Сергей Волк - Город мертвых

— Гном, почему нас не пропускают?! — крикнул Губачу курносый парень.

— Пусть проходят, — проворчал Фазиль, плетясь за Дрэдмоком.

Квартет зашагал по улице на запад.

Солнце ещё далеко от зенита, но светит ярко. Пышные облака снизу окрашены алым. Значительно выше мелькающих стрижей парит орёл. А горожане не имеют такой свободы. Прикованные к земле вынуждены обходить дома. А как бы хотелось оттолкнуться, взмыть в заоблачную высь и, сбросив оковы предрассудков, скользить в потоках воздуха.

Дрэдмок часто ловил на себе взгляды прохожих. Даже здесь, в Каменном Мешке, дворф — диковинка. Дворфы издревле предпочитали сумрак пещер свету солнца. Их общение с людьми сводилось к продаже оружия. А в последние годы сделки заключались исключительно под землёй. Так что Дрэдмок — такой же редкий гость, как и монах-праведник в борделе.

Гружённые ящиками повозки грохотали по каменке. Люди из разных частей света демонстрировали свойственные их странам наряды. Нортумбийцы носили грубые кожаные куртки с воротниками из волчьих шкур. При виде этаких одеяний иллизийцы морщились, сами-то тонут в водопадах кружев, кафтаны обшиты золотыми нитями. Смуглые саакасумцы выхаживают в дорогих шелках, на чалмах зеленеют павлиньи перья. Всю эту разномастную толпу чают зазвать лавочники. У пекарни сипло голосит белобрысый мальчонка. Сутулому гончару не терпится заиметь клиента. В поте лица трудится подмастерье сапожника; лучше б не вопил, а покрасил вывеску, облезлый сапог схож с обглоданным окороком.

У таверны «Мотылёк» не кричали, но Губач метнулся к дверям, бросая на ходу:

— Подождите.

— Не ему меня учить, — пробурчал дворф, поспешая за гномом.

Тод и Ирэна пошли следом. Юноша прошептал:

— Видала арбалет?

— Попозже попрошу посмотреть, — почти не разводя губ, сказала девушка.

Едва зверолов вошёл в таверну, убедился в торговом таланте Фазиля. Губач ретиво размахивал руками перед наголо обритым, пузатым мужичком в белом фартуке. Трактирщик отменно справился с убранством заведения — чистые шторки, пейзажи на стенах, — ну а напору коротышки противостоять не мог.

— За тобой долг! — хрипел гном.

— Я выплатил его ещё прошлым летом, — неумело отбивался мужчина.

— Ложь! Я хоть сейчас подниму документы. Учитывая набежавшие проценты, ты должен мне кругленькую сумму. Боюсь и продажа «Мотылька» тебя не спасёт.

Трактирщик волком взвыл, фальшивя в конце.

— И нечего мне тут концерты давать, — пригрозил Фазиль. — Только моею милостью ты ещё на свободе.

Мужчина платком вытер со лба пот. Три-четыре раза вздохнув, наклонился и зашептал что-то на ухо гному.

Заинтересованность обрисовалась на лице Губача, он аж облизнулся. Суровость, однако, вскоре вернулась. Фазиль прокричал:

— Думаешь подкупить меня непорочной девой?! Не выйдет! Долг прежде всего!

— Пощади! — пав на колени, взмолился трактирщик. Интересно, столь же яро молится перед иконой Творца? — Пощади, Фазиль! У меня жена, детишки малые... — Руки вцепились в ногу гнома.

Раболепие мужчины размягчило Губача:

— Хорошо. Покамест не буду требовать долга. Ты мне ещё сгодишься. Для начала дай-ка мне провизии. Лучшей провизии, — поправился гном. Хмуро посмотрев на дворфа, спросил: — К тану суток трое топать?

— Около того, — кивнул Дрэдмок.

— На неделю провианта дай, — потребовал у трактирщика Фазиль.

— Всё сделаю, — вскакивая, отчеканил владелец «Мотылька». Насколько позволяла комплекция, торопко побежал на кухню.

— Вот так вот нужно с ними, — проговорил Губач авторитетно. — Сейчас индейка будет, курага и... и много всего прочего.

Трактирщик вернулся с двумя огромными тюками. Когда поставил перед гномом, тот охнул: тюки по грудь высотой.

— А ты, Бернард, превзошёл все мои ожидания, — похвалил Фазиль.

— Всё наилучшее принёс. Индейка... две штуки. Пять головок белого сыра. Три каравая. Яичек варёных дюжину. Колбаска! — Трактирщик поцеловал сложенные в щепотку пальцы. — Не колбаска, а райское наслаждение. Фиников из Саакасума не забыл положить. Несколько пачек медового печенья из самого Мейетара. Три бутыли иллизийского вина. Бурдюк козьего молока.

— Тьфу, — сплюнул Губач. — Какой идиот научил тебя молоко в бурдюках держать?

Бернард поморщился, продолжил перечисление:

— Сушёные грибочки. Шербет не забыл. Отличное кушанье, его сам шах обожает. А ещё...

— Хватит балаболить, — остановил гном. И как щипцами оторвал от себя: — Спасибо.

— Не за что, не за что... — отбивая поклоны, залепетал трактирщик.

Фазиль помиловался радующим слух словам, впал в размышления. Два тюка (да и один) точно не дотащит. Придётся просить компаньонов. Золотишком за работу платить не хочется, небось, продуктами откупится.

— Слышь ты, парень, — Губач кичливо обратился к зверолову. — За треть провианта понеси мешок.

— Во-первых, у меня есть имя. А во-вторых, я-то думал, что провизия общая.

— Хо! — сдалось, поблизости лопнул наполненный воздухом шар. — Ещё чего удумал. «Общая»! Да где это видано, чтобы гномы делились с людишками?

К беседе подключилась Ирана:

— Вообще-то у нас самих есть чем перекусить. Так что Тод может вообще тебе не помогать.

— Как шустро перешли на «ты», — забрюзжал Губач. Его редко переспоривали; сейчас, кажись, поражение зависло над коротышкой. Коль никто не поможет нести, Фазилю доведётся ограничиться маленькой сумкой — два тюка вовек не потащит. Приструнённый гном насупился, буркнул: — Хорошо. Продукты общие.

— Глядишь так, и подружимся, — озарился улыбкой Тод.

— Не нужны мне друзья. Самому неплохо.

Трактирщик дал волю любопытству:

— А вы, Фазиль, в туннели собрались?

— Не твоего ума дело!

— Я только предупредить хотел, — виновато пригнулся Бернард.

— Что вы хотели сказать? — спросила Ирана.

Владелец таверны посмотрел на девушку, потом на гнома, словно желая получить разрешение на разговор.

— Не тяни, — прогнусил Губач.

— Я тут, можно так сказать, в центре слухов. Вот и слышал кое-чего. — Голос трактирщика зазвучал еле слышно: — Вчера пожаловал бродяга из самого Дакмура. Такими жуткими историями сыпал, что чуть клиентуру не распугал.

— Ну и чего он там болтал? — высокомерно и как бы нехотя осведомился гном.

— С его слов выходило, что ещё глубже Дакмура есть туннели, где разгуливает нежить. Костяки нападают на людей. На куски рубают. Ох, и страшное же оружие у скелетов. Вроде как одного пореза хватает, чтобы человек впоследствии умер в жуткой агонии. Всё тело покрывается синими пятнами, очи лезут из орбит.

— Пьяная болтовня, — отмахнулся Фазиль.

— Я-то тоже так думал. Казалось, что просто пугает, хочет похвастаться. Но... — Продолжить мужчина не мог — прямо-таки кость в горле застряла.