Веда Корнилова - Тени забытых земель

- То есть вы предполагаете, что на подобное предательство мог пойти этот человек? Думаете, он снова стал играть?

- Я пока еще ничего не думаю, а всего лишь предполагаю. Поверьте, мне очень стыдно подозревать одного из своих братьев, и если выяснится, что он невиновен, то я буду безмерно счастлив, и первым извинюсь перед ним за беспочвенные подозрения, а потом мне придется долго отмаливать свои недостойные мысли. Мне сложно поверить в предательство одного из служителей нашего ордена, но ничего другого мне на ум пока что не приходит.

- Сколько лет тот человек служит в застенках инквизиции? - деловито спросил дядюшка.

- Около десяти.

- Какой у него возраст?

- Точно не скажу, но, наверное, около шестидесяти...

- Что ж, все вполне логично... - после короткого молчания произнес дядюшка. - Излечиться от игромании крайне сложно, ведь, по сути, эта та же болезнь. Я допускаю, что в свое время этот человек искренне хотел изменить свою жизнь, постарался вычеркнуть из памяти прошлые ошибки, и стал прилагать все усилия, дабы исправиться. Беда в том, что у кое-кого из игроманов это пристрастие словно загоняется внутрь, а сам человек пытается заполнить образующуюся пустоту чем-то иным. В данном конкретном случае мужчина постарался полностью отдаться вере, а нерастраченные эмоции скидывал на заключенных. Это продолжалось какое-то время, и человек уже уверился в том, что полностью преодолел свою зависимость. Возраст у этого мужчины был уже приличный, и я не исключаю, что в один прекрасный момент он не сумел преодолеть старый искус, или же, наоборот, решил испытать себя - мол, сумеет ли устоять от соблазна... Не исключено, что кто-то из темных личностей, узнав о прошлом этого человека, каким-то образом сумел втянуть его в игру - перспектива иметь такого человека на крючке более чем заманчива. В общем, тут может быть множество самых разных вариантов, но итог один: ночной порой, сняв с себя монашеское облачение, служитель снова взял в руки карты или кости... Это как возвращение старой болезни: ты думаешь, что уже давно вылечился и здоров, а она сидела в тебе долгие годы, ожидая часа своего возвращения, а после возвращения болезнь уже не отступит, свое возьмет с лихвой.

- Думаете, он проигрался?

- Лично у меня другого объяснения нет. Об этом узнали нужные люди, и вашего служителя прихватили за жабры. Возможно, все это произошло значительно раньше того времени, когда от него потребовали вытащить из темницы Нарлу, и, вполне вероятно, он и ранее оказывал некие... услуги нужным людям. Что же касается нагини... Я могу только представить в самых общих чертах, каких сложностей это ему стоило, и в какую сумму спасение Нарлы обошлось тем, кто оплачивал подобную... операцию. На кону стояли огромнейшие деньги. Брат Титус, поверьте моему опыту: ваш служитель играет по самым крупным ставкам, проигрывает и выигрывает совершенно невероятные суммы, а иначе бы он не стал совать голову в петлю. Этот человек уже не может жить без риска, для него ходить по лезвию бритвы стало чем-то вроде нормы жизни. От этого, увы, уже не излечиться...

- Если все действительно так, то это крайне печально... - произнес брат Титус. - Подобное грехопадение происходит с теми, в ком недостаточно веры и крепости души. А пока что единственное, что я могу сказать... Вернее, сейчас я могу уверить вас в том, что донесу это предположение о возможном предательстве до самой верхушки нашего ордена. Если же будет доказано, что некто из наших братьев сошел с пути истинного, то дело пахнет большим костром.

- Еще скажите - публичным костром... - снова не удержался от колкости брат Белтус.

- Нет, такие казни не предназначены для чужих глаз... - покачал головой брат Титус. - Никому не хочется выставлять свои огрехи на всеобщее обозрение, и это утверждение в равной мере относится как к светским властям, так и к закрытому ордену. От некоторых паршивых овец лучше избавляться втихую. Но если все обстоит действительно так, как вы предположили, то на том костре я сам поднесу горящий факел к вязанкам хвороста...

Возможно, это прозвучит жестоко, но возражений ни у кого не было.

Глава 15

Ночь прошла спокойно, беглецов почти не тревожили звуки, доносившиеся снаружи. Конечно, было слышно, как за дверями землянки то и дело подавали голос неведомые звери, да и в саму дверь не единожды скоблили чьи-то когти, но, по счастью, извне внутрь никто не ломился и подкоп сделать не пытался.

Люди проснулись рано, едва-едва рассвело. Конечно, можно было бы отдохнуть еще немного, но задерживаться не стоило. Быстро перекусили и стали собираться в дорогу - все же хочется надеяться, что после восхода солнца все ночные хищники уже убрались в свои норы.

Все бы ничего, но брат Белтус, осмотрев спину Андреаса, чуть нахмурился: хотя сами раны на спине молодого человека не кровоточили, зато края этих ран выглядели довольно неприятно - мало того, что они приобрели ярко-красный цвет, так вдобавок ко всему стали заметно припухать... Как бы не было воспаления. Скорей всего, наконечник стрелы не был смазан ядом, но то, что на стрелу попала какая-то дрянь - в этом можно не сомневаться.

Конечно, спина у Андреаса довольно-таки ощутимо болела - а как же без того?!, но на вопрос о самочувствии он лишь пожимал плечами - мол, вполне терпимо. Все заживет, просто надо какое-то время немного перетерпеть.

Чтоб парню не натирало спину и еще больше не растревожило раны, решено было разложить продукты из заплечного мешка Андреаса в другие мешки, благо место в них появилось - все же пятеро взрослых людей едят не так и мало.

Дверь наружу открывали осторожно - мало ли кто может притаиться неподалеку? Однако на поляне, где находилась стоянка старателей, никого не было. Тишина, покой, безветрие, только где-то в вышине подают голоса птицы, радуясь восходящему солнцу. Только и остается надеяться на то, что для беглецов сегодняшний день обойдется без особых происшествий.

Брошенную стоянку покидали без излишней спешки: следовало хотя бы какое-то время соблюдать осторожность, внимательней всматриваться под ноги, чтоб не налететь на еще какой-нибудь сюрприз от старателей - ведь не просто же так они копали вокруг своего лагеря ловчие ямы и устанавливали самострел.

Лес тут был не такой густой, и потому утреннее солнце легко проходило сквозь кроны деревьев, ярко высвечивая все вокруг и позволяя замечать малейшие неровности почвы, сломанные ветки или звериные тропки. Предосторожность оказалась не лишней: на пути беглецов оказалась еще одна хорошо замаскированная ловчая яма, и не будь люди столь внимательны, то еще неизвестно, чем бы все могло закончиться.

Прошло, наверное, с четверть часа, когда меж стволов деревьев мелькнуло какое-то животное. Вернее, оно недолгое время бежало на довольно большом расстоянии от людей, со стороны наблюдая за ними, а те, в свою очередь, заметив ветвистые рога на голове зверя, решили, что это антилопа или небольшой олень. Правда, едва ли не у каждого в голове мелькнула одна и та же мысль: как бы сейчас вслед за антилопой вновь не объявился мирадж - тот самый охотник на оленей, заяц с желтой шерстью и витым рогом на лбу. Что ни говори, а вновь встречаться с этим неприятным созданием ни у кого не было ни малейшего желания. Правда, когда животное, что продвигалось вдали от отряда, в несколько прыжков преодолело немалое расстояние и встало на пути людей, то каждый подумал: а, чтоб тебя!, лучше бы это был тот самый заяц...