Андрей Трегубов - Могло быть и так, или Эльфы тоже люди

…Они говорили. Несли бессмысленную чушь про политику. Она его унижала, а он её провоцировал. Он чувствовал себя всё хуже, но она в пылу словесной дуэли этого не замечала. Он побеждал: она уже встала, напряжённо сдерживалась, крича и вымещая на нём свою усталость и боли.

Он не мог пошевелить руками, он уже почти висел на лианах, но яд слов лился на королеву, подстёгивал её истерить. Она не выдержала и залепила ему пощёчину. В последний момент он изловчился и… лизнул ей запястье. Первой её реакцией было стереть его слюну другой рукой, и лишь после этого она заметила золотой отблеск на своих ладонях, лихорадочную розовую сеточку на его глазах, его бледность и дрожь…

— Что это, Подземный тебя дери? — спросила она почти спокойно.

— Золотой к-корень, — он слегка поклонился, еле устояв на ногах.

Тари запаниковала:

— Убить его!

— …Облегчить мою смерть? А ты великодушна, королева… — он снисходительно улыбнулся.

Под полог ворвались т'тирмоны, которых она тут же остановила.

— Убить меня тебе удалось, — прищурилась она, собирая мысли. — Но почему ценой своей жизни? Или у тебя есть противоядие, великий целитель?

Под взглядом его слезящихся глаз она дрогнула: глубокий, проницательный, снисходительный… всепрощающий. Так смотрел на Тари её отец, понимавший, кто убивает его ради титула целительницы…

— Тебе не понять. Я иду к моей Ориелен.

— Она тебя не ждёт, — последняя, яростная попытка отыграться.

Он улыбнулся тепло и мечтательно:

— Ни демона ты не понимаешь, Аркуэнэ. [76] Благородная (квенья)

Тари прошиб ужас: именно так звали её до коронации… На её глазах умирает едва ли не последний, кто это помнит.

Почему-то этим вечером к Пашке «приклеилась» именно эта песня. Настроение, вопреки тексту, было нормальным, но в замке решительно не находилось занятия. Маги ушли в подполье, решать «Вопросы Жизни, Вселенной и Всего Такого» [77] Д.Адамс «Автостопом по Галактике». . Тель бродила в зарослях, опять что-то собирая. Сайлас сидел в своей комнате и с кем-то общался. Пашка надеялся, что всё же с кем-то живым по скайпу, а не мысленно.

Послонявшись по замку, менестрель зашёл к себе. На спинке кровати висел пояс с коротким мечом, на матрасе лежала гитара.

— Каким Путём вы желаете следовать сегодня, сэр Павел? — вопросил сам себя юноша.

Поразмыслив, он выбрал меч. Чуйка молчала, так что можно было потренироваться перед замком.

Несмотря на слова Лорешинада, Пашка твёрдо решил научиться драться холодным оружием. Последнюю неделю этому способствовал ещё и Наван: некромаг оказался не дурак помахать шестом. Сняв наконечники с пары арсенальных копий, он охотно давал уроки желающим и проводил показательные бои с Гримом. Из соображений безопасности наблюдать за спаррингами рекомендовалось исключительно из окон второго этажа.

Эффективность шеста Пашка признавал, но, как истинный менестрель, отдавал предпочтение «счастливому клинку». За неделю он достиг того, что меч почти перестал заносить хозяина на разворотах и улетать в случайном направлении.

Взмахнув мечом несколько раз для разминки, Пашка начал старательно воспроизводить серию выпадов, подсмотренную у Сайласа. Всё шло хорошо, пока из ближайшего окна прямо на юношу не прыгнула белка Навана с отчётливо дымящимся хвостом.

Шарахнувшись от чёрной кометы, Пашка оказался напротив пролома-входа, из которого с отчаянным криком «Прости!!!» вылетел сам некромаг.

ДТП оказалось неминуемо. Меч полетел в одну сторону, спелёнатый плащом клубок тел — в другую.

— Спасите! — придушенно возопил Пашка. — Растлевают!

— Ничего подобного, врёт он всё! — в тон откликнулся Наван. — Даймоника, вернись!

Когда им удалось распутаться, белка выглянула из кустов и пошла в сторону парней, что-то злобно стрекоча.

Наван сложил руки в клятвенном жесте.

— Больше не буду! — заявил он.

Белка недоверчиво склонила голову. Некромаг упорно смотрел в сторону и вверх. Фыркнув, зверёк вскинул опалённый хвост и исчез в замке.

— А белка у тебя тоже — в подражание навам? — спросил Пашка, сдерживая смех.

Наван поднялся.

— Нет, белка у меня — просто белка.

— Ясно… Чего вы там наалхимичили-то?

— Да будет тебе известно, юноша, — начал Наван, гордо запахиваясь в плащ, — что настоящие маги ТВОРЯТ.

— Творят, — охотно согласился менестрель. — Я и спрашиваю — что вы НАТВОРИЛИ?

Некромаг одарил его недобрым взглядом, но ответил:

— Поскольку путь к решению основной задачи сего шабаша — изгнанию демона — пока покрыт мраком, мы с коллегой взялись за одну теоретическую штуку. Ты же в курсе, что изначальная форма оборотня — обычно человек?

— Ну да.

— Во-от… — Наван потёр руки. — А мы хотели выяснить, возможен ли вариант наоборот.

— Наоборот?.. — Пашка задумался. — Это вы что, белку по очереди с Гримом кусали?

Наван пропустил вопрос мимо ушей. Снова рассеянно потёр ладони.

— Не выяснили. Хотя… а что если… — и умчался обратно в замок.

Менестрель проводил его удивлённым взглядом, пожал плечами и направился к кустам за мечом, напевая:

Нагнувшись, чтобы поднять меч, он обнаружил рядом с оружием что-то ещё. При внимательном рассмотрении предмет оказался расшитым тряпичным мешочком, в котором шуршали то ли семена, то ли бисер. Чуйка по-прежнему безмолвствовала, но вскрывать находку Пашка всё же не решился.

«Вечером за ужином все соберутся, тогда посмотрим», — подумал он.

Вечер в замке начался с самой натуральной общей тревоги. Но далеко не от командного голоса магистраи даже не от звука одной из гитар. Причиной переполоха стал волчий вой, раздавшийся в непосредственной близости от замка. Окончательно всех расшевелил последовавший за этим взрыв. Видимо кто-то из магов попытался решить проблему привычным методом.

— Орден — к мечу и магии! — раскатилось по этажу.

От неожиданности схватив и меч, и гитару, Пашка хотел выбежать наружу. Застрял в проёме, чертыхнулся, подумал, отставил гитару. Выскочил в коридор, едва не влетев в спину Тель.

— Чё-счилось?! — выпалил юноша. — Война?

— Не знаю, — ответила серая. — Я не чувствую никого рядом с замком. Пошли вниз.

Тем временем Сайлас с магами остановились у выхода.

— Чувствуете что-нибудь, парни? — спросил магистр.

— Ни хрена, — проворчал Грим, вглядываясь в шевелящиеся сумерки.