Ли Монро - Темное сердце навсегда

Он ничего не сказал, но подался вперед и обнял меня, держа меня нежно в лунном свете. Я не пыталась остановить его, или сдвинуться с места. Он почувствовал себя хорошо. От него пахло деревом, и немного дымом. Он был теплым.

— Это так замечательно, быть с тобой, наконец, — сказал он, положив голову на мою. Хотя я должна была бороться или кричать, я чувствовала лишь спокойствие и удобство. Я позволила ему удерживать себя ещё на минуту дольше, прежде чем я положила руки вокруг него. Он был стройным, но с твердыми мышцами.

Лука откинулся назад и взял мою голову в свои руки. — Как ты думаешь, можешь ли ты расширить границы своей реальности?

— Что?

— Ну. — Он сделал паузу. — Представь себе на минуту, что мир, который ты знаешь, совсем не единственный.

Я закатила глаза, отстраняясь от него. — Послушай, Гэндальф*, я не в параллельных мирах и не интересуюсь всем этим сверхъестественным дерьмом. Если это какая-то шутка…

* — герой фильма «Властелин колец.»

Я подумала вдруг, была ли это шутка Сары. Ей, должно быть, было так скучно, в прошлом году, когда она никого не могла помучить. Был ли это второй этап её плана сломать меня?

Пока мы стояли, кто-то прошёл через дверь и голова Бобби протолкнулась у меня между ногами, обнюхивая землю. Я положила одну руку, и погладила его шерсть, но грубый хищный рык остановил меня. Бобби присев обратно на задние лапы, глядел на Лука, и рычал, оскалив зубы.

— Эй. — Я наклонилась, чтобы быть на одном уровне с собакой. — Что с тобой, мальчик? — Но Бобби продолжал рычать и дрожать.

Я посмотрела на Луку, который отступил назад. — Все в порядке, — сказала я ему. — Он не навредит тебе.

— Он явно этого хочет, — сказал Лука, вытирая лицо рукавом.

Я потерла мягкие уши собаки. — Бобби не такой. Он дружелюбный пёс, не так ли, мальчик?

— Нет, я не это имею в виду… — Лука колебался. — Он может чувствовать, что я… — Он остановился, сглатывая. — Я не отсюда.

— Ни я ни он этого не чувствуем, — сказала я сухо. — Потому что ты отсюда.

Лука посмотрел на небо, на почти идеальную круглую луну. — Я хочу рассказать тебе обо мне, но ты не доверяешь мне еще ​​и это будет звучать … глупо. — сказал он. — Я хотел, чтобы у меня было больше времени. Завтра я …

— Завтра ты что?

Я поднялась на ноги и направилась к нему, Бобби все еще ныл позади меня.

Лука протянул руку, чтобы схватить мою, но затем остановился, и положил её обратно в карман. — Ты не поняла. Это тебя испугает.

— Ты будешь пугать меня так же как сейчас?

— Это действительно так, как ты себя чувствуешь? — спросил он. — Тебе страшно?

Я поняла, что я ничего не чувствовала, лишь спокойствие, что само по себе заставило меня беспокоиться.

— Нет. Это всего лишь сон. Как и другие …

— Но разве ты не чувствуешь, как будто это происходит на самом деле? — Лука смотрел на меня, не мигая.

Я удерживала его взгляд.

— Это ощущается как … реальность, — ответила я, в конце концов.

— Тогда, — просто сказал он. — Откуда эта царапина на лице. Ты получила её во сне?

Я всглотнула. Я знала, где я получила её.

— Тебе нечего бояться. Не бойся меня, — сказал он мягко.

— Я никогда не причиню тебе боль.

— Я знаю. — прошептала я, потому что я это действительно знала.

А потом я почувствовала его губы на своем лбу, мягкий поцелуй, и его запах. Это заставило меня захотеть прижаться к его телу, и я почувствовала, что хочу ответь на поцелуй. Я подняла голову, чтобы встретиться с его губами, внезапно зная, что делать, и то, чего я хочу, но он остался стоять на месте, с грустными глазами.

— Мы друзья, — сказал он, касаясь царапины на моем лице. Затем он взял меня за руку и наши пальцы переплелись.

Я закрыла глаза, внезапно почувствовав усталость и перед глазами все расплылось.

— Эван, — сказала я, — что ты хочешь?

Я резко открыла глаза, почувствовав, как Лука отскочил от меня. Когда он заговорил, голос его был сердитым.

— Что за Эван?

На следующий день я чувствовала себя разбитой. Я валялась в постели, сколько могла, но моя мама уже сердито шумела снизу и я заставила себя встать и одеться.

Очередной фэшн триумф, сказала я себе, изучая свое отражение в зеркале. Штаны в стиле милитари, настолько старые, что порвались на колене, да и петли для ремня протёрлись. Ёщё я надела толстый шерстяной свитер в полоску, который связала папина мама до того, как умерла два года назад. А на ногах, тапки-носки, подаренные мне на Рождество в прошлом году.

Мои волосы стали очень длинными и это, наверное, было мое самое большое достоинство. Я распустила их, обдумывая, как бы я выглядела с прямыми волосами. Пора бы мне уже что-то делать со своей внешностью. Два загадочных мальчика появились на горизонте. И меньшее, что я могла сделать — так это выглядеть поприличнее.

— Спускайся сейчас же, — послышался нетерпеливый и раздраженный голос мамы. — Тут тебе не приют.

Дот бросила мне предупреждающий взгляд, как только я оказалась на кухне, и, взяв Бобби за поводок, удалилась через заднюю дверь во двор, где работал отец.

Мама смерила взглядом мой обтягивающий свитер. — Отдай его Дот, — сказала она, уставившись на мою грудь, которая как и волосы увеличилась за последние пару месяцев.

— Надо купить тебе новых вещей, ты растешь. — Мама встряхнула полотенце и аккуратно повесила его на ручку духовки — И подходящий лифчик. — Она стояла спиной ко мне, поэтому не видела, как я закатила глаза. — Одной комбинацией в наши дни не обойдешься.

— Ладно, — сказала я вяло. Я отодвинула стул и насыпала в миску хлопьев.

Мама перестала копошиться и наблюдала, как я ем.

— Ты опять была на улице ночью? — Она

взялась за спинку стула. — Я слышала, как ты разговаривала сама с собой.

Я проглотила хлопья и ответила. — Я не помню.

Мама уселась напротив меня. — Это плохо. Это нас всех беспокоит.

— Правда? — Я не замечала, чтобы Дот или отец даже отдаленно волновались. Только она.

— Неужели ты ничего не помнишь, Джейн? — спросила она, оттирая пятно со стола. — Совсем ничего?

— Нет, — твердо сказала я. Как будто она поверила бы мне, если бы я ей сказала. — Ничего.

— Посмотри на себя, ты выглядишь уставшей. Мне кажется, нужно показать тебя врачу…

— Со мной все в порядке. Это временно… — я отодвинула миску. — Почему ты так нервничаешь из-за этого?

— Я беспокоюсь за тебя, милая, — сказала она мягко. — Ты растешь, и все меняется, ну знаешь, твое тело. Гормоны… — она неловко замолчала.

— Ну вот и объяснение. Это просто гормоны. — Я фальшиво улыбнулась. — А потом они успокоятся и все будет хорошо.

— Может и так. — Ее лицо было взволнованным. — Может это все и объясняет.

Я выглянула из окна, услышав, как Дот и папа болтают во дворе. — Я могу теперь пойти на улицу? — сухо спросила я. — Или это тоже тебя расстроит?