы покрыла масляная пленка. Она потерла их друг о друга, понюхала, потом наклонилась, сорвала клок травы, чтобы вытереть руки.

— В наших машинах нефть не работает. Такие попытки предпринимались. Она их забивает.

Роланд вновь кивнул.

— Мой от… во Внутренних феодах об этом известно. На это там и рассчитывают. Но если Фарсон пошел на крайние средства… отправил сюда часть своих людей, чтобы они привезли цистерны, значит, или он знает, как разжижить нефть, или думает, что знает. Если он сможет навязать силам Альянса битву в таком месте, где быстрое отступление невозможно, и сумеет использовать боевые машины вроде тех, что передвигаются на гусеницах, он выиграет не просто сражение. Он уничтожит десять тысяч всадников и победит в войне.

— Но ваши отцы знают о?..

Роланд раздраженно мотнул головой. Как много известно их отцам — это один вопрос. Как они воспользуются имеющимися у них сведениями — другой. Какие силы движут ими… насущная необходимость, страх, фантастическая гордость, которая также передавалась от отца к сыну, из поколения в поколение, от самого Артура из Эльда — третий. Он мог высказать лишь свои предположения.

— Я думаю, они больше не могут тянуть с решающим ударом по Фарсону. Если протянут, Альянс может развалиться сам по себе. А вместе с ним погибнет и немалая часть Срединного мира.

— Но… — Она замолчала, прикусила губу, покачала головой. — Фарсон же должен это знать… понимать… — Она посмотрела на Роланда широко раскрытыми глазами. — Древние шли дорогой смерти. Все это знают.

Роланд из Гилеада вспомнил повара Хакса, болтающегося на веревке, и грачей, подбирающих хлебные крошки под ногами мертвеца. Хакс умер за Фарсона. А до того травил детей по поручению Фарсона.

— Джон Фарсон — это смерть, — мрачно ответил он.

Они вернулись в апельсиновую рощу. Влюбленным казалось, что прошли часы, хотя на самом деле по СИТГО они бродили чуть больше сорока пяти минут. Последняя луна лета, от которой осталась яркая четвертушка, продолжала сиять над их головами.

Она повела его к тому ряду, где привязала коня. Пилон покивал и тихонько заржал, приветствуя Роланда. Тот повернулся к Сюзан.

Кто сможет вспомнить радости и горести юных лет? Мы помним нашу первую любовь не более отчетливо, чем видения, которые посещают нас в горячечном бреду. Нет нужды говорить, что в ту ночь, под тающей луной, Роланд Дискейн и Сюзан Дельгадо изнемогали от желания. Но они изо всех сил боролись с собой, полагая, что им должно вести себя именно так, а не иначе.

Они сошлись вплотную, отпрянули, обменялись отчаянными взглядами, вновь сошлись, опять отпрянули, замерли. Она вспомнила произнесенные им слова о том, что он ради нее готов на все, но не разделит ее с другим мужчиной. Она не хотела, а может, не могла нарушить обещание, данное мэру Торину, и, похоже, Роланд не хотел (или не мог) нарушить это обещание за нее. В этом и заключался весь ужас: ка — все равно что ветер, ураган, но честь и обещания брали верх.