Джим Батчер - Грязная игра

— Тебе нужно позаботиться о себе, — тихо сказала Кэррин. — Хотя бы следующую пару недель. Отдыхать. Выздоравливать. Держать рану на ноге в чистоте. Сходить к врачу и наложить на руку настоящую шину. Я знаю, что ты не чувствуешь боли, но важно, чтобы…

Стоя, я наклонился над кроватью и поцеловал её в губы.

Её слова растворилось в едином мягком звуке, от которого вибрировали мои губы. Потом её здоровая рука обернулась вокруг моей шеи, и звук прекратился. Это был долгий поцелуй. Медленный. Хороший. Пока поцелуй не подошёл к концу, я ничего не замечал вокруг. После я ещё несколько секунд не открывал глаза.

— О-о-о… — протянула она слабым голосом. Её рука скользнула к моей и легла сверху.

— Мы способны на безумные вещи ради любви, — тихо сказал я и, перевернув руку, переплёл наши пальцы.

Кэррин сглотнула, и на её щеках расцвел румянец. Она потупила глаза.

— Я хочу, чтобы ты тоже отдохнула и выздоровела, — сказал я. — Нам с тобой нужно заняться кое-каким вещами.

— Какими, например? — спросила она.

Я почувствовал, что улыбаюсь. Улыбка получилась довольной и немного волчьей.

— Вещами, которые до этого мне только снились.

— О! — выдохнула она, и её голубые глаза засияли. — Этими вещами. — Она опустила голову. — Так это… это я тебе снилась?

— Да, ты. Всё логично. Это же была твоя кровать.

Её рука сжала мою, а лицо расплылось в довольной усмешке. Я поднял её руку и поцеловал каждый палец.

— Я сейчас словила такой кайф, — сказала она.

Я усмехнулся. Она явно говорила не о наркотиках в капельнице.

Медсестра появилась в тот момент, когда мы опять целовались, и многозначительно откашлялась. Два или три раза. Я не обращал внимания. Мы ещё не закончили наш поцелуй. И медсестра вышла в коридор, чтобы пожаловаться Роулинзу, который хотя бы вежливо её выслушает.

После поцелуя Кэррин ещё раз хихикнула.

Она даже не подозревала, что я засунул половину своих бриллиантов ей в пару вязаных носков, пока она не видела.

Примерно к десяти часам я вернулся в дом Карпентеров. Вечер был не по сезону мягкий, даже немного душный. Я сидел на крыльце с Майклом, в одном из пары кресел-качалок, сделанных им собственноручно. У каждого из нас в руке было по бутылке светлого эля Мака, а ещё по паре уже пустых бутылок стояло у ног.

Мэгги пристроилась у меня на коленях. Она заснула полчаса назад, положив голову мне на грудь, и я бы не нарушил её сон даже ради всего золота мира. Или ради третьей бутылки пива. Мыш дремал у моих ног, обрадованный возможностью быть так близко к обоим людям, которых он хотел обслюнявить больше, чем всех остальных.

— Так операция Кэррин прошла успешно? Она поправится? — спросил Майкл.

— Возможно, она восстановится не до конца, — ответил я. — Но доктора обещали ей девяносто процентов.

— Замечательная новость, — сказал Майкл. Я заметил, что он посмотрел вниз, на свою больную ногу, лежащую на стуле, который Молли принесла из кухни специально для этих целей. Я почти слышал, как он мечтает восстановиться хотя бы на пятьдесят процентов. По крайней мере, Никодимус ударил его в ту ногу, которая и так уже была повреждена.

— На что это было похоже? — спросил я его. — Снова вступить в бой?

— Ужасно, — сказал он с улыбкой. — И словно на некоторое время… словно я снова стал молодым. Полным энергии и ожиданий. Это было потрясающе.

— О чём-нибудь жалеешь?

— Нет, — сказал он, затем нахмурился и добавил: — Разве только об одном.

— Знаю, — сказал я. — Ник смылся вместе с Граалем.

Он кивнул, и его лицо потемнело от беспокойства.

— Эй, мы ведём по очкам: четыре артефакта из пяти, — сказал я. — Не так уж и плохо.

— Не уверен, что подсчёт очков тут уместен.

— Как ты думаешь, что он будет с ним делать?

Майкл пожал плечами и задумчиво отхлебнул пива.

— Грааль — самый мощный символ Божьей любви и скорби на свете, Гарри. Я не представляю, как он сможет использовать его во вред. Но Никодимус пожертвовал так многим ради него, что, подозреваю, он знает, как его использовать.

— Полагаю, Грааль был вторичной целью, — сказал я. — На самом деле ему было нужно что-то другое.

Нож всё ещё лежал в кармане моего плаща, который был накинут на стул в дань тёплому вечеру.

Майкл взглянул на мой плащ и кивнул:

— Что ты будешь делать с оставшимися четырьмя артефактами?

— Изучать их. Постараюсь узнать о них больше, пока не пойму, когда и как их можно использовать.

— А до этого?

— Буду хранить в безопасном месте, — я подумал, что глубокие туннели Предела Демона подойдут.

Он опять кивнул и стал рассматривать свою бутылку:

— Ты не думал о том, чтобы вернуть их назад Церкви?

— Учитывая обстоятельства, нет.

Он поморщился и снова кивнул. И после очень долгого молчания наконец сказал:

— Боюсь, ты прав.

Эти слова заставили меня внимательно на него посмотреть.

— Захваченные нами Монеты не могли просто исчезнуть из своего хранилища так быстро и легко, — медленно произнёс он. — И это значит…

— Что кто-то в Церкви поспособствовал их возвращению в оборот.

— Продажность, — сказал Майкл прямо.

Я подумал о состоянии дел в Белом Совете, телефоне Молли и содрогнулся.

— Да, — сказал я, — вокруг её полно.

— Тогда ты поймёшь, почему я должен это сделать, — Майкл откинул голову назад и крикнул: — Хэнк!

Мгновение спустя маленький Гарри появился в дверях. В руках он нес Амораккиус, ножны, перевязь и всё остальное. Он передал это всё Майклу, который потрепал волосы мальчика и отправил обратно в дом.

— Вот, — просто сказал Майкл, и прислонил Меч к моему креслу. — Когда будешь прятать артефакты, возьми и его. Ты снова его хранитель.

Я нахмурился:

— Это за то, что я так хорошо справился с этой работой в прошлый раз?

— Вообще-то, — ответил Майкл, — ты отлично справился. Ты защищал Мечи от тех, кто пытался ими завладеть, и перепоручал их тем, кто использовал их правильно.

— Мёрфи не смогла, — сказал я. — Хочу сказать, я знаю, что в конце концов всё обошлось, но мой выбор очевидно был ошибкой.

— Но ты не просил её стать истинным Рыцарем, — сказал Майкл. — Ты доверил ей Меч для одной единственной цели — чтобы помочь спасти твою маленькую девочку в Чичен-Ице​​. Она сама назначила себя хранителем Мечей после твоей предполагаемой смерти. А сегодня утром ты отдал Меч Веры нужному человеку в нужное время.

— Это была случайность.

— Я не верю в случайности, — возразил Майкл. — Не тогда, когда речь идёт о Мече Веры.

— Думаю, я не хочу его брать.

— Конечно, выбор за тобой. И это правильно. Но Уриил просил меня передать его тебе. И я тебе доверяю.

Я вздохнул. Мягкое тёплое тельце Мэгги испускало какие-то субатомные частицы, вызывавшие во мне сонливость. Наверное, это были сонливоны. Мыш немного похрапывал, генерируя собственное поле сонливонов. Ласковая ночь тоже мне не помогала. Как и побитое тело.