Тимофей Печёрин - Изгои Таэраны

— Такие вопросы не по моей части. Я лишь скромный слуга Ордена и не вправе что-то решать от его имени. Как, впрочем, и не вправе позволить вашей серой братии разгуливать здесь как вам вздумается…

Один из воинов Серого Ордена тихонько усмехнулся в кулак. Мол, попробовал бы ты не позволить!

— …поэтому вы должны отправиться в Сойхольм. И получать разрешение там. И главное: проводить свои изыскания под строгим… строжайшим надзором служителей Света. Вам ясно?

— Более чем, — голос стратега Томаса прозвучал миролюбиво и в то же время предельно твердо. Так мог говорить только человек, уверенный в собственных силах. Который знает себе цену и не лезет на рожон без веской необходимости. Но если уж надо — такой человек всегда добивается своего.

— Вопросы? — продолжал хорохориться, изображая хозяина положения, толстяк.

— Скорее уж просьба, — все так же добродушно молвил Томас, — заканчивайте эту вашу казнь… точнее, прекращайте. Или вы всерьез думаете, что к всплеску Тьмы причастны именно эти трое?

— Думаем, не думаем… причастны, непричастны, — небрежно бросил проповедник, — не столь важно. Местные сами определили их в виновные — и едва ли за «просто так». Без причины никто никого не казнит.

— Что ж… может быть, — невольно согласился Томас, оглядев трех смертников; те стояли связанными подле наспех сколоченной виселицы. Оценив лицо одного из них (слишком умное), внешность другой (чересчур красива), стратег понял, что не случись всплеска Тьмы, крестьяне-завистники нашли бы другой повод для расправы над ними.

«Ладно, — подумал Томас, — некоторых людей и вправду могила исправит… а уж никак не я». А вслух выкрикнул, обращаясь уже к своим людям:

— Итак, в Сойхольм!

И скачка продолжилась — заняв еще примерно дня три. Причем на второй из этих дней людям Серого Ордена потребовалось сменить лошадей. Потом был изматывающий подъем по серпантину, опоясывавшему Сойхольм, эту единственную гору в округе. На ее вершине и располагалась одноименная крепость Белого Ордена: с высоченными и массивными каменными стенами, тесным двором и довольно аскетичной обстановкой внутри.

Последняя несколько удивила Томаса: очень уж плохо она вязалась с обликом одного из служителей Белого Ордена — того, кто руководил казнью в деревне. Неглупому, но упрощенно мыслящему вояке трудно было понять, что никакого особенного противоречия здесь нет. Просто в любом деле во все времена находились не только люди преданные, но и просто корыстные типы, ищущие для себя теплое местечко.

И как бы ни был нетерпим Белый Орден к людским порокам, как бы ни проповедовал бескорыстие и скромность — а уж совсем избежать оных не мог даже он. Тем более что место для пристраивания чьего-то теплолюбивого седалища он являл собой почти идеальное. Потому как был облечен Властью.

Магистр Белого Ордена (почему-то носивший приставку «Великий») по внешности был под стать цитадели Сойхольма. Крепкий, высокий, поджарый, а также рыжеволосый и усатый — чем походивший на старого лиса. В отличие от горожанина Ольгерда, он явно не позволял себе отрастить брюшко. Да и с оружием предводитель Светлого рыцарства, похоже, не расставался почти никогда. Так что даже гостей в лице стратега Томаса и его людей он встретил не хлебом-солью и уж точно не хмельным застольем. Подозрительный взгляд и рука на эфесе меча — вот каким предстал им Великий Магистр при встрече.

Впрочем, такое поведение было скорее данью тем нравам, что царили в Сойхольме. А уж никак не враждебным настроем по отношению к Серому Ордену или отдельным его представителям. При всех разногласиях между тайным обществом из Грейпорта и рыцарями юга, между сторонниками поддержания равновесия и теми, кто ратовал за безоговорочную победу Света — до прямого и открытого противостояния у них так ни разу и не дошло. Все-таки общий враг имел обыкновение сближать, а таковой у адептов Света и поборников равновесия определенно имелся. Имя ему: приверженцы Тьмы, что в последние годы стали заметно активнее. И потому досаждали не только извечным антагонистам, но и Серому Ордену тоже.

Так что, узнав о цели визита, Великий Магистр (которого, кстати, звали Галард) охотно принял Томаса и его группу. Свою роль сыграло и определенное сходство стратега Серого Ордена и предводителя Светлого рыцарства. Обоим были ближе схватки, а не интриги; решительные действия вместо дипломатического краснобайства. Так что эти двое легко и быстро поняли друг друга.

— Не только у вас заинтересовались этой дрянью, — сообщил Галард, когда они с Томасом шли по тускло освещенному коридору в кабинет Магистра, — о, из-за всплеска Тьмы нам даже пришлось на перемирие пойти.

— Даже так? — искренне удивился Томас. Он-то привык считать, что Белые Рыцари, в силу фанатизма и непримиримости находятся в состоянии войны чуть ли не со всей Таэраной. И, видать, действительно приходят неспокойные времена, раз уж борцы за дело Света готовы изменить своему принципу.

— Они предложили сами, — расплывчато пояснил Галард, — уверены, что знают, кто виноват. И что имело место Темное чародейство, причем направленное прежде всего против них. Против их короля, если быть точным.

В кабинете Великого Магистра ждал еще один гость; он вышел из тени под свет одного из факелов, когда хозяин вернулся в сопровождении стратега Томаса. У последнего этот гость рождал смутные подозрения: слишком уж он был высок и чрезмерно строен для человека… по крайней мере, для мужчины. Когда же стратег разглядел его лицо, то подозрения сменились удивлением. Надменное, со слегка раскосыми глазами и обрамленное копной длинных волос — это лицо могло принадлежать только выходцу из соседнего Хвиэля.

— Эйленор, посланник Сириния Первого, Короля Хвиэля и Дорбонара, Повелителя Перворожденных, — представил гостя Галард, — остановился у нас с супругой.

В знак приветствия Эйленор слегка склонил голову. Других знаков почтения оказывать он явно не собирался.

— Что ж, — обратился к нему Магистр, — надеюсь, почтенного посланника не затруднит повторить для стратега Томаса то же самое, что вы говорили мне.

— Ничуть, — равнодушно молвил посланник, — в Хвиэле уверены, что прорыв Тьмы устроили… орки. А наши провидицы, знаете ли, не ошибаются. В одном из орочьих племен, что как раз проживает по соседству с этими землями, за Тромом, есть великий шаман — так что, по-видимому это его рук дело. Установлено, что тот прорыв преследовал целью погубить его величество Сириния Первого, но силами наших чародеев атака была отбита.

«Интересно, и зачем это оркам?» — мелькнуло в голове Томаса.

А Эйленор между тем продолжал:

— Престол Хвиэля и Дорбонара обращается к доблестным рыцарям Белого Ордена — что так же как и мы противостоит отвратительным порождениям Тьмы. Обращается с просьбой не допустить безнаказанности деяния мерзких зеленокожих. И покарать их — всеми имеющимися средствами. От имени Престола заверяю вас, что воины Перворожденных не ступят на подвластные вам земли… по крайней мере, на время войны.