Андрей Петерсон - Почему я не люблю дождь

– Как? – Осси действительно, чем дальше, тем больше чувствовала себя полной дурой, и хватило ее только на этот один-единственный идиотский вопрос, хотя на языке их штук двадцать вертелось!

– Как? – Ташур посмотрел на нее с нескрываемым сожалением. Как на убогую. Как на зачуханную деревенскую дурочку он на нее посмотрел. – Да самым простым способом! Бросить здесь и бежать! Быстро и без оглядки! И никогда не возвращаться! И никому о ней не говорить! И даже не вспоминать! И еще…

– Стоп! – Осси все-таки собралась и взяла себя в руки.

Да, поначалу от такого напора и всплеска эмоций она немного опешила и растерялась, но когда первое удивление прошло, она пришла в себя и попыталась завладеть ситуацией. Во всяком случае перебить хилависту и остановить поток извергаемых им оскорблений ей удалось.

– Стоп, – повторила она. – Давай по порядку. Ты, я вижу, с штуковиной этой… – она кивнула на Слезу, – знаком, и что это такое – знаешь и понимаешь. И это хорошо, потому, что я, представь себе, – ничего не понимаю. А хотелось бы… И если б ты меня просветил…

– Правда что ли?

– Что правда?

– Что не знаешь и не понимаешь?

– Вообще ничего.

– А-а… – хилависта задумался.

Долго думал. Молчал, сопел и думал, а Осси терпеливо ждала, понимая, что если скажет сейчас хоть слово, хоть полслова, то все начнется сначала, и до истины не доберутся никогда. А потому стояла и ждала.

Наконец, взвесив все за и против, Ташур вздохнул:

– Ладно. Значит так… Только не перебивай.

Осси кивнула.

– И все вопросы потом.

Она кивнула еще раз.

– В общем, слышал я одну легенду. Такую старую, что ее уж и не помнит никто, – хилависта пристально посмотрел на Осси и, убедившись, что та молчит и слушает его очень внимательно, продолжил: – Была однажды такая страна Навира. Было это давно – восемь или девять тысяч лет тому назад, и правила там одна особа. Звали ее Хая. Была она, говорят, очень хороша собой, юна, амбициозна, и совершенно безбашенна. И в этом смысле вы с ней очень, кстати, похожи…

Хилависта замолчал, но видя, что Осси никак на его слова не реагирует и перебивать не собирается, разочаровано вздохнул и продолжил:

– Норов у нее был крутой, но девица она была не по годам умная и решительная, так что несмотря на все ее закидоны и перегибы страна неуклонно двигалась к процветанию. Народ ее любил, враги боялись, и по одному в нужный момент помирали. Кого находили с удавкой на шее, кого – с раскроенным черепом или с перерезанным горлом. Бокал с ядом, несчастный случай на охоте, – да мало, как странно и неудачно для некоторых иногда складываются обстоятельства… В общем все шло хорошо, и было так довольно долго. До тех самых пор, пока юная королевишна не втрескалась по уши в одного своего подданного по имени Клес Итан. И даже после этого еще некоторое время все шло по накатанной – казна пополнялась, войска регулярно побеждали в мелких пограничных стычках с полудикими соседями-кочевниками, а народ процветал и богател. Но, обратив однажды на бедного парня свой монарший взор, Хая со свойственной ей бесцеремонной решительностью взяла его в оборот и быстренько к себе приблизила. Ну, ты меня понимаешь… – хилависта пристально посмотрел на Осси.

Та кивнула, и он, удовлетворенно и немного, как показалось леди Кай, ехидненько хмыкнул.

– В общем, очень близко приблизила. И так ей это, знаешь ли, понравилось, что сближение это часто потом повторялось, – он снова хмыкнул. По всему, эта часть истории ему больше всего нравилась. – После этого некоторое время все было опять таки хорошо и нормально, да только Клес этот вдруг возьми да в одночасье помри. От чего и почему – не помню, но это и не суть. А суть, что будь на месте королевны, любая другая девушка попроще, так ничего бы и не случилось: погоревала бы, погрустила, да и нашла бы ему замену. А там, глядишь и замуж бы вышла, наследники, то да се… В общем, не до дури бы стало. Но… Как говорится, не в нашем случае. Не такая простая штучка была эта самая Хая, чтобы ненаглядного своего полюбовника взять и другой отдать. И то, что другая эта, не кто-нибудь, а сама смерть, властительницу Навиры, как ты понимаешь, нисколечко не останавливало. В общем, решила она его смерть отыскать и красавца своего любой ценой возвернуть. Ну, а раз в голову ей это втемяшилось, то, понятное дело, – своего она добилась. Как и что – не знаю, но смерть того парня она все-таки нашла, и мало того – смогла с ней договориться.

– Как? – Не выдержала Осси.

Хилависта глянул на нее строго, но удовлетворенно – знал ведь гаденыш, что не выдержит она. Ничего, однако, не сказал, только хмыкнул еще раз, умудрившись столько всякого в этот звук вложить, что Осси просто до пяток покраснела.

– Как – точно не знаю, но похоже, что выкупила. Чужими жизнями. Сразу как-то вдруг ввязалась Навира жуткую войну. Да не одну, а, чтобы интересней было, сразу в три. Со всеми своими соседями. И народ просто пачками мереть стал. Что с одной стороны, что с другой. И длилось так почти тридцать лет, покуда Хая жива была. А как померла, так войны все и закончились. И причем не в пользу Навиры. Ее просто на куски разорвали-растащили, и с тех самых пор страны такой больше нет.

– А парень?

– Так о том и речь! Клес вернулся. Как война началась да покатилась, так вскорости и он появился. Правда, видели его лишь раз или два, – вроде как, прятала его королева, – но все ж таки видели. Живого и невредимого. Типа, смерть его отпустила. И, говорят, что вернулся он из-за Вуали, правда тогда ее еще по-другому называли…

– Пределы…

– Да-да. Пределы смерти или что-то такое, но не важно… Так вот, вернулся он оттуда с помощью психопомпы.

– С помощью чего?

– С помощью психопомпы, которую ему смерть отдала. И выглядела она, – хилависта понизил голос до еле слышного шепота: – Точь-в-точь, – и он указал глазами на Слезу. Так, что тут ни сомнений нет, ни двух мнений быть не может. Это она!

– А что это психо…

– Психопомпа? Это – вроде как насос. Только она не воду качает, а смерть. Оттуда – сюда, а отсюда, значит, – туда… Вот она нашего мертвяка и качнула, – хилависта вздохнул. – Ну, зато хоть ясно стало, почему у него сомборы нет.

– Почему?

– Да, какая тут сомбора… – Ташур поморщился. – Когда его такая штуковина прожевала… Тут не то, что от сомборы – от души ничего не останется.

– А… – Осси кивнула. – А потом, что с ним стало?